Когда бета рычит
Шрифт:
Он отвел свои бедра назад, достаточно далеко, чтобы головка члена коснулась её лона. Обхватив Хейдера ногами, Арабелла притянула его к себе и впустила в своё тело.
Он протяжно вздохнул, глубоко погрузившись в неё своим разгоряченным концом, а она лишь смогла простонать от удовольствия, когда её естество сжалось вокруг него.
Вместе они покачивались и терлись бедрами друг о друга, лишь слегка сталкиваясь, но кому нужны сильные удары, когда он мог входить, толкаться и тереться об неё? Каким бы ни было движение, угол наклона и его член означали
Арабелла вцепилась в его плечи, возбуждение нарастало. И нарастало. Все её мышцы напряглись, особенно лоно. Дрожь внутри неё оказалась для Хейдера слишком сильной.
Он застонал, погружаясь так глубоко, как только мог, и удерживал себя там, удерживал, пока его горячее семя проливалось в неё. Пульсации его члена оказалось достаточно, чтобы вызвать её собственный оргазм.
Кончая, она выкрикнула его имя:
— Хейдер.
Он застонал, и пока она содрогалась от наслаждения, отстранился и ударил вновь… Снова и снова. Вдыхая и выдыхая, подводя Арабеллу к очередному оргазму.
Однако именно его шепот «моя», прежде чем он вцепился зубами в мягкую плоть её плеча, заставил её кончить снова — и она укусила его в ответ, дрожа от удовольствия.
Связана.
Согласна.
Навсегда.
Но Арабеллу не пугали обязательства. Она не боится жить. Уже нет. И больше никогда не будет.
Эпилог
Спустя неделю после разгромного поражения волков на открытом вызове, члены прайда вернулись домой, где их ждал настоящий праздник. Они отмечали победу. Поднимали тосты за новый заявленный статус их беты. Вскидывали кулаки вверх в честь триумфа Арабеллы над волками.
Бедняжка Арабелла, однако, недолго сохраняла свой альфа-статус. Совет ликанов, вместо того чтобы испытать смущение из-за того, что женщина возглавила стаю, распустил её и отправил её членов объединяться с другими группами.
Не то чтобы Арабеллу это сильно волновало, потому что, как она утверждала, «здесь гораздо лучшие магазины».
После битвы нападения на неё прекратились, и чтобы гарантировано не ждать их возращения, Хейдер всем дал понять, что он не только востребовал её сладкую задницу — во всех возможных позах, комнатах и способах — но что она также написала завещание, оставляя всё свое состояние в случае своей смерти благотворительным организациям, которые помогают женщинам, столкнувшимся с жестоким обращением, восстановить свою жизнь.
Однако эти предосторожности не означали, что Хейдер не был бдителен. Он ценил Арабеллу и не хотел, чтобы кто-нибудь ей навредил.
Пока Арабелла вытирала полотенцем волосы, Хейдер схватил дезодорант и опрыскал себя. С ног до головы.
Апчи! Апчи! Апчи! Апчи!
Она все чихала и чихала, а Хейдер смотрел то на свой баллончик, то на неё. Когда она наконец остановилась, с красными глазами, с полотенцем, прижатым к лицу, он не мог дождаться, чтобы сообщить ей
— Детка, у тебя нет на меня аллергии. Ну да есть, но не совсем такая. Она на мой дезодорант! — Встряхнув баллончик, он ухмыльнулся.
Арабелла сверкнула глазами.
Хейдер ухмыльнулся ещё шире и даже не вздрогнул, когда она зарычала и ударила его. Любое проявление духа было поводом для праздника. Когда она вышла из ванной, он восхитился красотой ее попки в форме сердечка, прежде чем бросить баллончик в мусорную корзину. Ему придется переключиться на другую марку и постирать все свои вещи, потому что он мог бы поспорить, что следы его фирменного запаха были повсюду.
Но он сделает это и очень скоро. Всё что угодно для его малышки.
Прежде чем последовать за Арабеллой, пришлось задержаться и запрыгнуть в душ, чтобы смыть неприятный запах со своей кожи. Когда вышел, мокрый и до скрипа чистый, он пошёл её искать.
Совершенно голая и великолепная, она сидела на табурете и ела хрустящий бекон с подноса, присланного из кухни прайда.
Прежде чем он успел украсть кусок, она зарычала:
— Не трогай мой бекон.
— Или что?
Она быстро и плавно развернулась на табурете. В одно мгновение её рука сомкнулась вокруг его члена.
Это было многообещающе.
— Если ты съешь мой бекон, я не буду использовать тебя на десерт. — Она сжала его покрепче.
— Но если я его съем, ты меня накажешь. А поскольку ты голая, и я голый… — Он многозначительно приподнял брови.
Она рассмеялась — свободный и чистый звук, который никогда не переставал его очаровывать. Хейдер надеялся услышать его много раз в будущем и с нетерпением ждал, чтобы увидеть больше поддразнивания в её глазах и ухмылку на губах.
Арабелла нашла своего волка и свой прайд. Она также обнаружила ещё одну важную вещь.
— Я так рада, что встретила тебя.
— Ну конечно. Именно поэтому ты выйдешь за меня замуж и будешь жить долго и счастливо.
— А тебе не приходило в голову спросить меня, а не рассказывать?
— Нет. — Просить означало дать ей шанс сказать «нет», а он уже заказал им медовый месяц на тропическом пляже — топлесс, ррр.
— Если мы собираемся пожениться…
— Что значит «если»? — запротестовал он. — Мы уже занимались любовью.
— Да, но брак — это законный и обязательный контракт, а значит, у нас должны быть какие-то основные правила.
— Образно говоря ты хочешь схватить меня за яйца?
— У меня вполне, — она провела рукой по его члену, — это получается. Ты слушаешь?
Ух. Что? Проклятье. Он попытался сосредоточиться.
— Слушаю и повинуюсь. Твое желание для меня закон. — Может быть, ей захочется орального секса. Ему нравилось слизывать её сливки.
— Правило первое. Не трогай мой бекон. Или шоколад. Или вообще всё, что я ем или, возможно, захочу съесть.
— Подожди, это значит, что я больше не могу мастурбировать? Потому что мы оба знаем, что ты любишь это есть.