Кодекс Охотника. Книга XXI
Шрифт:
«По-быстрому» не вышло. Предпоследний выход его на связь был перед тем, как он заходил в Разлом три дня назад, а последний — два дня назад… Это даже не было чистым «выходом на связь». Это было сообщение «черного ящика» Абсолюта, которое не даже получилось полностью расшифровать.
— А вот с этого момента поподробней! — оживился я. — Какой, к хренам, «черный ящик»? Почему я ничего про него не знаю и, главное, почему у меня его нет?
Я, конечно, промолчал, что у меня есть свой «черный ящик» по имени Шнырька, что спокойно мог ходить туда-сюда
Немного смутившись, Хрулев рассказал, а Пушкин даже показал интересное устройство, в основе которого был кристалл, что использовался для колец Истребителей. Очень дорогая и редкая технология, поэтому владели ей единицы. К примеру — Абсолюты Российской Империи, к которым я с некоторых пор относился. Но, у меня его не было!
Действовала эта система просто. Одна часть оставалась снаружи Разлома, вторая — у Истребителя внутри Разлома. В случае проблем, он мог передать послание. И Алексеев его передал. Звучало оно так:
«ранен…… предали… не… за кого себя выдает… сообщите…»
Всё!
— Э-э-э… — я не знал, что сказать. — Так себе «черный ящик», если честно. Его же задача — донести сигнал о помощи? А это что? — я подозрительно прищурился. — Признавайтесь! Драконам на субподряд поделку отдавали?
— Нет, наша, — покачал головой Хрулев. — Просто передатчик был поврежден. И да, отвечая на твой незаданный вопрос — поврежден намеренно. Это действительно надежная система, которая никогда не подводила. Ну, до этого раза… Ее не так просто повредить. Но, кто-то это сделал. И сделал намеренно.
— Это вы основываетесь на слове «предали»? — хмыкнул я.
— Не только, — вмешался Пушкин. — Это действительно надежная система, Александр, которая пару раз спасала мне жизнь. Жаль, что мы не можем обеспечить всех наших Истребителей таким устройством. Так вот, чтобы ее повредить — нужно применить невероятное усилие!
— Ладно, — я кивнул головой. — Это понятно. Откуда был сигнал и какая ситуация сейчас?
— Остров Осима, — Хрулев продемонстрировал мне карту на своем планшете. — А ситуация? — он немного нерешительно посмотрел на Доброхотова. Странно было видеть резкого деда в такой растерянности.
— Император Ёсихото не отвечает, — вступил в разговор Алмазный Король. — Ни мне, ни Василию Петровичу, не самой Императрице. И это очень странно, учитывая наши отношения!
— Морозится? — уточнил я, чем вызвал улыбку у всех трех старших товарищей.
— Нет, Император Ёсихото не из таких, — пояснил мне Пушкин. — Да, он не настолько резкий и прямой, как Король Ульрих, всё-таки он восточный правитель со своей спецификой, но он никогда не бегал от ответственности. Нет… тут что-то другое. Всё, что нам известно, что он отбыл два дня назад в неизвестном направлении, и с тех пор о его местонахождении нет никаких известий. Это, конечно, наша разведка доложила. Японцы вообще никак это не комментируют.
— А принцесса? — нахмурился я, и увидел, что все трое также нахмурились.
— Правильный вопрос, Александр, — кивнул головой Пушкин. — Принцесса была с Алексеевым. И да, о ее местонахождении также ничего неизвестно, и на связь она тоже не выходит.
Странно…
— Александр? — это был Хрулев. — С тобой всё в порядке?
— Что? — вскинулся я.
— Ну, ты молчишь уже две минуты, — пояснил Доброхотов.
— Я думаю, — честно ответил я. И я действительно думал. Точнее, вспоминал. Вспоминал всё, что было связано с принцессой Эмико. И пришел к определенным выводам. Странно, что я этого не заметил раньше, ведь сейчас это могло стать реальной проблемой. — Так какой план?
— Японская Империя в данный момент закрыта на въезд для всех иностранных граждан. Вообще для всех, — хмуро пояснил Доброхотов.
— И что это значит? — уточнил я. — Учитывая, что нам туда надо?
— Ну-у-у… Они вправе нас туда не пустить, — пожал плечами Алмазный.
— А если мы будем настаивать?
— Конфликт. Как локальный, так и, возможно, глобальный, — еще раз пожал плечами Доброхотов.
— То есть, они могут нас тупо сбить?
— Могут, — подтвердил Доброхотов.
— А собьют? — вздохнул я. Эти господа что-то явно не договаривают.
— Кто знает? — и снова пожатие плечами. На моей памяти, Доброхотов и один раз плечами не пожимал. Он всегда был уверен в себе. Абсолютно всегда.
— Что за цирк, Максимилиан Венедиктович? — закатил глаза я. — Вы хотите меня достать? Вы почти этого добились! Зачем вам нужен я? Конкретно? И нахрена вы втроем туда летите? Убиться в одном самолете? Ну, отправили бы наш Тихоокеанский флот. Он всяко побольше японского. Нанесли бы добро и справедливость. И Алексеев этот… — я задумался. — Вообще, ситуация какая-то дебильная!
— Спасибо за такую оценку наших действий, — Хрулев, несмотря на строгий тон, тем не менее, улыбался. И тут же убрал улыбку с лица. — Что ты думаешь о принцессе Эмико?
— А вы с какой целью интересуетесь? — ответил я быстрей, чем успел подумать. Хмм… Интересно, а национальность половым путем точно не передается?
— Тадаси Кисидо. Первый советник Императора, — снова «взял голос» Доброхотов. — Подозреваю, что с подачи твоего знакомого Накамуро он сообщил нам, что… гхм… Галактионова пропустят.
— Оба-на! — рассмеялся я. — Так с этого и надо было начинать? Чего вы мне тут страшилки рассказывали? Боялись, что я цену начну набивать?
— Нет, Александр, не боялись, — это был Пушкин. Дело серьезное. Задета честь Империи. Возможно… Ну, и точно могут испортиться взаимоотношения между государствами. А у нас, как ты знаешь, не так много дружественных государств, особенно в последнее время.
Я покачал головой, улыбаясь. Походу, у них реально не было выбора. Или уговорить меня, или начинать войну. Еще одну. Честь Империи, и вот это вот все я понимал. Алексеева надо вытаскивать, если он еще жив. Это достойно уважения. Да и мне он должен, а мертвый долг не отдаст. Но, блин!