Кое-что о прорезывании зубов у младенцев и интимной жизни их родителей
Шрифт:
По пальцам Рона стекала влага Гермионы, он облизал их, попробовав на вкус — такой родной, горячий.
Затем наконец освободил руки Гермионы, сняв полностью платье, и повернул её к себе спиной. Быстрыми
Рон накрыл руку Гермионы своей, их пальцы переплелись, другую руку он опустил вниз, потирая клитор, от чего стенки влагалища сжались сильнее вокруг его члена. Он продолжал вколачиваться в неё быстрыми рваными движениями. Гермиона задрожала — второй оргазм накрыл её, унося куда-то за пределы реальности.
Рон опустил руки на бёдра Гермионы, что позволило ему войти глубже, он совершал мощные толчки, полностью заполняя Гермиону и приближая свой оргазм.
До синяков сжав её бёдра, Рон сделал последние — самые мощные — движения, по его телу пробежала дрожь, и,
— Кажется, мне снова надо в душ, — чуть переведя дыхание, сказал Рон.
Они всё ещё стояли возле стены, не в силах оторваться друг от друга.
— Палочка тебе на что? Волшебник ты или нет? — усмехнулась Гермиона. — У нас гости, если ты ещё помнишь.
Они наспех оделись, и Гермиона отправила Рона в гостиную первым. Он не понимал, зачем нужна эта конспирация, но всё же решил не спорить с женой.
В гостиной никого не было, а на столе лежала записка:
Мы вместе с миссис Грейнджер решили прогуляться с Розой на улице, детям, да и нам тоже, полезен свежий воздух перед сном.
P.S. Рональд, ради Мерлина, выучи заклинание «Оглохни».
Рон отчётливо представил лицо матери в тот момент, когда она писала эту записку, и сразу же вспомнил громовещатель на втором курсе.
И всё-таки хорошо, что он спустился первый.
А Гермионе вовсе не обязательно знать о том, что здесь было написано.