Кодекс Охотника. Книга ХХ
Шрифт:
Затем он описал, как изменился Ларик, и что он думает о нём. Мать моя, Кодекс… Я в жизни не слышал, чтобы Генри хоть кого-то так хвалил, кроме своих армейцев из Железного корпуса. Хотя, могу добавить, что все похвалы там заслуженные. Железный корпус — это люди, которые жили только одной войной. Им ничего не нужно и ничего неинтересно. Каждый день они проводили в изнурительных тренировках, улучшая свое мастерство. А когда у них было больше свободного времени, их отправляли в разные маленькие страны, где возникали локальные конфликты. Там они воевали за правильную сторону, а иногда и, вообще, против всех.
Помню случай, когда они высадились на африканский континент
В общем, Годарт посчитал нужным отчитаться мне по полной о приемном сыне. По правде, когда я увидел полное описание, что он делает для Ларика, то ужаснулся, как бы он мне потом счет не выставил. Ларик сейчас, кажется, живет лучше, чем я. По крайней мере, одежда у него на вид простая, но сшита лучшими портными Пруссии. Они даже тут сошлись во мнении и любви к простоте. Ларик всегда, сколько его помню, не парился, что ему носить. Мог надеть, наверное, даже мешок на себя и умчаться по делам. Годарт тоже не любил пеструю и такую модную одежду. Носил всегда строгую и простую, глядя на которую и не скажешь, что она дорогая. Вот только шили ее всегда лучшие портные за немалые деньги.
Перечитав письмо в третий раз, я быстро состряпал ему ответ. А в конце пожелал удачи в его военной кампании, которая, как я уверен, скоро начнется. Главное, чтобы он Ларика там, блин, не сломал. А то потом придется чинить половину мира.
Уже хотел было отправить ему ответ, но завис и задумался. Все таки стоит помочь ему немного. По быстрому дал описание Беллы и сообщил, что если он вдруг ее встретит, то сразу нужно крикнуть кодовое слово — «Сандр хочет поговорить!!!» Надеюсь, это её остановит, если вдруг на нее нападут или как-то заденут.
Это всё, что я успел сделать. А все потому, что нужно лететь на остров-тюрьму и успокаивать цесаревну… Как бы мне её там не прибить, дай мне сил, Кодекс. Эта дура, а других слов у меня просто нет, не хочет уходить оттуда. И ладно, если бы я не распечатал там всё. Но сейчас, если ей удасться пройти, то секреты этого места станут уже не такими и большими секретами.
Всё, что я сделал перед своим выходом, проведал Тоху и поцеловал Анну. Катя, увы, еще не вернулась из Разлома. Полагаю, она там надолго… Это я понял, когда набрал Архипа и спросил, какие сейчас Разломы записаны за ней. По всей видимости, моя вторая жена решила внести и свой вклад в общее дело Галактионовых. Я ее посвятил в тайну Горы, и теперь она понимает, какие там склады оружия, и сколько его делают прямо сейчас. Она, кстати, сказала, что раздобудет еще чертежей, после того, как подключит своего отца. Хоть и не сразу об этом сказала.
Первыми словами было, что она смотается к отцу и возьмет из семейных хранилищ всё, что нужно. Но тут уже я запретил ей так сделать. Она теперь моя семья, и негоже так поступать с отцом и его Родом. Что он тогда подумает про меня, и вообще… Слишком, наверное, я гордый. Но и Катю, зная ее характер, было не переубедить, а потому сошлись на том, что она достанет их, но ничего, без спросу, брать не будет.
Я уже сообщил Кренделю, что работы у них немного прибавится. Кстати, Северное Королевство прислало мне новый заказ, в котором хочет купить у меня партию из двенадцати тысяч мечей, которые сделаны из нужного им сплава. Оказалось, что у нас их просто нет… Мои мастера делали сейчас другую «модель», и пришлось срочно переключаться, а еще проводить набор в команду опытных кузнецов.
— Мы готовы! — подошел ко мне Москаленко и открыл дверь. — А то ты уже минуты две стоишь перед дверью.
— Завис, как всегда, — я не стал оправдываться. — Ты мне лучше скажи, как там дела?
— Волк, сказал, что можно не спешить, — дает он мне ответ. — Сказал, что Ольга сама зайти туда не может, поэтому скорее всего, захочет с тобой встретиться. Без тебя ей ходу нет. Так что, если не хотите прямо сейчас это решать, лучше убраться подальше. К примеру, Волк напомнил о планировании нашей операции возле Хабаровска.
— Понял… Летим туда.
Волк, конечно, молодец, после того, как я сказал, хоть отпинать её, но не пускать, он сразу успокоился. Ведь он боялся применять силу, чтобы у меня не было проблем. Конечно, она сильнее его. Но и мы не лыком шиты. У нас на такие случаи уже есть своя методика. Однако, Ольга хоть и иногда истеричная, но не дура. Поняла, что без моего присутствия никуда она не попадет. Так что, ей просто необходимо встретиться со мной. Что ж, удачи! Может немного успокоится к тому времени. Нельзя же особу императорской крови ремнем по жопе отходить? Ведь нельзя же?
А вот с Хабаровском все печально. Я планировал еще несколько дней назад туда ворваться, и недалеко от границы зайти врагу в спину. Но сейчас не выйдет… Морозовская армия оттеснила врага достаточно далеко, и теперь в спину заходить будет глупо и самоубийственно. Придется придумать другой план, но он почти созрел в моей голове.
Где-то в Горах Тибета
Мастер Гу Цьян уже ничего не понимал… Как и не понимали другие Эмиссары.
— Держите его, чертовы слизни!!! — орал один из приспешников в черном балахоне. — Какого лешего вы не можете сдержать этого тупого овоща!
— Пу-у-у-у-устите… ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы… Я должен быть наказан. Госпожа меня не прости-и-и-и-ила! — пытался вырваться из оков Борден.
Мастер Гу Цьян, конечно, не мог пропустить таких слов мимо ушей, и тут же убил нерадивого подчиненного. Хотя он и был согласен, что Борден уже овощ, целый, сука, кабачок! Но пропустить такие высказывания в сторону Эмиссаров не мог.
— Следите за своим языком! — рявкнул раздраженный Мастер.
— Слушаемся! — отозвались остальные люди.
Овощ… Именно это слово крутилось в голове Мастера, и ему хотелось прибить Бордена своими руками. Это создание с большой натяжкой можно было назвать великим Эмиссаром. Всё, что он делал — это рыдал, как сопливая девка и гадил по себя. Даже, чтобы отвести его на очередные процедуры, приходилось крепко связывать. И… о, Неназываемый! Это легко получалось. Он, или лучше сказать, «оно» даже постоять за себя не могло. От этого Мастеру становилось немного страшно.
Гу Цьян был уверен, что Охотник пока ещё не приближался к Бордену, как и тот к тому. А из этого выходит закономерный вопрос. Что с ним, черт побери, случилось? Какое существо с такой невообразимой силой он повстречал, что превратился в сопливый овощ. И сколько в этом мире еще таких? Следующие мысли, что посетили его голову, могли бы стоить этой самой головы.
Мастер Гу Цьян знал, что Неназываемый во всей Вселенной не самый опасный противник, и есть сущности посильнее. Правда, вслух это было запрещено говорить, и даже за такие мысли можно умереть на месте. Однако, последние события очень сильно заставили его усомниться во всем, что он делает. Какой смысл во всей их идеологии, когда все Эмиссары бояться одного Охотника? А Борден, которого, по идее, должен бояться Охотник, разумом погибает не пойми от чего.