Когда падали листья
Шрифт:
– Лиз, я всего лишь хочу подвезти тебя до дома. Погода отвратительная, дождь льет, ты промокнешь и простынешь.
В голосе Макса слышалась неподдельная забота, а вот глаза так и оставались холодными, голубыми ледышками. Я бросила быстрый взгляд на стоящую неподалеку машину. Соглашаться было нельзя, ведь стоит дать хоть малюсенькую надежду и рыжий любимец женщин вновь ринется в бой. Но усиливающийся дождь и только что проехавшая мимо моя маршрутка выбора мне не дали.
– Хорошо, поехали. Но...
– прервала я ухмыльнувшегося Макса открывшего было рот для какой-нибудь самодовольной фразочки, - это в первый и в последний раз.
– Как скажешь милая.
– Поднял
Однако это меня совершенно не успокоило. Сын шефа всегда вызывал во мне неоднозначные эмоции: вроде симпатичный мужчина, неизменно хорошо одетый, обходительный, не грубиян, а начнешь говорить с ним, и ощущение возникает, будто с куском льда беседу ведешь. И совершенно не ясно, что у него на уме - ни одна эмоция не отражается на вечно спокойном, красивом лице.
Мы прошли к автомобилю, и Макс открыл передо мной дверцу, помогая сесть. Мило конечно, но проходя мимо него, я почувствовала, как по спине побежали мурашки. И отнюдь не приятные. А еще появилось ощущение какой-то катастрофы, чего-то неправильного.
Оказавшись в теплом салоне авто, я смогла немного расслабиться и согреть озябшие руки. Вскоре и Максим присоединился ко мне и плавно повел машину по мокрой, освещенной фонарями и фарами других автомобилей дороге.
Из магнитолы лилась весьма известная песня не менее известной музыкальной группы, мимо проносились подмигивающие разноцветными огоньками здания, темные парки, машины, слившиеся в один неразличимый поток. А я смотрела на все это сквозь залитое дождем окно и молчала. Макс тоже не торопился начинать разговор. И это, без сомнения, было прекрасно - я не знала о чем с ним разговаривать, а болтать о всякой ерунде смысла не видела.
И вот показалась знакомая пятиэтажка, и я облегченно вздохнула. Конечно же, мой вздох не укрылся от сидящего рядом мужчины, и я удостоилась пронзительного взгляда голубых глаз. Стало неуютно, но оправдываться или как-то комментировать свое поведение не собиралась - пусть думает что хочет.
Машина медленно въехала во двор и остановилась возле моего подъезда, а Максим, заглушив двигатель, повернулся ко мне:
– Поужинаешь завтра со мной?
Ну вот, чего и следовало ожидать. Я вымученно улыбнулась и покачала головой:
– Спасибо, что подвез, но нет. Завтра я занята.
– А, да, точно. Твои уроки. Я и забыл. Тогда послезавтра?
– Макс...
– Можешь сейчас не отвечать, я позвоню.
Я лишь покачала головой и поспешила выйти на улицу, пока рыжеволосая мечта девушек от шестнадцати до сорока не решил вновь поиграть в галантность. И когда закрывала дверь, заметила наглую ухмылку на его красивых губах. Да, он правильно понял мой маневр, ведь кем-кем, а дураком Суржев Максим Александрович не был. Мало того, он очень хорошо знал мое нежелание хоть какого-то общения с ним. Зачем же тогда он постоянно появляется в моей жизни? Играет? Или я своим отказом задела его самолюбие и теперь для него важно доказать всем да и самому себе, что и я не устою перед шармом восхитительного Макса? Не знаю.
Быстро поднявшись на третий этаж, открыла чуть скрипнувшую дверь и, наконец, оказалась в своей уютной, любимой квартирке. Она когда-то принадлежала бабушке, но четыре года назад бабули не стало, и квартира по завещанию досталась мне.
Родители развелись когда мне было десять. Осталась я с мамой, но, по сути, воспитывала меня бабушка, так как родительница занималась устройством своей личной жизни. Когда же она вспоминала о существовании дочери, то ее интересовали в основном оценки и успехи в школе. Мама всегда повторяла, что важно хорошо учиться, чтобы поступить в престижный университет и найти высокооплачиваемую работу с перспективой карьерного роста. Остальное, по ее словам, неважно и не значительно. Даже желания дочери. Однажды я поведала ей, что мне нравится рисовать, и я хочу поступить в художественную школу, стать художником, а после и иллюстратором, чтобы рисовать мультики. Однако мама жестко раскритиковала мои "художества", назвав их бездарными каракулями и рисование вообще пустой тратой времени. Как же горько я тогда плакала...
Помотала головой, отгоняя грустные воспоминания, и, сняв промокшую обувь и плащ, прошлепала на кухню. Здесь я уже четыре года как полноправная хозяйка, но ремонт не делала и оставила все, как было при бабушке: льняная, бежевая скатерть на столе, белый, воздушный тюль на окне, старый, еще советский, кухонный гарнитур, а на подоконнике ее любимая фиалка. Все такое родное и знакомое с детства, что теплая улыбка сама расцвела на губах. Осень. Она всегда так на меня влияет - нагоняя меланхолию и пробуждая воспоминания. Вечер провела, как и планировала: с чашкой ароматного чая, купленными заранее эклерами и чудесным фильмом.
А утром я, выспавшаяся и с отличным настроением, принялась за уборку. Вообще люблю субботу, можно сказать - это мой любимый день недели. И не только потому что это выходной, а еще и потому, что вечером меня ждет студия и мольберт. Три месяца назад я записалась в кружок рисования, хоть и понимала, что великим художником мне не стать, но ведь могу же научиться рисовать для себя. Правда?
Включив телевизор для фона, принялась за мытье полов, иногда прислушиваясь, к тому, что говорят по "ящику". Но ни чего стоящего не услышала, пока не начались новости. И вот тут я поняла - лучше бы музыку включила. Потому что ни о чем кроме внезапно обрушившихся на человечество природных катастрофах, там не рассказывали. Землетрясения, извержения вулкана, цунами, сбои в работе техники, оползни, лавины и другие не столь масштабные катаклизмы происходили в разных точках земного шара, нанося колоссальный ущерб. Началось это две недели назад, природа будто с ума сошла. Все оправдывалось супер мощными вспышками на солнце и их влиянием на магнитное поле Земли. Но мне казалось, что здесь что-то другое, более глобальное.
Остаток времени провела за незначительными домашними делами, а когда часы показали пять вечера, быстро собралась, подхватила рюкзак с принадлежностями для рисования и вышла на улицу. Сегодня не было дождя, но пронзительный ветер пробирался под теплый плащ и даже свитер, вызывая мурашки по всему телу. Глубоко вдохнув, поспешила на остановку - ехать-то на другой конец города и если не поторопиться, то была высока вероятность опоздать к началу занятия.
Поездка прошла без происшествий, только по радио, которое включил водитель маршрутки, передавали все те же новости о буйстве природы, новых жертвах и нанесенном ущербе, создавая тем самым гнетущую атмосферу. А вот дойти до школы искусств спокойно не смогла - зазвонил мобильник. Это оказался Макс.
– Алло.
– Взяла я трубку.
– Привет Лиз!
– Весело поприветствовал приятный мужской голос на другом конце, - как дела?
– Максим мне сейчас некогда разговаривать, я опаздываю.
– Да, да. Я только о завтрашнем ужине спросить. Во сколько за тобой заехать?
– Ни во сколько. Я не смогу...
– Хорошо, я завтра позвоню.
Сбросила звонок и запихнула телефон в карман. Привязался же...
– Здравствуй Лиза, - поздоровалась преподавательница Елена Владимировна, - опаздываешь. Мы уже начали без тебя.