Кофейня
Шрифт:
– Кто ты? – спросила она после длительной паузы.
Он молчал, не отводя от нее глаз. Может, у него не было ответа, но, скорее, его просто не было… Рядом.
– Ты мне был нужен как никогда, черт бы тебя побрал! Ты даже не опоздал, хотя раньше и дня не проходило, чтобы ты не появился здесь… Я даже имени твоего не знаю!
– Роза… – оборвал ее он, и впервые за этот день она услышала его голос.
Он хотел что-то сказать, но, не найдя подходящих слов, плавно нагнулся к ней, обхватив рукой ее шею, а другой гладя ее лицо, и поцеловал.
Это было так неожиданно, и к этому
– Я хочу еще, – не открывая глаз и прикусив верхнюю губу, прошептала она.
Он закурил и, закрывая лицо руками, повторял про себя: «Дурак… Какой же я дурак! Что я делаю?» Ему было горько смотреть на ее счастливое лицо. Улыбку. Как она расцветает на его глазах. И дело даже не в шипах, что так резко вонзались в его душу, которая голыми руками обхватила цветок. Он понимал, что это неправильно, но ничего с собой поделать не мог. Он уже был сломан. Еще тогда, в квартире, на холодном полу, среди окурков и вонючего дыма, среди осколков разбитой кружки… Уже тогда он был сломан.
– Роза, мне нужно… – слегка растерянно начал он, но она его оборвала, открыв глаза.
– Ты и правда считаешь меня такой наивной? – ему в слезах не приходилось видеть столько боли, сколько было в ее улыбке.
Она улыбалась, не отводя от него глаз и слегка наклонив голову. Ее взгляд был более серьезен, чем секундой раньше. Со стороны могло показаться, что она им увлечена и просто заигрывает.
– Ну, скажи это, я хочу услышать, – наигранно сказала она, улыбаясь.
– Ты не в моем вкусе.
– А может, я слишком хороша для тебя? – рассмеялась она.
– Одно другому не мешает, – с улыбкой поддержал ее он.
Она показала себя в другом цвете, возможно, сама того не желая. От грусти и следа не осталось. Тепло… Ее улыбка согревала его остывшие внутренности. От нее исходило необычайное тепло. Такое чувство, будто на ладони таял лед.
– Знаешь, мой милый незнакомец… Я хочу, чтобы ты это знал. Ты весь такой – в моем вкусе. Но не настолько хорош для меня… Да, и целуешься ты великолепно, уж слишком хорошо, чтобы принять это за комплимент.
После этих слов она молча встала и без лишних церемоний забрала книгу, которую он так упорно не хотел ей отдавать. Гордой походкой она направилась к выходу, но у самой двери остановилась и на мгновение застыла на месте. Затем обернулась и направилась к нему.
– До встре… – не успел договорить он, встав из-за столика, как она обхватила его шею руками и поцеловала.
Короткий и неожиданный поцелуй длиною в секунду. Такого поворота он даже представить себе не мог.
– Вот теперь прощай! – кратко и гордо доносилось вслед…
***
Выслушать… Просто слушать, даже не услышав, даже не подав вида сочувствия. Просто выслушать… Этого больше всего не хватает людям. Они не принимают этого и уж тем более не отдают. Не понимают, что главное – вовремя выпустить наружу все то, что пламенем горит внутри. Они даже не могут сгореть, отпустить и камнем выбросить, как должное, все то, что осталось позади. Оно накапливается капля за каплей, каждый день и каждую ночь. И с каждым криком все громче, а с каждым ударом – сильнее.
Когда ближе врага нет друга, ты осознаешь, что никто не подаст тебе руку. Никто не вытащит тебя из ямы, которую осталось только засыпать землей. А вот на эту роль, маэстро, люди всегда найдутся… Дело вовсе не в них, и не в жизни, которой пытаются заделать все свои дыры. Дело в тебе, и только в тебе. Не ищи виновного: в каждой правде ложка лжи. И жизни порой не хватает, чтобы понять, что есть жизнь и для чего она дана. Что есть солнце и зачем оно светит. А вот смерть стала ближе жизни. Ей смотрят в глаза, став на самый край этой грани. Обрыва. Но то, что они там видят, не забывают никогда.
Выслушать… Просто выслушать. За стаканом дешевого коньяка, в компании немого незнакомца. За шумом поезда, сидя на перроне. За книгой или за строками этой книги – просто выслушать. И пусть тебя не услышат, и пусть все пролетит мимо ушей… Возможно тогда многие бы забыли слово «бессонница» и увидели, как порой прекрасен поутру рассвет. Возможно тогда многие бы вспомнили, что живут, а не просыпаются, чтобы снова уснуть…
«…Меня всегда считали странным. Возможно потому, что я не следил за модой и не тонул в популярных песнях, как это делали миллионы. Моим хитом всегда было – знать, что сказать и кому это сказать, когда промолчать, для кого остаться немым и, пожалуй, самым главным для меня было – вовремя уйти.
Красивые обертки и гниль в начинке – десерт современного общества. Но это было не по мне. Такие блюда не переваривались во мне, и порой приходилось выворачивать все наружу…
С каких только небес свалилось мне на голову такое счастье в тот июльский вечер у аллеи парка? Улыбаюсь. Как без улыбки вспомнить?.. Возможно, если бы не твой сломанный каблук, вряд ли я писал бы сейчас эти строки.
Когда я нес тебя на руках – дай угадаю! – ты подумала: «Он в меня влюбился». И, наверное, представляла себе, на кого больше будут похожи наши дети, и как я буду стоять с полными пакетами у очередного бутика, а после довольно, под руку, сопровождать тебя домой. Угадал? Смеюсь… Ведь наши с тобой мысли в тот момент оказались почти взаимными. Почти… «Где же это чертово такси?!» Я думал, как бы побыстрее донести тебя домой, пока мои руки окончательно не отвалились. «Слабак!» – подумаешь ты? «Диета еще никому не вредила», – отвечу я. С каких только небес ты тогда свалилась, дорогая? Явно не с тех, в которых ты была желанным гостем…»
Оставив закладку на одной из прочитанных страниц, Роза не могла сдержать улыбки. Хорошее настроение… Бокал сухого вина и книга, что так запала ей в душу. Что еще нужно для счастья в этот прекрасный вечер? «Мужчина», – подумала она. Хотя нет, пожалуй, еще бокал вина.
То, что Роза не пришла, было предсказуемо, как и то, что она еще вернется. Зачем? Чтобы задать ему один вопрос или остаться, как и он, немым гостем этой кофейни. Других вариантов быть не могло…