Когда не нужны слова
Шрифт:
— Эш… — неуверенно произнесла она.
— Я здесь, Мадди. Я рядом.
Это был его голос, и он вселял надежду. Она чувствовала, что ее обнимает его теплая рука, а пальцы прикасаются к ее щеке.
— Эш… — Это был Эш. Эш теперешний, а не тот, который был раньше. И когда он был рядом, ей ничто не могло угрожать. Это его чистое лицо, осунувшееся от напряжения и беспокойства; его глаза, потемневшие от тревоги. С огромным усилием она сделала вдох, вырываясь из паутины прошлого, и крепко обняла его. — Эш!
Это его теплое тело, сильные твердые мускулы. Ее руки лежали на его широких надежных плечах, щетина, появившаяся на подбородке, касалась ее лица, а его мужской запах — от него пахло солнцем и кожей — снова наполнял ее жизнью.
— Никогда, — шептала она, прижимаясь к нему, — никогда не заставляй меня возвращаться туда. Не оставляй меня одну.
— Никогда, любовь моя. Никогда я не сделаю этого.
— Я ждала, а тебя все не было… и было так темно. Я не могла…
— Я знаю. Все прошло и никогда не повторится. Я тебе обещаю.
Она в отчаянии провела руками по его спине, судорожно прижимая его к себе и набираясь силы от его надежной прочности.
— Не отпускай меня, — шептала она. — Держи меня.
— Не отпущу. Я рядом.
Их лица находились близко друг от друга, их прерывистое дыхание смешалось, она прижалась к нему губами, словно для того, чтобы его слова проникали внутрь, насыщая ее. Она пробовала его на вкус, впитывала его и не могла насытиться. Когда он немного отстранился, она сцепила руки за его спиной и удержала его, не в силах отпустить.
— Мадди!
Она услышала свое имя, произнесенное почти шепотом, почувствовала его горячее дыхание, заметила, как затуманились его глаза, но прочесть, что за чувство отразилось на его лице, не смогла. Она просто прижалась к нему еще крепче, спрятала лицо на его груди и раскрыла губы, чтобы попробовать на вкус кожу на его горле. На вкус он был словно солнечный свет, и, подобно солнечному свету, он согревал ее, давал ей жизнь и прогонял тени прошлого.
Все разумные мысли и осторожность напрочь исчезли из ее головы: все заслонила отчаянная потребность в нем. Ее руки скользнули вверх, пальцы зарылись в его волосах.
— Только не оставляй меня.
— Никогда больше не оставлю, — бормотал он, целуя ее лицо и волосы. Он крепко обнял ее. Она почувствовала, какие у него сильные мускулы, и с наслаждением слушала мощные удары его сердца. Ей захотелось ощутить своими пальцами биение его жизни.
Она откинула полы его плаща, на ощупь повозилась с застежкой рубашки и запустила под нее руки, ощущая пальцами теплую влажную плоть, поросль волос на груди и биение его сердца. Прижавшись лицом к груди, она вдохнула в себя его запах.
Он схватил ее за руки — то ли для того, чтобы остановить, то ли чтобы помочь. Но ее руки скользнули по груди, опустились до талии и еще ниже по всей длине крепкой голой спины. Она почувствовала, как вздохнули от ее прикосновения мышцы живота, и услышала его прерывистый хриплый шепот:
— Остановись, Мадди. Ты сама не знаешь, что делаешь со мной. Ты не должна…
— Должна, — прошептала она и с любовью взглянула ему в лицо. — Обними меня. И поцелуй.
Эш со стоном прикоснулся губами к ее губам и весь растворился в ней. Одеяло соскользнуло с нее, юбки задрались выше колен. Его рука сомкнулась на ее щиколотке, потом беспомощно поползла вверх по стройному бедру, придвигая ее все ближе к себе. Ее руки, ласкающие обнаженную кожу его живота, воспламеняли его. Он должен был остановиться, но не мог.
— Мадди, не делай этого. Ты возненавидишь меня. Нам следует остановиться. Ты не можешь… — Хриплый прерывающийся шепот был не похож на его голос.
Но Мадди не могла отпустить его — никогда. Она отчаянно замотала головой.
— Обними меня… прикоснись ко мне. Позволь мне почувствовать тебя. Прогони ночные кошмары. Прогони прошлое… — шептала она.
И каким-то образом все произошло само собой: он принялся снова жадно целовать ее, и его напряженная плоть, высвободившись из-под одежды, отыскала ее и вошла в нее. А Мадди знала только одно: он рядом, он сильный, и он наполнил ее жизнью. Ей не было страшно. Она никогда больше не будет бояться, потому что с ней Эш, а все тени прошлого исчезли. Она словно бы выходила из длинного темного коридора на яркий свет, где ее ждал Эш — ее жизнь и судьба. Потом Мадди, теплая и притихшая, лежала, тесно прижавшись к нему, а Эш, борясь с охватившей его сонливостью, пытался сосредоточиться на том, что произошло, и когда ему это наконец удалось, его охватило смешанное чувство радости и тревоги. Он столько всего должен был сказать ей. Он пытался представить себе, что она чувствует, о чем думает. Его мысли, его сердце, каждая клеточка его тела были наполнены ею — так было с самого начала и так будет всегда.
Он не хотел, чтобы она его ненавидела — он бы этого не вынес. Тем более теперь, когда истина начала открываться ему, словно цветок под лучами утреннего солнца. .
Мадди… Он повернулся к ней, убрал упавшую на лицо влажную прядь волос. Глаза у нее были закрыты, губы чуть приоткрыты. Она мирно спала глубоким сном.
Он долго смотрел на нее. Потом наклонился и нежно поцеловал в лоб.
— Спи, любовь моя, — прошептал он. — Спи.
Утренний луч солнца согрел Мадди, но просыпаться ей не хотелось: сон подарил ей тишину и покой, тогда как в реальном мире ее ждали неприятности, превратившие ее жизнь в нескончаемый кошмар. Еще она подумала об Эше и о том, как естественно все произошло между ними — как все это правильно и хорошо. Она лежала, закрыв глаза, в полудреме, улыбаясь переполнявшему ее счастью, и боялась, что если откроет глаза, то волшебство исчезнет.
В какой-то степени она была права. Ощущение того, что Эш больше не лежит рядом, заставило ее проснуться окончательно. Мадди открыла глаза и очень удивилась, увидев Эша в какой-то туманной дымке. Она не сразу поняла, что их разделяет москитная сетка. Эш сидел в нескольких шагах от нее возле небольшого костра, держа в руке оловянную кружку, и, нахмурив лоб, смотрел в огонь. При виде его у нее сжалось сердце. Все, что произошло между ними, казалось ей абсолютно правильным, а поэтому не вызывало чувства стыда, но она не знала, что он об этом думает. Вернее, знала. Он джентльмен знатного происхождения, а она вела себя как проститутка. Когда-то он считал ее красивой и невинной, теперь ему осталось только презирать ее.
У нее затекли мышцы, она села и откинула москитную сетку. Нельзя же прятаться бесконечно. Она бывала и в худших ситуациях. Собравшись с духом, она подошла к Эшу.
— Я беспокоился за тебя, — сказал он, протягивая ей кружку с чаем. — Ты так долго спала.
Мадди взяла кружку, радуясь, что может сосредоточить на ней внимание и не смотреть ему в глаза.
— Разве уже поздно?
— За полдень.
Она удивилась. Неужели она проспала почти сутки, несмотря на опасность и сумятицу вокруг них?