Когда открыты двери Рая…
Шрифт:
Выскочил из небольшой улочки на простор и даже не сразу понял, где он находится.
Красная Площадь?
Так вот, куда бежал Дима…
Звонок Драгунову: пара минут и здесь всё перекроют. А пока надо поработать самому.
Адам окинул взглядом площадь и почти сразу приметил Дмитрия. Тот бежал по направлению к храму.
— Так всегда, — процедил Адам.
Что так, он и сам точно не знал. Постоянное преследование андрогинов? То, что они отставали на шаг, на два, и никак не могли предсказать, вступить в игру не в самом финале, но хотя бы в начале второго
Адам уже и не помнил, когда всё началось. Год назад? Два? Но абсолютно незнакомые люди начали стремиться друг к другу. Иногда через многие тысячи километров. И как только они касались друг друга, рождалось чудо. Ангел. Андрогин. Но при этом умирали сами люди. Мотыльки? Новый вид Homo Sapiens?
И как это назвать. Любовью? Чумой? Возвращением в небо? Капризом эволюции?
Адам не знал, да и старался не задумываться. Особенно после того случая, разделившего жизнь на две части, поселившего в сердце вечную фантомную боль.
Если это замысел Божий, и люди искупили свой давний нечаянный грех… то вправе ли Адам мешать, оставляя их на Земле… Когда небо так близко…
Лучше бороться не раздумывая. Бежать, преследовать, перехватывать.
Ради "HATE"? Ради человечества? Ради себя?
Вот уже показался Дмитрий. Всего лишь несколько десятков шагов.
— Дмитрий, стой! — крикнул Адам, особо не надеясь, что это поможет. Но вдруг получится задержать на секунду, две, три…
Адам уже чувствовал, как нарастает напряжение в сердце. Тёплые волны истинного света касались легко и нежно, зовя за собой. Где-то рядом была Наташа. И если Адам не успеет…
Навстречу Диме бросилась худенькая девочка.
И Адам обречённо понял, что всё…
Кинулся к ним, в отчаянном усилии выигрывая метры, секунды.
Ладошка Наташи коснулась руки Дмитрия. И Адам рухнул на брусчатку, блокируя все чувства — не слышать, не видеть, забыть.
Во взгляде бушевал далёкий алый рассвет. И сердце частило, захлёбываясь избранным навеки одиночеством.
Он не успел.
Ещё издали, увидев подбегающего к Наташе Дмитрия, Ева поняла, что не успеет. Ну и пусть! Ева вдруг поняла, что не хочет им мешать. Когда-то им с Адамом вот так же помешали: успели, разлучили, спасли. И что теперь? Ничего. Одиночество. Вечное одиночество. Пусть этим двоим повезёт. Ведь это их выбор! Пусть на миг — но они будут вместе. Может, ради этого стоит и умереть?
Ева этого не знала.
Небо выцвело над площадью. Выгорело до прозрачной белизны.
И никто уже не смотрел на два безвольно упавших тела. Взгляды людей устремились вверх.
Посреди площади раскинул огромные серебристые крылья…
Ангел.
Чудо?
Проклятие человечества?
Адам застонал:
— Ну, почему… почему это так прекрасно?
Если бы Исход сопровождался болью, кровью, страданием, ещё можно было бы что-то сделать. Но он был прекрасен и свят. Как сама любовь.
И он же убивал человечество. Не спеша, исподволь. По двое. Но с каждым годом число уходящих
Ангел окинул людей кротким, печальным взором. Пронзительно крикнул. Позвал? Попрощался?
Кто-то рухнул на колени. Кто-то зарыдал, как ребёнок, от осознания этой красоты. Адам боролся с этим зовом. Он сам когда-то стоял перед чертой. Ещё бы шаг, и он ушёл, как Дима с Наташей. Но тогда его остановили… Помешали, образумили, подавили влечение к своей половинке… Еве. Но боль осталась. И сейчас этот крик звал, манил его в небо. Близкое, но такое безразличное небо.
Ангел ещё раз взмахнул крыльями и сорвался вверх.
Стало трудно дышать. Не хотелось смотреть на окружающий мир. Казалось, ангел забрал с собой всё, что давало силы, всё, ради чего ещё стоило жить.
В сознании Адама билась только одна мысль… Не уступить ангелу. Подавить этот зов, саму мысль, как его учили в "НАТЕ". Спасение, блок, защита. Люди не рождены для такой красоты.
Лишь руки влюблённых коснулись друг друга, Ева упала на колени. Она знала, чувствовала, что сейчас произойдёт, не сомневалась ни секунды. И когда свершилось рождение ангела, раздался его пронзительный печальный крик, призывающий на Небо, она крепко зажмурилась и зажала руками уши. Чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать. Как в тот раз, когда они не успели… А теперь просто не имеют на это права.
"Признайся, — подумала Ева, — ты ведь завидуешь этим двоим: Диме и Наташе, чьи тела сейчас лежат на земле безжизненными тёмными пятнами, признайся, что ты готова умереть ради маленького мгновения — взять любимого за руку, уловить его взгляд, предназначенный только тебе…"
Посреди Красной площади стояли двое — мужчина и женщина. Близко. Но недостаточно, чтобы услышать друг друга, не переходя на крик.
Они разговаривали по мобильным телефонам.
— Привет, Ева.
— Привет…
— Давно не виделись, — в голосе мужчины проскочила небольшая искорка иронии. Тёплая, радостная, неожиданная…
Девушка сделала шаг навстречу мужчине.
— Не надо, Адам. Ты же всё понимаешь.
— Конечно. Нам, мужчинам, дано понимать. Вам, женщинам, верить. Может, из-за этого мне так тяжело. Мне бы хотелось просто верить, не рассуждая, не думая о том, как бы могло получиться, если бы…
— Адам…
— Прости, любимая, — мужчина легко уселся прямо на мостовую, поджав под себя ноги. Взгляды прохожих даже на миг не задержались на нём — мало ли чудаков в Москве.
— Интересно всё сложилось. Ты позволила девочке дойти сюда… Я прав?
— Да, — с вызовом крикнула Ева. — Вправе ли мы мешать?
— Вправе. Я вправе, — уточнил Адам. Он с лёгкой усмешкой смотрел на Еву. Взглядом гладил её руки, шею, плечи. Он давно не был так счастлив. Всего то и нужно было, чтобы снова её увидеть.
— Адам, я устала.
— Я тоже, любимая. Но отступать мы не вправе. И я буду бороться до последнего.
— Ты неисправим.
— Упрям, ты хотела сказать? — улыбнулся Адам.