Кодекс Охотника. Книга IX
Шрифт:
Парни меня, конечно, удивили. Они держались, как могли, и показывали характер. Бывали случаи, когда я хотел остановить процедуру, когда боялся за их здоровье, были скользкие моменты, но сами подопытные отказались от прерывания процедуры, когда я спросил об этом их.
Все хотели стать сильнее, и получить от меня частичку Дара, который я продемонстрировал им.
Для этих бойцов, которые станут костяком универсальной гвардии, с уклоном на Истребителей, у меня возложены великие надежды. Я предполагаю, что как минимум шестеро уже могут взять себе учеников, и начать их обучать. Остальные в будущем тоже смогут, и мне придется всех их усиливать и обучать.
Но я не буду тем, кто посвятит всего себя изучению всех. Я обучу основам, а основа будет доступна моим ученикам для работы уже со всеми остальными.
Шел спать я уже разбитый, но довольный, а самое интересное, что у меня есть время поспать ровно до вечера, если не случится ничего страшного, а вечером я пойду снова в подвал и набью до утра снова второй класс, и попробую поднять себе печать регенерации до третьего ранга.
Вот только… Те ощущения, которые испытывали парни, и близко не стоят с теми, что испытаю я. Ведь мое эфирное тело еще не восстановилось до конца, а всего лишь до того уровня, когда в принципе можно наложить новый уровень печати без фатальных последствий, но с ОЧЕНЬ болезненными эффектами.
После того, как я видел пережитое парнями, мне стыдно не пойти на такой шаг и, пожалуй, нужно тоже стать сильнее. Распутин меня реально разозлил. Ублюдки должны быть наказаны!
Глава 2
Какое замечательное утро меня ждало, словами просто не передать. Не привыкло это тело к работе с тонкими энергиями, и теперь такие откаты, словно пил всю ночь, и теперь приходиться страдать.
А самое противное, что я просто не могу перенести свои планы. Ведь я такой человек, если что-то уже решил, то надо делать.
Но в таком состоянии куда-либо идти было глупо, телу требовалось восстановление.
А раз так, то начну свое утро, что началось в восемь часов вечера с медитации. Только перед ней зашел к парням, и проверил, как там они.
У них было весело. Все, кроме Волка, Макса и Григория, лежали камушками, и стонали от боли.
– Как вы? Все хорошо? – спросил у них.
Сколько измученных взглядов посмотрели на меня одновременно. Сколько в них было раздражения и боли.
– Боль… Сука… – это было общее мнение.
– Тогда все происходит даже лучше, чем я думал, – слегка поиздевался над ними. – Если болит, то вы живы.
На этом я еще раз обвел их астральным взглядом и, развернувшись, ушел.
Конечно, может жестоко так говорить со своими людьми, которые испытывают не самые приятные чувства в мире, но и я не добрый самаритянин. Сила чаще всего приходит с болью и слезами, а еще с кровью. Правда, Охотники не плакали, но и из этих уже не сделать настоящих Охотников, лишь их подобие. Для этого мира они и так будут суперлюдьми.
После этого провел полчаса за медитацией, за которую смог прогнать энергию по поврежденным местам, и уже было собирался на зачистку, как мне позвонил Архип. Вот этого я предвидеть не мог. Архип позвонил по делу, и попросил срочно, насколько это возможно, закрыть один Разлом, который я должен ему за услугу. Как бы я не хотел сегодня потратить день на себя, но договор дело святое, и я согласился. Вот честно не знаю, даст ли мне этот Разлом нужное количество энергии, но выбора не было, и я пошел собираться.
Во время сборов я успел переговорить с Анной, она интересовалась, что такого я сделал с бойцами, и почему они валяются лапками кверху. Говорит, что они ей отвечают, что тренировались, и не слова больше.
Я подтвердил… Думаю, пока рано ей рассказывать больше. Еще сама захочет пройти такие усиления, а ей доставлять боль не очень горю желанием. Вот Андросова с радостью подкачал бы, а то хиленький он, и мне, прямо, перед Морозовой неудобно. Я все же его тренировал одно время, и могу называться его наставником. Ладно, это все мелочи.
Архип скинул мне все данные по Разлому, и стоило мне прочитать о нем, как все мои планы разбились о жестокую реальность. Я думал быстро туда смотаться и уладить все дела, а затем вернуться, и подкачаться дома. Увы, но до Разлома добираться пришлось целых четыре часа, а потом еще назад столько же.
Мысленно отправил зов Одину собираться, и пошел искать Цезаря. Если я забираю с собой Одина, то кому-то нужно охранять подвал. Цезарь спал в гостиной на своей любимой лежанке. Впрочем, ничего нового, даже жалко этого песика. Разлом дал ему силу великую.
– Ленивая жопка будет просыпаться? – потыкал его ботинком в бок.
Никакого ответа или реакции. Я понял, что он очень хочет спать, и не любит, когда его будят. Восстановление – процесс нелегкий, и ему требуется сон, но этот блохастый скоро совсем станет ленивым.
Взял его за хвост, и потащил в подвал по ступеньках. Он даже не проснулся. Дотащил до входа в подземелье, и оставил там, как охранника.
– Спи тут, чего уж. Хоть какая-то польза от тебя будет, – глянул на него перед самым уходом, но там все без изменений.
Не притворяется, реально спит.
Потом пошел к машине, где водителем выступал не Москаленко, что лежал и страдал сейчас в лазарете, а другой боец. В отсеке меня уже ждал Один, которому я приказал сесть в транспорт заранее. Сидит такой деловой на подушечке, и внимательно смотрит в окошко. Вот будет весело, если нас остановит какой-нибудь имперский патруль. Вопросов у них будет много, но я все буду отрицать. НЕТ здесь никакой крысы!
Волк очень хотел поехать, но я сразу ему сказал, что он останется в усадьбе. Боится Волчара за новое нападение, которое может проворонить. Я сам боюсь. Боюсь не успеть. Мне сейчас главное, успеть выиграть для себя две недели, и я сделаю так, что любая следующая звезда получит по рылу, но это уже мелочи, я все успею. Еще бы найти лишних миллионов пятнадцать-двадцать, вот тут вопрос посложнее.