«Кодекс Плохиша»
Шрифт:
Любой Плохиш является анархистом, так как он превосходно себя чувствует в полной неразберихе и суете. Естественно, вряд ли кто-нибудь из Плохишей читал труды Кропоткина, но большинство их достаточно хорошо владеют формулировкой «анархия – мать порядка». Самые удачные свои выходки Плохиш совершает «под шумок». Тем лучше, чем сильнее шум: дезорганизованная толпа, отсутствие общепринятых правил – все это рай для Плохиша, в котором он свободен, как птица в полете.
Если над его головой появился какой-нибудь руководитель или начальник и ситуация осложнилась какими-либо правилами, которые следует исполнять под угрозой наказания, Плохиш быстро перестраивается на нужный лад и стремится перебраться на территорию, где эти правила и порядки не действуют. К общепринятым нормам поведения он относится отрицательно и стремится оспаривать их при каждом удобном случае.
И уж если режим тоталитарный и невозможно развернуться, вся его неуемная фантазия и изобретательность устремляются на поиски лазеек и пробелов в писаном и неписаном законодательстве. Плохиш становится отъявленным, так как быть диссидентом или участником акций гражданского протеста не по его части. В манере поведения Плохиша появляются замашки агента иностранной разведки: он осторожничает.
Обнаружив возможность творить пакости в период всеобщих репрессий, устроенных классным руководителем или комендантом летнего лагеря, он хранит ее в тайне, тем самым соблюдая свой, «плохишовский» кодекс чести. История знает немало случаев, когда даже при очень продуманной системе воспитания и наказания Плохиши творили пакости всех цветов радуги, так как что такое для маленького юркого таракана массивная дверь с тяжелым амбарным замком, когда в деревянных стенах столько лазеек?!
Заповедь четвертая: «Не умничай!»
Это вовсе не значит, что надо быть глупым и необразованным. Конечно, большинство Плохишей знают таблицу умножения на 10–15 %, а некоторые и того меньше, а слово «мама» пишут с ошибками, но уж если кому из них удастся выучить урок, будьте уверены, он будет поднимать руку так, что оторвется от земли.
Когда Плохишу говорят «Не умничай!», обычно преследуют цель развития упрощенной модели поведения. Например, если ты находишься в общественном месте и тебе хочется поковырять в носу – не умничай, ковыряй спокойно. Если ты сидишь за праздничным столом, не умничай, давай ешь. На замечание по поводу громкого чавканья можно возмутиться и объявить, что это менее позорно, чем заглядывать в чужие тарелки и прислушиваться, кто как пережевывает.
И вообще, человек больше похож на обезьяну, чем на разумного гуманоида из соседней галактики, поэтому, отбросив в сторону все ужимки, надо вести себя соответственно своему природному инстинкту – он не подведет, так как, в отличие от правил поведения за столом, животный инстинкт развивался много миллионов лет, с тех самых пор, когда по Земле еще бродили динозавры.
Заповедь пятая: «Своя рубаха ближе к телу»
Это заповедь любого эгоиста, а соответственно, и Плохиша. Все свое ему бесконечно дорого, а чужое интересует только иногда, когда можно присвоить, отнять или испортить.
Все же, хотя своя рубаха ближе к телу, нельзя сказать, что Плохиш родился в рубашке. Может быть, именно потому, что рубашка была приобретена позже, она ему так дорога.
Эгоистичность характера делает Плохиша настоящим Плохишом. Хотя в школе и учат альтруизму во всем разнообразии его проявлений, никто не говорит о том, что себя следует презирать и отказывать себе во всем. За это и ухватывается Плохиш всей своей отточенной до совершенства логикой и доводит тезис до полного гротеска.
Его эгоистичность, в первую очередь, проявляется в том, что большинство поступков совершаются им из корыстных побуждений, а все остальные пакости – из-за враждебного отношения к чужим интересам.
Заповедь шестая: «Общее – значит ничье»
Если совершишь пакость по отношению к какому-нибудь конкретному гражданину, то становишься ответственен за причинение ему материального и морального ущерба. Но вот если изуродовать железякой стены общественного туалета или попортить школьный инвентарь перочинным ножиком, то перед кем оказываешься виноват?
На этот вопрос можно ответить только очень расплывчато: перед обществом. Перед всем человечеством, но не перед одним из его конкретных представителей.
Именно поэтому у Плохиша нет комплексов, будто он поступает неправильно, так как в его сознании не маячит изображение обиженной бабушки или дяди в очках, а государственный строй, который он подрывает своими диверсиями в общественном туалете, настолько прочен, что отдельно взятый Плохиш не может причинить ему серьезного вреда.
Окрыленный такой своеобразной свободой действий, Плохиш выдумывает свой первый политический лозунг: «Общее – значит ничье». Под этим знаменем он совершает самые масштабные пакости, которые потом приходится разгребать совершенно случайным людям: завхозам, дворникам, сторожам, о существовании которых Плохиш даже не подозревает.
Заповедь седьмая: «Обижай слабых, они все равно сдачи не дадут»
Это одна из самых подлых, а поэтому самых прекрасных заповедей Плохиша; к ее толкованию надо приступать очень осторожно, дабы не оскорбить своей дерзостью добропорядочных граждан, которые случайно могут открыть эту книгу.
Нет, Плохиш не проводит время в поисках обделенных силой и талантом особей, которые, в силу своей ограниченности, не могут противостоять его дерзкому и буйному характеру.
В этом вопросе он напоминает кастрюлю с кипящей водой: не суйся, обваришься. Если кто-то более слабый попадается Плохишу под горячую руку, то получает по заслугам.
Издевательство над слабыми можно назвать подлостью с большой натяжкой. В памяти любого Плохиша имеются тягостные воспоминания о том, как он был затоптан в буфете парнями из старших классов, или о том, как у него отшакалили мелочь, воспользовавшись численным преимуществом. Поэтому, обижая слабого, он не только удовлетворяет свое обиженное достоинство, но еще и преподает ценный урок более слабому, что при детальном рассмотрении окажется для повседневной жизни важней, чем все нравоучения, на которые горазды школьные преподаватели, далекие от реалий школьных коридоров и прилегающих площадей.
Заповедь восьмая: «Обуй друга, или друг обует тебя»
В данном случае сам Бог велел соблюдать бдительность. Школа жизни – это поле боя, поэтому не следует расслабляться и ждать, пока обуют тебя. Один раз попав по наивности в неприятную переделку, из которой вышел, чувствуя себя ничтожным «лохом», Плохиш навсегда вносит в свой репертуар вышеозначенную заповедь.
Друг всегда рядом, он поможет отбиться от врагов из соседнего класса, подсобит в совершении очередной диверсии, с ним можно поделиться семечками или махнуться футболками. В то же время такая дружба является не более чем способом коллективной борьбы за существование. На руках всегда имеется множество вариантов по обуванию своего друга, но они не идут в ход лишь из-за того, что еще не наступил благоприятный момент.