Когда мертвые оживут
Шрифт:
Он посмотрел в окно, на фасеточный, как глаза у мухи, пейзаж Сивик-Сентер-Плазы, на огромную воронку, на свой велосипед.
— Сильно устаешь?
Ада жевала пиццу и наблюдала за работой бригады.
— Семнадцатый, ты совсем замерз, — рявкнула она. — Давай-ка согрейся, поработай. Шевели лопатой.
Она толкнула Эрни под локоть и показала на мигающую лампочку индикатора, но он не двинулся с места.
— Это чертовски утомительная работа, приятель, — сказал Эрни. — Военные уверяют, что смыли все ядовитое дерьмо еще полтора года назад. Наверное,
— Не согласен с тобой, чувак, — возразил Игл, протирая очки. — Здесь тоже жили люди, здесь тоже наш город. Ты очистишь его, и они вернутся домой.
— Мы просто полируем каменные плиты в этом музее города в натуральную величину но спасибо на добром слове. Понадобится много «мягких игрушек», чтобы закончить эту работу. Эй, если из шлюза появится кто-нибудь, кто вернет моей партнерше хот-дог, дайте знать. Тогда я примирюсь с этим миром.
Ада толкнула его в плечо:
— Семнадцатый совсем раскис. Чайка выклевала ему глаза.
— Так отключи его, проворчал Эрни. — Я снял комбинезон. У меня перерыв на обед. Ты сейчас назад, к Пузырю?
— Не сразу, — ответил Игл, поднимая с пола пустые контейнеры. — Есть еще один заказ.
— Куда? Далеко отсюда?
— Угол Хейт-стрит и Станьян-стрит.
В переходном шлюзе Игл снова надел респиратор. Пока Эрни закрывал внутренний замок, его выпученные глаза отражались в очках Игла.
— Расскажешь?
— Это долгая история. Мне пора идти, ребята. Берегите себя.
Игл прошел через внешний шлюз и спрыгнул вниз.
А там его поджидал зомби с семнадцатым номером на шлеме. Птичий помет и искрящиеся провода в пустых глазницах. Он бросил лопату и качнулся в сторону Игла. Тот швырнул в лицо мертвеца пустую коробку и инстинктивно шагнул назад, в шлюз, тщетно пытаясь нащупать там какое-нибудь оружие.
Он не любил пистолеты, но всегда носил с собой девятимиллиметровый полицейский «глок» с мягкими оболочечными пулями. Кобура висела на велосипеде, рядом с фляжкой. Всего в трех шагах, но сейчас до нее не добраться.
— Эрни, убери свою чертову псину!
— Что? — послышался из наушников голос Эрни. — Ох, мать твою… Ада!
— Остановите его! — крикнул Игл, когда рука Семнадцатого сдернула с него респиратор.
Он навис над Иглом, мертвец-рабочий, мертвец-раб. Его кожу покрывала герметичная защитная пленка, впитывающая гнилостные запахи и пропускающая свежий воздух. Это был единственный способ остановить процесс разложения и сохранить приемлемый внешний вид. В свете прожекторов Семнадцатый казался почти ангелом, но под защитной пленкой прятался все тот же древний голод. Сходство с человеком было лишь маской, и сейчас Игл понял, что под этой маской прячется.
У Семнадцатого был подбородок Кирка Дугласа или Брюса Кэмпбелла. И такой же породистый нос. Этот рыжий парень работал помощником бармена в «Альбионе». За вспыльчивость завсегдатаи прозвали его Брандспойтом.
«Я привозил ему пиццу», —
Эрни и Ада что-то орали в микрофон, но он ничего не слышал. Он растерялся. Семнадцатый прижал его обеими руками к двери шлюза, так что Игл не мог пошевелиться. Мог только наблюдать, как зомби с глухим стоном покачивается вперед-назад.
— Грохни его, Ада! Просто грохни, и все! Мы с тобой, Игл! Падай, брат, и прикройся руками!
Игл рухнул на колени. Выстрел разнес голову вышедшего из повиновения рабочего — будто внутри арбуза взорвалась петарда. Мозги разлетелись и загадили все вокруг.
— Игл, ты в порядке? Дружище, мне так неудобно!
Семнадцатый еще раз покачнулся и упал. Игл убедился, что не пострадал, и вытер свежие пятна на куртке. Потом постарался унять сердцебиение.
— Да, в порядке. Чуть не обделался от страха, но теперь все прошло.
— Вот и хорошо. Без обид?
— Без обид.
— Просто…
— Да. Просто… Да, не волнуйся.
— Точно?
— Ладно, не говори ерунды. Все нормально.
— Спасибо, чувак, — выдохнул Эрни. — Будь осторожен.
Ждем тебя снова.
Игл поднял и закрепил на багажнике контейнер для пиццы, переложил пистолет в карман и оседлал велосипед. Два дистанционно управляемых рабочих двигались в его сторону, чтобы соскрести грязь с тротуара.
Мы все работаем, чтобы сделать мир лучше.
Вызов по главной линии прозвенел так неожиданно, что Мастер-из-Подземелья обжег язык разогретым в микроволновке кальцоне с рикоттой. Он залил эту раскаленную лаву хорошим глотком пива, поправил волосы и решил спокойно ждать, пока телефон умолкнет. Он давно уже подозревал, что спецам из научного отдела доставляет огромное удовольствие трахать людям мозги.
То они брызжут слюной из-за того, что он убивает противника только по необходимости, то принимаются скулить, что его тактика излишне жестока. Если «мягкие игрушки» не тормозят и не глючат, спецы начинают опасаться, что они выйдут из-под контроля.
Сигнал вызова замигал чаще, телефон задрожал и в конце концов свалился в коробку из-под пиццы.
Шерман задумался, кто из мозгового центра вдруг возжелал его крови. Из этого трехголового чудовища, захватившего Нью-Сан-Франциско, меньше всего проблем доставляли долбанутые парни из Ливермора. [74] Они, конечно, мерзкие фашиствующие уроды, но зато делают лучшие «игрушки» и не слишком придираются к его тактике.
Язык пощипывало, словно лизнул наждачную бумагу. Превосходно. Можно засунуть остальные кальцоне в холодильник.
74
Ливерморская национальная лаборатория им. Э. Лоуренса — одна из двух лабораторий США, занимающихся разработкой ядерного оружия. — Прим. перев.