Когда Мой Мир узнает об Этом. Письмо пятое
Шрифт:
Я пытался с ним разговаривать, и Карина тоже пробовала, но привести его в чувства могла только Люба.
В одном из разговоров с Максом мы завели тему о будущих планах, после окончания школы и он сказал мне что собирается ехать поступать в Москву, потому что хочет быть с Любой.
Я сейчас себя очень ужасно чувствую, потому что в тот момент, когда он это говорил я радовался о его принятом решении только внешне, потому что внутренне я был сломлен из-за того, что не смогу поговорить с Любой, и рассказать ей о своих чувствах.
Это для меня была навязчивая идея, мне даже сложно объяснить, что я испытывал тогда.
Зависть или ревность мной управляли по отношению к девушке, которая делила нашу с Максом дружбу на два разных берега?
Я был для него очень плохим другом, который не мог сказать ему правды о своем ощущении, но тайно за спиной мечтал, чтобы он оступился.
Мне нельзя было так себя вести.
Спорт и общение с Максимом Викторовичем уводили меня от этих гадких мыслей.
Оба Максима, нашли в общении друг с другом, что-то общее касаемо общих тем, я не особо лез в их разговоры, меня интересовало будущее проекта.
Закончив школу и сдав все необходимые экзамены, мы с Максом отправились поступать в Москву, но в разные университеты.
У родителей Макса в институте куда он хотел поступать, были какие-то знакомые, поэтому ему без проблем удалось подать документы и поступить.
Моя тетя Вика тоже за меня поговорила и помогла мне попасть через свои связи в институт на факультет психологии.
Чтобы я закончив его, мог работать вместе с ней и получать достойную заработную плату по Московским меркам. Были возможности в перспективе попасть за границу работая в ее компании.
А меня кто-то вообще спросил? Мне то это надо было?
В столице у меня уже была совершенно другая цель.
Я хотел помочь Кириллу с реализацией его идеи проекта, которая меня заинтересовала еще в две тысячи двадцать втором и за три года только наращивала свои обороты.
Плюс к этому я конечно же не мог не тешить себя надеждой что Макс и Люба расстанутся, и я окажусь в нужном месте и в нужное время.
А еще у меня в Москве были две подруги, с которыми я поддерживал связь пока мы доучивались у себя в городе.
Они теперь Максу были совсем не интересны, потому что он был с Любой, а я мог бы погулять с ними обеими и хорошо провести время, вдалеке от Карины.
Карина училась в городе, и поэтому теперь могла приехать только на ближайших каникулах или на праздники.
Я был по факту один, поэтому мы часто гуляли с Максом и Любой, и я мог пошутить с Любой чуть побольше, чем мог позволить себе, когда Карина была рядом, потому что я терпеть не мог, слушать он нее эти разговоры про ревность.
И хоть я прекрасно понимал, что Люба доложит все Карине о том, что я смотрю на других девчонок, я не мог себя в этом остановить.
До того момента пока у нас с Любой однажды не состоялся разговор в присутствии Макса, где Люба дала мне добро, чтобы я не смотря ни на что, знакомился с теми кто мне понравиться, но только не делал больно ее подруге и не обманывал.
Вот что значит грамотная девушка…
Она прекрасно понимала мужские ужимки и прекрасно знала, что когда ее например нет и не будет рядом, я все равно с кем-нибудь обязательно познакомлюсь.
Так зачем кого-то бояться если я могу делать это при ней только сказать ее подруге правду?
Даже когда я получил такую возможность, я все равно не использовал этого шанса. Возможно потому что обдумав этот поступок, я рассмотрел его с другой стороны.
Что если бы Макс не рассказывал мне как Карина знакомиться с пацанами?
А возможно меня останавливала другая вещь, где я просто не хотел бы быть в Любиных глазах предателем, который может так поступить.
Вдруг бы это была проверка с ее стороны?
После этого разговора с ней, на котором она дала мне своё разрешение, я стал относиться к ней еще более тепло и доверительно.
Играла ли она и правда тогда со мной проверяя? Или просто слишком грамотно давала понять, что я ей ближе друг чем ее подруга?
В любом случае это расширяло рамки наших с ней взаимоотношений, где я открывался ей и мог доверить свой секрет, а она в ответ могла доверять мне.
Тем временем учебная деятельность в институте набирала обороты. С начала учебного года я понимал, что учеба меня совсем не впечатляет.
Слушать повторно материал, который мы проходили в школе, мне было совсем не интересно.
Я думал Московский университет меня чем-то удивит, а все было, как и в остальных университетах, про которые мне рассказывала мои друзья со школы, не интересные ленты, которые были похожи на уроки, только в два раза дольше.
Вновь летая в своих мечтаниях, я думал о будущем и поразмыслив в один из дней понял, что отучившись в институте я пойду по стопам своей тети и буду получать зарплату которая сможет меня устроить, став возможно однажды даже необходимой частью их системной компании.
Смогу ли я потом выйти, когда мне надоест? И будет ли какой-нибудь путь, когда я захочу это сделать?
Мне хотелось не действовать по шаблонам, я мечтал думать так, чтобы это могло работать во благо.
Завышенная самооценка своих сил? К тому моменту я уже стал более четче понимать слова, когда сказанные мне в детстве Кириллом.
Карина прилетала на новый год в Москву, и мы разговаривали с ней о том, что я хочу бросить институт и погрузиться в проект. Она не очень меня понимала, потому что у нее было другое представление о Москве.