Кодекс
Шрифт:
А самое обидное было в том, что пятый меня отправил полировать пол не используя искоренитель. Я ожидал атаки мечом, а он тупо пнул меня в живот.
— Извини, я видимо не понял, что ты был не готов, — произнёс Станислав, спокойно наблюдая, как я поднимаюсь.
— Ничего страшного, я действительно ещё не подготовился, — ответил я.
«Зачем ты ему врёшь?», прозвучал в голове вопрос от кодекса.
«Я действительно был не готов».
«Твои неловкие попытки обмануть искусственный интеллект, меня просто умиляют. Перестань увиливать и давай уже
«Как я тебе вспомню? У меня нет программы, которую я могу запустить и она сразу достанет из памяти то, что необходимо. Человеческий разум так не работает», огрызнулся я.
— Теперь готов? — уточнил Станислав.
Я кивнул и опять потерял опору под ногами. Пятый двигался слишком быстро для меня, даже нули с которыми я столкнулся на арене не обладали такой скоростью.
— Не понимаю, как ты выжил на арене?
— Мне повезло, — ответил я, вновь поднявшись на ноги.
— Везение самая опасная вещь для инженера. Мало того, что ты представляешь опасность для самого себя, но помимо этого ты подставляешь под смертельные удары своих товарищей.
— Если кому-то везёт, то это не означает, что он является угрозой для остальных, — возразил я пятому.
— Ты сильно ошибаешься. Везение позволяет человеку подняться на высоту, для которой он ещё не готов. И как правило, он долго на ней не задерживается. Инженер, который поднялся туда собственным трудом, не сможет с неё упасть, он просто может остановиться на ней. А вот тех, кого туда забросило везение, всегда падают обратно, ведь у них нет достаточных навыков, чтобы задержаться на ней. Но самое неприятное для таких личностей, заключается в том, что падение всегда заканчивается смертью везунчика.
— А исключений разве не бывает?
— К сожалению нет. Ты задал мне вопрос по поводу первой, но я вижу, что пока ты не достоин знать на него ответ. Мне жаль, но ты не подходишь для внешней службы и уж точно не в нашем отряде.
Станислав связался с первой и сообщил результат провальной тренировки. С его слов я понял, что не в состоянии активировать систему, которая должна была сработать при первой опасности. А он меня отправил пыль глотать уже два раза, и я даже не предпринял никаких шагов, которые могли бы свидетельствовать о запуске системы памяти.
— Сейчас она подойдёт, чтобы оформить бумаги на перевод тебя во внутреннюю службу, — пояснил Станислав, после того, как прервал связь с первой.
— Я не готов переходить во внутреннюю службу, — не согласился я.
— На данный момент это уже никого не интересует. Если ты не можешь подтвердить своё мнение делами то это просто сотрясение воздуха, не более того. Это свойственно политикам не отвечающим за свои слова, но здесь, каждое слово имеет силу и вес. Твоё слово пока не имеет ни первого, ни второго.
— Ты слышал моё мнение, а теперь попробуй отправить меня во внутреннюю службу, — ответил я, повернувшись к нему правым плечом и направив остриё меча в пол.
— Инженеры исправляют программные ошибки кодексов, которые решили, что существование такого вида как человек — не рационально. Иногда критическую ошибку можно исправить только кардинальным способом.
Станислав посмотрел на учебный искоренитель, а затем на меня.
— Но я вполне способен отсеять брак, даже если он сопротивляется.
Я знал, что нужно делать дальше и это не было похоже на неожиданное воспоминание. Нет, просто я знал, что нужно делать и сместившись в сторону ушёл с линии атаки Станислава. Пятый не собирался как-то маскировать свой удар. Его скорость многократно превосходила мою, поэтому он просто ринулся в лобовую атаку.
Станислав сейчас двигался намного медленнее чем в первых двух атаках. Уйдя в сторону я полоснул искоренителем ровно на уровне солнечного сплетения. По идее его тело должно было развалиться на две части, но искоренитель в моей руке всего лишь учебный. Лезвие потеряв твёрдую форму брызнуло каплями жидкого металла, а затем вновь собралось в твёрдую форму искоренителя.
— Сломанные часы, показывают точное время лишь мгновение, а потом отстают на следующие двенадцать часов, — произнёс пятый и неожиданно атаковал.
Станислав посчитал, что тренировочный меч здесь уже совершенно бесполезен и решил, что для меня нужно что-то посерьёзней чем учебное пособие. Его кулак просвистел в сантиметре от моей челюсти, но сантиметр слишком большое расстояние, когда противник перестал уступать тебе в скорости.
Возможно я действительно не настолько опытен в вопросах, которые решают подразделения инженеров. Но я тоже повидал многое, чего лучше людям не рассказывать. Станислав сыпал на меня удар за ударом, но каждый его выпад наталкивался на мою защиту, которую он никак не мог пробить.
Правда надо отдать ему должное и мои атаки наталкивались на жёсткие блоки с его стороны. Несмотря на столкновение бронированных кулаков защита инженеров держала удары и мы по большому счёту занимались выбиванием искр друг из друга. Я почувствовал лёгкую боль в теле и заметил, как скорость Станислава начала немного спадать.
Длилось это не долго и сплюнув кровь, выступившую на губах, Станислав опять ускорился. Я знал, что так и не попал ему по лицу, а значит кровь у пятого появилась оттого, что его кодекс разблокировал допуск до четвёртой категории.
Когда ты охотник-исполнитель, тебе необходимо очень быстро учиться, иначе есть большой шанс, что твоё тело найдут в подворотне. Сейчас совершенно ничего не изменилось и учиться приходилось прямо на лету. Тело пятого должно было быть более подготовлено к подобного рода трансформации. Но судя по крови выступившей на его губах, это оказалось не так.
Во время боя ты не сильно обращаешь внимание на собственное тело и возможно у меня тоже не всё хорошо, но сейчас я наблюдал исключительно за противником. Станислав напирал на меня со всё большей ожесточённостью. Я раньше уже встречал подобные взгляды, исполнители постоянно их наблюдают. Взгляд ненависти преступника за которым пришёл охотник.