Когда мальчики становятся мужчинами
Шрифт:
Как-то раз они лежали в её спальне, на её большой кровати. Его грудь упиралась в её спину, и ритм их сердец поочередно гулко передавался в одно тело из другого. Они занимались любовью уже несчетное количество раз с тех пор, как сделали это впервые, но насытиться было не так уж просто. Особенно ему. ЧанСоб не знал, что двигало им больше: накопившийся потенциал, желающая реабилитироваться мужественность, щеголеватая гордость, или притяжение к ДжеНе, которое не знало, что такое «хватит». Её волосы пахли миндалем и сандалом, и он утыкал в них свой нос, втягивая до предела дурманящий аромат взрослой женщины.
– Я люблю тебя, ЧанСоб.
Он застыл. Впрочем, он и так лежал, не шевелясь, но теперь его парализовало. Не обман ли это слуха? Эта светская львица умеет любить? И любит его? За тысячную долю секунды пронеслись те моменты, где она обидела его, но, кажется, это был их предсмертный хоровод. Больше он не пустит к себе эти воспоминания.
– И я люблю тебя, ДжеНа! – он поцеловал её плечо, но она тут же развернулась к нему. В глазах её стояли слезы счастья. Губы дрогнули, но ничего не сказали, продолжая вздрагивать и улыбаться.
ЧанСоб накинул на них покрывало и они, наконец-то, осуществили очередную его мечту, принадлежавшую к области амбиций – они занялись любовью пятый раз подряд. Не упоминая личности, парень не упустит шанса похвастаться и оставить друзей с носом! Но эти эгоистичные раздумья растаяли, стоило ДжеНе оказаться под ним и принять его в себя до конца, крича его имя и шепча «люблю» сквозь стоны.
Когда они не оскверняли её пентхауз и все его, даже труднодоступные, закутки, они любили посидеть в каком-нибудь тихом ресторанчике, вспоминая, как начинали знакомство. Они гуляли по паркам и музеям, когда было время в их загруженных графиках. Они поднимались на смотровые площадки, любые доступные высокие крыши и, обнимаясь, смотрели на огни столицы, выдыхая изо рта пар, сливавшийся в единую туманность. ЧанСоб расстегивал куртку и прижимал к себе ДжеНу, укутывая с двух сторон.
Потом они тайком встречались за кулисами и, находя пустые гримерки, придавались любви в них, наверстывая упущенную когда-то возможность. После взаимного признания в любви, однако, страсть переросла в нечто большее, поэтому всё чаще они предпочитали поговорить, полежать, не двигаясь, надеясь, что вот-вот они выгадают больше времени или смогут встречаться открыто. Но как только ДжеНа заикалась об этом, ЧанСоб краснел, бледнел и умолкал. Она понимала, что он не готов, поэтому не настаивала. Ей это и не нужно было. Она обрела покой и счастье наедине с одним человеком, и до всех других ей дела нет.
Совместные завтраки, обеды, ужины, прогулки, покупки, поездки на природу, всё насыщало их дни, историю, которую они создавали для себя. Почти два месяца забвения и упоения. Ноябрь шел к концу, но холода улицы затмевались жаром любви, хотя зима, как известно, суровее, и её морозы способны остудить даже самое горячее пламя…
Сплетники
…И зима наступила легким первым снегом в тот день, на который перенеслась вечеринка в честь Дня рождения МинХека. Из-за разъездов, они смогли собраться только в начале декабря. Праздник был более закрытым и скромным чем тот, который устраивали ИльХуну. Поэтому ДжеНу, естественно, никто не пригласил. Но ЧанСоба уже было трудно огорчить отсутствием случайной встречи. Он знал, что мог позвонить ей сам и назначить свидание. Часто она переносила свои дела, если была занята, ради того, чтобы они могли увидеться.
ИльХун был единственным, кто заимел девушку. Во всех смыслах этого слова. Юная семнадцатилетняя НамДжу не смогла устоять перед раскованным молодым человеком с развратными глазами и невинным личиком, поэтому пару дней назад рэпер не преминул сообщить, что они переспали, проорав об этом на всю раздевалку. Подробностей он сообщить не успел, потому что менеджер погнал их на тренировку. Нет, конечно, теоретически ЧанСоб тоже теперь состоял в отношениях, но никто не знал с кем, поэтому официально не считалось. Хотя, конечно же, ХенЩик знал. Он понимал, к кому отлучается товарищ то и дело, и единственный не задавал вопросы. И сейчас он стоял в стороне у окна и смотрел, как падают, посверкивая, редкие полуневидимые снежинки. ЧанСоб, набравшись смелости, взял два бокала шампанского и подошел к нему, протянув один.
– Выпьешь со мной? – вкрадчиво начал он. ХенЩик посмотрел на него и секунду они оба думали о том, что слишком долго не общались нормально, после чего парень улыбнулся и принял предложенное.
– Конечно, - у ЧанСоба камень с души упал.
– Я всё хотел извиниться… - вступительная часть почти получилась, но друг остановил его поднятием ладони.
– Не за что, - он пожал плечами, меланхолично наблюдая на пузырьками, поднимающимися наверх. – ты ведь сам предупреждал меня, чтобы я с ней не связывался. Помнишь?
ЧанСоб кивнул, но ему не хотелось вспоминать, как и что тогда было. Это вызывало огорчение, ревность, раздражение и стыд. Он отвел взгляд и остановил его на МинХеке, который флиртовал с девчонками из 4minute. У этого постоянной пассии, может, и не было, но где-то он постоянно умудрялся завести интрижки. Когда он всё успевает?
– Я не понимал тебя тогда, - признался юноша и вернул внимание к ХенЩику. – но я не кривлю душой, когда говорю, что она мне не нравилась тогда. У меня и мысли не было отбивать её у тебя или как-то…
– Забудем, - он протянул руку для пожатия и ЧанСоб, не сомневаясь, горячо пожал её. – этот случай научил меня тому, что дружба важнее женщин. И, знаешь, что я могу тебе сейчас сказать?
– Что? – парень увидел в глазах одногруппника искреннее переживание.
– Я могу вернуть тебе твой совет, потому что считаю, что он не лишний. Не связывайся с ней, ЧанСоб. ДжеНе никто из нас всерьёз не нужен. Она развлекается, - молодой человек почувствовал, как неприятно сперло дыхание, как сдавило диафрагму и челюсть свело от желания возразить. Это не правда! Мадам Ю тогда развлекалась, но он-то знал, что она ведет двойную игру, потому что она вела её из-за него. А теперь у неё нет причин, нет других мишеней, ведь теперь они есть друг у друга. ХенЩик понял по мимике друга его мысли. – я знаю, ты мне не веришь, так же, как я тогда не верил тебе. И если ты не хочешь признать это, то я ничего не могу сделать. Только будь осторожен. Не принимай близко к сердцу ничего, что связано с ней.