Кофе с молоком
Шрифт:
Правда, в последнее время я заметила, что Глеб Ворошилов, наш главный, странно поглядывает на меня, и подумала, что вечерние посиделки в офисе лучше прекратить. Мысленно я дала себе слово, что с первых свободных денег куплю себе компьютер. Ноутбук, конечно, был бы лучше, но стоил он гораздо дороже, поэтому я приняла компромиссное решение.
Быстро летело время. Еще одним плюсом новой работы было то, что наш дом располагался совсем неподалеку, минут десять быстрой ходьбы даже на шпильках. Когда я убегала на работу, за мамой
Ближе к новому году все шумно и подолгу обсуждали приближение каникул, отыскивали в Интернете новогодние туры и живо интересовались стоимостью путевок в теплые страны. По сложившейся традиции, корпоративный праздник отмечали за городом, в пансионате.
Ко времени наступления католического Рождества настроение в коллективе стало окончательно праздничным. Этому способствовало и то, что все получили 13-ю зарплату. Я на нее не рассчитывала, потому что не проработала еще полный год.
В обед Зина умчалась на очередную медкомиссию с мужем, и я осталась одна. Девчонки шумно обсуждали покупки и наряды. Ирка Самохвалова приобрела шубку и торжественно прохаживалась в ней по коридору. Шубка ей шла, и я похвалила покупку.
В дверях кабинета появился Глеб Юрьевич.
Он сощурился:
— Тебе действительно понравилась эта шубка? Хочешь, куплю тебе такую? — От неожиданности я растерялась, а он интимно склонился над стойкой: — Я отправил жену с девчонками в Испанию, и на праздники совершенно свободен. Давай, поедем на каникулы куда-нибудь? В Суздаль, например.
Я выпрямилась с достоинством:
— Спасибо, Глеб Юрьевич. Я думала, что мы все выяснили до того, как я оформилась на работу.
— Да помню я, помню! Я же не предлагаю тебе развлечься в рабочее время! Это — совсем другое.
— Извините, но у меня другие планы, — твердо отказалась я, поднимаясь.
— Ну, ну, и какие же, позвольте полюбопытствовать?
— Я еду в Питер, на сессию, — очень вежливо пояснила я.
Мой тон не обманул его. Он поймал мою руку и сжал:
— Почему мне кажется, что ты сделала ставку на Каратаева? Учти, напрасно тратишь время…
Я с трудом вытянула руку.
В этот момент в дверях кабинета появился сам Каратаев, в куртке нараспашку.
— Полина, ты чего такая красная? — громко спросил он. — Не заболела?
Я отрицательно помотала головой.
Он протянул мне незапечатанный конверт, и я невольно заглянула в него.
— Это твоя премия. Надеюсь, в Питере пригодится. Когда едешь?
— Первого, вечером.
— Так ты что, в «Лесную сказку» не собираешься?
— Я не знаю…
Он сердито сказал:
— Вот еще! Чтоб обязательно была.
— Да я билеты уже взяла!..
— Я сам тебя к поезду отвезу. Мне все равно первого к отцу надо, а то обидится.
Он энергично кивнул нам обоим и вышел из приемной, так и не застегнув куртку.
— Как-то чувствуется, что Каратаеву ты отказать не можешь, — съехидничал Глеб.
— Могу, но не хочу, — серьезно ответила я.
Неприятный разговор прервался с приходом Зины. Она уже
— Полинка! Все прошло просто замечательно! Профессор Заславский, который оперировал Сашке позвоночник, так и сказал: «Значительный, значительный прогресс!»
Я всплеснула руками и полезла к Зине с поцелуями.
Мы все переживали за ее Сашку и боялись медкомиссии. Но раз сам профессор сказал, значит, все и правда хорошо.
Ворошилов скрылся в своем кабинете, а Зина тихо спросила меня:
— Чего? Подъезжал к тебе, что ли?
Я смутилась, а она сердито сказала:
— И чего человеку надо? Жена — красавица, дочки — умницы, так нет же… У него роман с Ленкой Колесниковой из юротдела. Только Ленка — дура. Она для Ворошилова — вроде игрушки. Поиграет и бросит. А девка-то надеется. Она вон нашему прорабу Ромке Нагайцеву ужас как нравится, только Ленка на него и смотреть не хочет. Где уж ему до Ворошилова… А по мне, так Ромка в сто раз лучше. Как-то, по весне, у нас на промбазе кошка, всеобщая любимица, родила котят. Один из малышей вылез прямо в периметр, а там волкодавы с меня ростом. Все растерялись, Манька мечется, а Ромка перепрыгнул через заграждение и котенка вытащил.
— И чего, волкодавы его не тронули?
Она засмеялась:
— У Ромки лицо такое, когда он сердитый, что его и волкодавы испугаются.
Время шло, а я все сомневалась, идти ли мне на корпоратив, как в офисе называли совместное празднование Нового года, все-таки праздник семейный… Услышав о моих сомнениях, и мама, и тетя дружно стали меня уговаривать:
— Чего тебе с нами дома сидеть?
И я решилась.
За оставшиеся до праздника три дня купила тонкий шелк цвета гранатовой кожуры, и с помощью тети раскроила материал.
Платье получилось замечательным. Переворошив мамину шкатулку, я вышила верх платья стеклярусом и бусами.
Пришлось, правда, разориться на новые туфли, но они того стоили, честное слово!
Критически осмотрев меня, тетя вздохнула и принесла атласный футляр. Открыв его, я ахнула: в уютных гнездах лежали гребни необыкновенной красоты, щедро украшенные речным жемчугом.
Тетя ловко устроила на моей голове что-то вроде короны из мелко заплетенных кос и гребней, а оставшиеся волосы распустила:
— Жалко прятать такую красоту!
Мама поцеловала меня и вздохнула:
— Все-таки жаль, что тебе пришлось уехать из Питера.
Я наклонилась к ней:
— Не расстраивайся, я и так всех своих скоро увижу! А там преддипломная практика начнется, мы и так все разбежались бы по предприятиям.
Вещи, которые я должна была взять с собой в поездку, я давно уже упаковала. Большую часть багажа составляли чертежи, учебники и папки с курсовыми.
Ближе к назначенному сроку под окнами посигналила машина Лены Колесниковой. Совершенно неожиданно она позвонила и предложила заехать за мной, и я согласилась.