Шрифт:
Пролог
Яркое солнце. Слишком яркое. До боли в висках. Ноги холодит вода, а под ладонями сырой песок. Я на пляже? Вон кто-то бродит по берегу, вразвалочку, лениво. Что же так раскалывается голова?
Если немного подвинуться, можно спрятать лицо в тень от нависшего справа предмета. Так и сделал. Конечности словно ватные, да и шевелиться не хочется. Хочется лежать так до бесконечности. Правда, одежда снизу намокла и тело начинает неприятно зудеть. Что я делаю на пляже в такой неудобной одежде?
Сел с третьей попытки. Попробовал оглядеться. Взгляд фокусировался с трудом. Вдруг что-то остро кольнуло в основании черепа, как будто тромб оторвался и поплыл по
«Демоны! Это – демоны!» – всплыл в памяти истошный крик нашего чернокожего проводника, судорожно менявшего магазин в своем АК. Вон эти демоны, бродят или стоят, замерев, на отмели и на высоком уступе берега. Поблизости от меня и дальше лежат трупы членов отряда охранения. Экспертов, прибывших с нами, вообще не видно. Хотя нет, валяются какие-то обрывки ярко-синего цвета, такого же, какой был у их курток. Над кучей, похоже, недавно бывшей человеком, склонились аборигены. Они жадно рвут куски, толкаясь локтями и то и дело огрызаясь друг на друга.
Голова сильно закружилась, а к горлу подступил неприятный комок. Через секунду мой завтрак покинул утробу и отправился на корм рыбам. Я перевернулся на четвереньки, корчась в рвотных позывах.
Тихий прохладный ужас сковал все тело и прошел по позвоночнику, когда сознание уловило… нет, не движение, а его отсутствие. Зараженные насторожились, и я оцепенел, оттого что понял, кто именно привлек их внимание.
Из положения с упором на четыре конечности вскочить оказалось не так трудно. Но тело не слушалось, а голову простреливала острая боль во время резких движений. Я побежал как мог быстро, подхватив на ходу первую попавшуюся винтовку. Мой бросок не остался незамеченным, и по округе пронесся жуткий нечеловеческий вой десятков глоток. Инстинктивно я искал место повыше, и грунтовый отвесный берег преподнес мне неприятный сюрприз: карабкаться по нему оказалось невыносимо сложно. Преследователи уже рычали где-то за спиной, а я все взбирался вверх, то и дело съезжая обратно по рыхлому склону.
Благодаря выбросу адреналина, прикладу винтовки и безудержному мату мне наконец удалось подняться на уступ. Внизу скрипели зубами и лезли по головам друг друга человекоподобные существа. Шансов достать меня у них не было, но дальше по берегу я увидел разрозненную группу таких же тварей, которая уверенно приближалась. Буквально в сотне метров от реки находилось какое-то поселение, и я тяжело затопал ботинками по высушенной пыльной земле в отчаянной попытке добраться до построек, чьи стены и крыши могли дать спасение.
Сейчас меня порвут на части и сожрут обезумевшие местные жители. А если нет, так подхвачу ту же заразу, что превратила их в монстров. За каким хреном меня занесло в это гребаное западноафриканское приключение?! Ах да, я сам вызвался, добровольцем! А ведь все так хорошо начиналось…
Глава 1
Взгляд на залив
Утро понедельника – это момент, когда чары развеиваются: нужно опять встать в строй и вращаться в сложном механизме цивилизации двадцать первого века. Кем бы ты ни был, как бы отвязно ни провел предыдущие два дня и три ночи, сегодня ты нужен Системе, так что встань и иди. Система зовет, и ни один полноценный член социума не в силах ей перечить. Звучит зловеще, но именно Зов зачастую толкает на странные до безумия поступки – впрочем, как и неподчинение может обернуться неожиданными последствиями.
Сегодняшнее
Могу себе позволить – ведь сегодня я де-факто стал безработным.
Конечно, необходимо забрать документы, сдать пропуск, но все это не более чем формальность. Почти пять лет, включая стажировку, я отработал на инвестиционного монстра «Западный горизонт» – компанию, ворочающую активами и фондами по всему миру. На выходе я получил бонусы и превосходные отзывы. Соответствующая запись в резюме и контакты рекомендателя – это пропуск практически в любую фирму. Но, попав в «Горизонт» прямо со студенческой скамьи, будучи взращенным там как специалист, сейчас я чувствовал себя слепым котенком.
«Ты слишком рано сходишь с поезда: из него нужно выпрыгивать с «золотым парашютом», – вспомнилась шутка моего шефа Дубского, патологического оптимиста лет за сорок, с которым у нас сложились приятельские отношения. Тот был абсолютно прав, но я устал или просто потерял запал, взяв высоту, о которой не мечтал.
Апофеозом карьеры стало получение грандиозного по моим меркам бонуса за удачное вложение в акции развивающегося регионального ритейлера, которое по итогам года принесло баснословную прибыль. А началось все с одного-единственного параграфа в аналитическом отчете отдела – параграфа моего авторства. Когда в очередной раз сверхурочил, собирая данные в кучу, я, конечно, ни о чем таком и не думал: просто изложил собственное видение и отправил на почту шефа. А года через полтора департамент премировали – поголовно. Нам с начальником достались куски покрупнее плюс лавровые венцы. Однако уже через месяц восторг схлынул, а через два стало попросту скучно. И даже маячившее на горизонте повышение перестало вдохновлять. Мог ли я, среднестатистический выпускник с дипломом защитника информации, метить на место аналитика и риск-менеджера в крупном инвестиционном холдинге с участием иностранного капитала? Нет, но верно говорят: «Что имеем – не храним…» Только плакать я не собирался – и ничтоже сумняшеся написал заявление с просьбой об увольнении. Рассмотрев заявление, шеф покрутил пальцем у виска, выдал ту самую шутку про «парашют» и отправил меня в отпуск с перспективой на отрезвление ума.
Последовавшие за тем недели были полны, как поется в песне, «нездешних грез и едкого тумана». Сначала я просто отсыпался и морально разлагался перед телевизором, за компьютерными играми и в социальных сетях. Питался исключительно полуфабрикатами и тем, что привозили угрюмые доставщики пиццы. Спал днем, а ночью пассивно бдел.
Дальше наступила фаза просветления: я вставал рано и выбирался на пробежки по песчаным тропинкам вдоль залива. Стал питаться по-человечески. Покупал продукты и готовил дома, а в ресторанах выпендривался и заказывал только натуральные и низкокалорийные блюда. Стоит признаться, что за время сидячей работы и безнравственного начала отпуска я несколько заплыл жирком, и при моем худощавом телосложении выглядело это не очень красиво. В общем, я привел себя в порядок и вышел в свет, восстановив остывшие контакты, коих за десять лет жизни в Северной столице у меня набралось не так много. Да и от этих встреч я не получил особого удовлетворения: мало что связывало меня теперь со старыми знакомыми. С последней же дамой сердца, так получилось, я расстался незадолго до увольнения.