Кодекс Рода. Книга 4
Шрифт:
— Не беспокойтесь, я возмещу ваши убытки, — заверил я.
— Нет, ну что вы! Я не жалуюсь, просто поделился. Только не знаю, как моим девочкам про кошку сказать. И куда она подевалась. Второй день ее по округе ищу.
— Я забыл сказать, что кошку мы с собой забрали. Она сейчас у завхоза академии. Мы ее встретили по пути домой, и попросили присмотреть за вашей кошкой.
— Фух-х-х, спасибо большое, что даже о ней позаботились. Вы не волнуйтесь, я сейчас за вами приеду. Правда, минут десять придется подождать, — сказал он и на заднем фоне послышался звук работающего двигателя.
—
Как таксист и сказал, через десять минут он был уже у вокзала на своей черной машине. Едва мы забрались в нее, как тут же увидели изменения. На сиденьях были прожжённые дыры и порезы, на крыше была небольшая круглая дырка, будто прямо сидя в машине стреляли в небо, на лобовом стекле длинная трещина.
— Вашей машине тоже досталось, — заметил я.
— Это все ерунда. Заработаю и все исправлю, — отмахнулся он.
Всю дорогу они с Семеном что-то обсуждали. Было видно, что они уже хорошие приятели и соскучились друг по другу.
Когда мы остановились у портала и Семен забрал из багажника наши чемоданы, я подошел к таксисту и протянул пять тысяч.
— Так много! Нет, я не возьму, — замотал он головой.
— Прошу вас, примите эти деньги. Все, что произошло с вашей семьей, случилось из-за меня. Алмазова вы заинтересовали только потому, что мы много раз ездили вместе.
— Господин Големов, если бы не вы, то меня бы уже полгода назад зарезали бандиты из Лиги. Вы мне ничего не должны.
— Все-таки я настаиваю. Возьмите деньги и порадуйте свою семью.
Таксист подумал, затем забрал деньги и спрятал в карман. Мы с Семеном переместились через портал и двинулись к дому. Пока шли, я позвонил матушке, чтобы успокоить, что мы благополучно добрались до дома. А она мне сказала, что разговаривала со следователем, и тот снял с нее все подозрения, а ментатор столько всего выудил из Конопляникова, что тот, скорее всего, отправится на каторгу на четвертый уровень изнанки в качестве смертника и там сдохнет за пару дней, а то и в первый же.
Оказывается, для поддержания молодого тела ему требовалось каждый год высасывать жизненные силы примерно у пятидесяти человек. И делал он это в течение семидесяти восьми лет. Неизвестно, сколько бы он еще прожил и убил людей, поэтому большая удача, что его поймали. Матушка, конечно же, сразу осадила следователя и ответила, что поймал его я, а они хотели повесить кражу на нее, вместо того, чтобы ловить реального преступника. Следователь долго извинялся, но она дала понять, что извинениями он не отделается.
Вскоре мы зашли домой, и снова порадовались артефактам-обогревателям. В доме было тепло и уютно.
Я позвонил друзьям, и они уже через двадцать минут собрались у меня. Мы с Семеном привезли из Москвы различные вкусности и с удовольствием их угостили.
— Каких только тварей в нашей империи не встретишь. Прям не лицевой мир, а изнанка-какая-то, — покачал головой Сухарь, когда я им рассказал про Конопляникова.
— Меня больше всего волнует, почему они постоянно крутятся возле Ромы? — Ева с беспокойством посмотрела на меня и сильнее прижалась.
— Это не они крутятся, а Рома за ними бегает, — расхохотался Егор.
Я
— Привет, Олег! Какие новости?
— Здорова, Рома. Новостей куча. Во-первых, мы арестовали всех, кого ты назвал подручными Алмазова. По правде сказать, с некоторыми из них я довольно хорошо был знаком и даже успел с одним подружиться. Близко подобрались, твари. Но мне это не помешало обойтись с ними так, как они того заслуживают. Во-вторых, все имущество и собственность Алмазова — Гиенова переходит империи. Как оказалось, у него нет наследников. Он так хотел власти и денег, что сам истребил весь свой род.
— Но все будет продолжать работать и ничего не закроется? — уточнил я. Меня волновали Филя и Софья. Ведь они оба работали на предприятиях, принадлежащих Алмазову.
— Конечно, будут работать. Государство не оставит людей без работы, а себя без доходов… В-третьих, у меня для тебя письмо, — загадочно добавил он.
— Что за письмо?
— Если разрешаешь, то я его открою и прочитаю тебе содержимое.
— Давай, читай, — я сделал знак, чтобы друзья притихли.
— Та-ак, уважаемому графу Големову Роману Степановичу. Ага, читаю текст письма: «Ваше Сиятельство, имеем честь пригласить вас на торжественную церемонию вручения награды 'За заслуги перед Российской империей». Дальше написано, где и когда она состоится.
— И когда же?
— На следующей неделе в понедельник.
Я повернулся к друзьям:
— Сегодня какой день недели?
— Среда, — ответила Ева.
— Хорошо. Я поеду.
— Ты едешь не один, — довольным голосом сказал Олег.
— А с кем?
— Со мной. Так что куплю сразу два билета, чтобы полететь вместе.
— На дирижабле?
— Конечно. Не на поезде же. Терпеть не могу поезда, — ответил он и отключился.
Друзья слышали весь разговор, поэтому принялись наперебой поздравлять.
Встреча с императором и его приближенными сулила мне огромные перспективы. Для моего рода это отличные возможности, как в плане репутации, так и в плане налаживания нужных связей.
Дни до поездки пролетели незаметно. Зинаида все-таки заставила меня отрабатывать пропуски, поэтому я каждый день после занятий шел в деканат и заполнял различную документацию.
В субботу утром я поехал в город, и мы вместе с Олегом сели в дирижабль до Петербурга. Всю дорогу мы обсуждали Алмазова. Чем больше Олег рылся в его делах, тем больше погрязал в черноту, похожую, как он сам признался, на тягучее болото. Одно его радовало, что все причастные уже за решеткой и выйдут оттуда только для того, чтобы добраться под конвоем до каторги.
— Кстати, меня зовут обратно в Москву. Обещают хорошую должность и зарплату побольше, — сказал он мне, когда мы сидели в ресторане дирижабля.
— Согласился?
— Пока думаю, но скорее всего, вернусь. Теперь, когда Екатеринбург очищен от Лиги, мне больше нечем заняться, а для мелких дел есть полиция.
— Правильное решение. Хотя, если честно, я бы не хотел, чтобы ты уезжал. Кто же будет прикрывать меня, и прятать трупы? — улыбнулся я.
— Да-а, тяжело тебе придется. Но могу дать совет.