Когда мы встретились

Шталь Шей

***

В баре громко играет кантри девяностых, я сижу за столиком с Кейси, между нами пустые подносы с едой. Пэм Тиллис (прим. пер.: Pam Tillis — американская кантри-исполнительница) поет о любви, возможно, в Мемфисе (прим. пер.: Мемфис — город в штате Теннесси), и я наблюдаю, как мои девочки танцуют в баре. Тетя Тилли, наверное, сегодня скучает за Колтом. Ее муж скончался в прошлом году, и хотя прошел

уже год, она до сих пор включает для него кантри девяностых по пятницам.

Кейси замечает рождественские гирлянды, развешанные вокруг нас, и указывает на них пальцем.

— Девочки ждут Рождества с нетерпением?

Утвердительно киваю головой. Из-за событий прошлой ночью я совершенно забыл, что до Рождества осталось три недели.

— Они в восторге. Я пообещал дочкам, что мы поставим елку в эти выходные.

— Я никогда не встречала никого похожего на них, — говорит Кейси, поднося к губам стакан с виски Johnny Walker Red Label, налитым на два пальца, при этом наблюдая за моими девочками. — Они… такие крошечные, но их индивидуальность достигает небес.

Я точно знаю, что она имеет в виду. Моих девочек любят все в этом баре. Они также всех тут разводят. Дочки могут принести вам выпивку из бара за доллар и, вероятно, заработают на учебу в колледже благодаря этим проделкам по пятницам. Я смотрю, как Ретт танцует с Кэмдин, а Джейс пытается не проиграть, пока Сев жульничает в игре дартс.

Кейси чокается своим стаканом с моей кружкой пива, ее щеки порозовели, а неоново-голубые огни цветомузыки танцуют на ее лице.

— Я также никогда не встречала никого похожего на тебя.

— Я не совсем уверен, что это комплимент.

— Там, откуда я родом, это комплимент. У каждого человека, которого встречаешь в Калифорнии, есть своя скрытая цель.

Я приподнимаю бровь.

— Какая это?

— У всех по-разному, но обычно это «трахни сам до того, как трахнут тебя».

Ставлю пиво на стол и смеюсь от души.

— Это можно понять по-разному.

— В буквальном смысле слова. — Она сидит напротив меня, откинувшись на спинку стула, на которой висит моя куртка. Не могу отвести от нее глаз, наблюдаю, как она смотрит на меня, затаив дыхание. Как будто пытается разгадать мои секреты. Ее голубые глаза сияют, и она переводит свой взгляд на кого-то за моей спиной.

— Что думаешь о нем?

— О ком? — Я поворачиваю голову, чтобы увидеть, на кого смотрит Кейси. Я вижу только Джейса и Сев. У нее в руке ножницы, и она, наверное, умоляет, чтобы Джейс разрешил подстричь ему волосы. — О Джейсе?

— Ага.

— Он неуравновешенный.

Кейси смеется, прикрывая рот тыльной стороной руки, а затем вытирает губы после очередного глотка алкоголя.

— Что ж, соглашусь с тобой. Он женат? Есть подруга?

Ревность бежит по моим жилам.

— Никого нет, не волнуйся. — Сложно не заметить горечь в моем тоне. Я не рассказываю ей никаких подробностей о Джейсе. Потому что так ей будет проще, не думать о нем. Многие девушки в этом городе

пытались захомутать его, но он закрывается, когда дело касается любви.

— О, я и не волновалась… — застенчиво говорит Кейси. Она снова берет свой стакан одной рукой, а другой заправляет волосы за ухо. — Джейс не в моем вкусе.

Я пытаюсь скрыть улыбку, но у меня выходит не совсем удачно.

— А кто именно в твоем вкусе?

Кейси медленно проглатывает очередную порцию виски. Обращаю внимание, как она прикусывает свои алые губы, и если бы меня спросили, я бы ответил, что она не врет, когда говорит:

— Я не уверена, что точно знаю, какой тип мужчин меня привлекает, но точно не Джейс. Или миллиардеры.

Я издаю смешок, когда думаю о том, сколько Джейс зарабатывает в месяц.

— Он не миллиардер. Парень живет с мамочкой.

Ее губы дергаются, она пытается сдержать смех.

— В этом нет ничего плохого. Я бы, наверное, тоже жила дома, если бы моя мама не была такой отстойной.

Отстойные мамы? Этот факт нас объединяет, верно? Я выдыхаю и снова делаю глоток пива, не спуская глаз с Кэмдин, пока та разносит напитки с помощью тети Тилли, которая наблюдает за мной, словно ястреб. Поджимаю губы, глядя Тилли, а затем снова замечаю странное выражение лица Кейси.

— Так, если ты не живешь со своей дерьмовой мамой, где же ты живешь?

— Ох, ну что ж, я уволилась с работы и уехала. Так что нигде. Живу в своей машине. Я бездомная. — Ее взгляд меняется, как будто она сбита с толку. — Знаешь, я думала об этом, и не понимаю, почему людей называют бездомными. Не то чтобы у них меньше дома (прим. пер. homeless — дословно переводится с англ. как «меньше дома»). У них его нет вообще.

Я смеюсь, не сводя с неё глаз.

— А ты права.

Она допивает свой напиток.

— Мне нужно еще выпить. Ты будешь?

Я смотрю на девочек, которые сидят возле бара и в этот пятничный вечер уже выпили примерно по два стакана имбирного эля (прим. пер.: Имбирный эль — сладкий сильногазированный безалкогольный напиток с ароматом имбиря). Они точно не планируют уезжать домой в ближайшее время.

— Конечно. Но что-нибудь покрепче.

Кейси встает, ее щеки снова заливает румянец, и она медленно моргает, пока ее пальцы обхватывают горлышко моей пивной бутылки.

— Похоже, я все-таки увижу тебя голым.

Я обдумываю ее комментарий. О, да. Но ничего не говорю в ответ. Не могу вымолвить и слова. Все, о чем я могу думать, это то, что, держу пари, её рука будет хорошо смотреться вокруг моего члена. Было бы приятно увидеть для разнообразия, как кто-то еще ласкает его.

Я развалился на стуле справа от бара между бильярдными столами и мишенями для дартс и, по правде говоря, пялюсь на попку Кейси. Также слежу за своими двумя детьми, но приятно знать, что все в этом баре не спускают глаз с моих девочек. Еще одно преимущество жизни в маленьком городе.