Когда любовь была «санкюлотом»
Шрифт:
Раздавленных горем сестер арестовали 23 апреля, но 9 термидора спасло их.
Выйдя из тюрьмы, они чувствовали себя совершенно больными от вынужденного воздержания и в поисках новых любовников кинулись в парижские салоны. Именно так они и познакомились с госпожой де Ноай, которая привела их в один прекрасный день в мастерскую Давида. Художник как раз работал над полотном «Похищение сабинянок»; увидев Адель, ставшую любовницей Руже де Лиля, он тут же спросил:
— Вы, наверное, очень хороши без одежды?
Молодая женщина изобразила скромницу, но Давид добавил:
— Хотите позировать для одной из фигур на моей картине?
Адель была польщена. Она немедленно разделась и исполнила просьбу Давида. Ее изображение можно видеть в центре картины: красивая темноволосая женщина стоит на коленях рядом с ребенком. Модель была так хороша, что художник отдал ее ноги, бедра и руки
После этой истории Адель, вообразившая себя настоящей сабинянкой, дала себя похитить певцу Гарату, который за одну ночь «распропагандировал» ее, сделав монархисткой…
Австрия прилагала невероятные усилия, чтобы втянуть всю Европу в коалицию против французских революционеров.
Этот союз монархов внес ужасное смятение в ряды депутатов Конвента. Запаниковавший Дантон, сторонник жестких решений, крикнул:
— Бросим им вызов головой короля!
До сих пор Людовику XVI не угрожала реальная опасность. Он был отрешен от власти, заключен Тампль, но конституция защищала его неприкосновенность. Предложение Дантона изменило ситуацию…
Решив напугать Европу, Конвент обвинил монарха в предательстве и постановил судить его.
Впервые за все время существования тысячелетней монархии французского короля собирались судить как обычного преступника.
Процесс начался 11 декабря 1792 года в зале Манежа, где заседало Собрание [78] . Разношерстная толпа заполнила трибуны. Робер Энар пишет, что «в основном это были простолюдины, отбросы общества, обитатели рынков, мясники в фартуках и с ножами за поясом, черные от копоти угольщики, пьяные санкюлоты в красных колпаках. В первом ряду были оставлены места для проституток и для любовниц герцога Орлеанского. Они приехали в фиакрах, разукрашенные трехцветными „лентами и синими и красными перьями“ [79] .
78
Этот зал исчез, когда прокладывали улицу Риволи. Маленькая мраморная дощечка на решетке сада Тюильри, напротив улицы Кастильоне, показывает, где стоял Манеж.
79
Робер Энар. Улица Сент-Оноре от революции до наших дней, 1909.
16 января состоялось голосование депутатов [80] .
Этой публике непременно нужно было помешать думать. Их раздражение умело подогревалось женщинами « с лицами ненависти « сидевшими на всех рядах.
Предположив, что мужчины, которые должны были судить Людовика XVI, могут заколебаться и не захотеть совершить цареубийство, подруги Теруань де Мерикур занимали большую часть мест в зале.
«Торговки рыбой, распространявшие вокруг резкий запах тухлятины, грязные шлюхи разгуливали по трибунам и коридорам с засученными рукавами и подоткнутым подолом. Они были вооружены саблями, пиками и палками. Зная, что заседание может затянуться, они принесли с собой еду и вино: пожирая колбасу и запивая ее стаканами вина, с жирными губами и опьяневшими глазами, они тянули когти к ненадежным депутатам и угрожающе шипели:
80
Теперь известно, что в какой-то момент Дантон собирался спасти короля за очень большое вознаграждение. У него были секретные контакты с Англией и послами других стран. Но миллионов, обещанных королем Испании, ему показалось недостаточно и он проголосовал за смерть. См., например: А. Матьез. Жирондисты и монтаньяры.
— Или его голова, или твоя! [81]
Присутствие этих женщин, вскормленных речами Теруань, напугало колеблющихся, и Людовик XVI был приговорен к смерти [82] .
Мадемуазель де Мерикур шумно радовалась этому решению, а подруги поздравляли ее с тем, как счастливо она повлияла на ход событий в столице в эти дни.
…И только год спустя стало ясно, что эта женщина — сумасшедшая. Вначале ее содержали в сумасшедшем доме в предместье Сен-Марсо, а потом заперли в Сальпетриере, где она и умерла в 1817 году в возрасте пятидесяти пяти лет [83] …
81
Аирид Альмера. Вокруг эшафота.
82
Общеизвестно, что дрожавший от страха Филипп Эгалитэ проголосовал за смерть, и короля приговорили большинством в один голос… За несколько минут до того один жирондист по фамилии Рузе проголосовал против смерти короля. По иронии судьбы именно этот человек стал любовником Мари-Аделаиды, герцогини Орлеанской, после казни Филиппа Эгалитэ…
83
В мае 1793 года с этой девицей, которую Ламартин называл «нечистой Жанной д'Арк общественного места» (поистине, чувство юмора было не единственным его достоинством), случилось одно забавное происшествие. В тот момент, когда она проходила по террасе монастыря фельянов, толпа женщин, стоявшая на улице, начала скандировать: «Долой Бриссо!» Теруань решила вмешаться, но мегеры поимели ее и, задрав юбку, довольно сильно отхлестали по ягодицам… Человека вообще часто наказывают именно тем способом, которым он грешил…
Согласитесь, очень жаль, что на это не обратил внимания раньше.
Узнав о приговоре, монарх покачал головой и просто сказал:
— Ну что же, это лучше, чем пребывать в неопределенности …
Отныне он заботился только о своей душе, общаясь с аббатом Эджвортом. 20-го числа Марию-Антуанетту предупредили, что она, дети и ее невестка могут отправиться в комнату короля. Она сразу поняла, чем вызвана подобная милость…
В восемь часов вечера Людовик XVI в последний раз увидел свою семью. Он очень спокойно и подробно рассказал им о суде и заставил сына поклясться, что тот никогда не будет мстить. Потом им пришлось расстаться. Видя, как безутешно рыдают его дети, он пообещал:
— Мы увидимся еще раз завтра, перед тем как я уйду…
Но на следующее утро, в пять утра, спокойно проспав всю ночь, он ушел на казнь и умер тихо и достойно, пока его дети еще спали [84] …
Казнь состоялась в десять часов. Когда голова короля покатилась в корзину, возникло мгновенное замешательство. На несколько секунд народ казалось, ужаснулся, изумился тому безумному поступку, который только что совершил. Но люди быстро пришли в себя. «Толпа, — пишет Мерсье, — растекалась от места казни по улице Сент-Оноре и по бульварам, мирно беседуя, как будто шла с праздника. Одни несли завернутые в бумажку волосы казненного короля, которые продавал палач. Другие, намочив платок в невинной крови, прикладывали его к губам и говорили, мерзко хихикая:
84
Перед смертью Людовик XVI захотел обратиться к своему народу. Но барабанная дробь заглушила его голос. Человека, командовавшего солдатами и помешавшего королю, звали Луи де Бофроше. Он был незаконным сыном Людовика XV и мадемуазель Морфи…
— Черт побери, какая соленая!
…Ни следа раскаяния не было на лицах этих людей, в кабаках было полно посетителей, а булочники бойко торговали пирожками…»
Казнь Людовика XVI была похожа на какую-то зловещую ярмарку Трона…
О смерти короля стало известно в Лондоне 21-го вечером. В театрах прервали представления, а зрители запели «Боже, спаси короля». Госпожа дю Барри, вернувшаяся в Англию после убийства своего любовника, была совершенно потрясена и плакала так сильно, что многие эмигранты даже сочли это не совсем уместным…
То, что она сама долгое время была любовницей монарха, придавало ее скорби несколько специфический оттенок. Ей показалось, что с исчезновением монархии она остается вдовой.
И она надела траур…
Ее видели на всех заупокойных службах по королю где она горячо молилась, нимало» не заботясь о революционных шпионах, надзиравших за ней.
Однако это благочестие не мешало ее политической активности. Она посвящала свое время бедным эмигрантам (особенно священникам, которые тысячами приезжали в Англию и очень нуждались), раздавала огромные деньги, оставленные ей Людовиком XV, чтобы хоть как-то помочь жертвам революции, — ведь во многом она была в ней виновата… В конце января она пожертвовала двести тысяч ливров герцогу де Роган-Шабо, второму были нужны деньги для финансирования восстания шуанов… Наконец, в начале марта она вернул во Францию, хотя Питт ее и отговаривал,