Когда падают звезды
Шрифт:
Это ощущение длилось не больше минуты. Ровно столько времени герцог отвел ей не то, чтоб побыть наедине с собой.
Когда Майя увидела боковым зрением протянутый бокал, она, не мешкая, взяла его, и осушила еще быстрее, чем первый. Дэррек усмехнулся, на сегодня, наверное, достаточно, не хватало еще споить ее в первую же ночь. И для себя, и для нее, он планировал совершенно другое.
– Ну, так что, Майя, просвети меня, кто же должен был скрываться за дверью, исходя из твоей теории?
– поставив отданный ему бокал, он остановился в нескольких шагах.
Майя повернулась, говорить с его отражением
– Я не думала, кто именно будет там, но была уверенна, что кто-то будет. Простите, - она опустила глаза.
– А сейчас, уверенна, что там никого нет?
– девушка опять вскинула испуганный взгляд через его плече.
– Успокойся, там правда никого нет. Эта дверь закрыта. Но ведь ты не перестала бояться? Правда? Только теперь боишься другого?
Майя лишь кивнула. Весь вечер она потратила на раздумья о том, каким же изощренным способом он собирается над ней посмеяться. А теперь, когда эти страхи развеялись, возникли другие, страх неизвестности. Неужели и вправду... Неужели и вправду она пришла сюда, чтобы пожертвовать своей честью, ради спасения чести сестры?
Когда во второй раз герцог потянулся к ней, Майя смотрела уже с опаской. Не зажмуривая глаз лишь потому, что так еще страшнее.
Секунды тянулись невозможно медленно. Каждый миллиметр, на который она подходила, поддаваясь его рукам, отдавался в голове воем сирены "опасность", и заглушить этот вой было невозможно.
Вновь заключив девушку в объятьях, Дэррек провел по цепочке:
– Ласточка?
– Майя, продолжающая ждать подвоха, даже испугалась, что он сейчас сорвет кулон.
– Скорее голубка. Белая голубка. С голубыми глазами, - он провел пальцем по скуле, вслед за его движением, руки Майи покрылись мурашками.
– Как думаешь, бывают голубки с голубыми глазами? Я думаю да, - он снова начал приближался, боясь всполошить свою голубку, боясь, что и без того вздрагивающая от каждого движения девушка, просто напросто впадет в истерику.
Когда Майя чувствовала его дыхание так же отчетливо, как и свое, загипнотизированная устремленным на ее губы взглядом, кричащая об опасности сирена в ее голове издала последний мучительный писк. Вместо губ, герцог поймал девичью щеку. Своей усмешкой он пощекотал кожу, но казалось, ничуть не расстроился.
– Неужели, Винсен тоже был разоблачен всего лишь за невинным братским поцелуем?
– почему-то сейчас ему стало важно знать, правда ли, то, о чем судачил весь дом. Отвернувшись, Майя сама того не желая, подставила поцелуям шею.
Впервые, впервые ее целовал мужчина, и что она чувствовала, было сложно передать словами. Она вздрагивала при каждом прикосновении теплых губ.
– Дыши...
– Дэррек поцеловал ее в основании шеи, точку, в которой сосредоточена вся жизнь, где бьется пульс. Майя судорожно сглотнула. И правда, из-за страха, растерянности, ожидания, она забывала дышать. А еще, то ли от выпитого вина, то ли от новых ощущений, у девушки подкашивались ноги.
Когда поцелуи вернулись с шеи обратно на щеку, Майя не сопротивлялась, ни руке, повернувшей ее лицо, подставляя губы под поцелуй, ни самим губам, сначала нежно касающимся, а потом все плотнее, все настойчивее. Так ли она представляла себе свой первый поцелуй? Сложно анализировать, но те ощущения, которые ее захлестнули, были незабываемыми. Чтобы удержаться на ногах, Майя обвила шею герцога руками. И уже через секунду, почувствовала, что ноги больше не касаются пола. Он нес ее от окна.
Охмелев от поцелуев, девушка не сразу поняла, что шнуровка платья заметно ослабла, лишь благодаря тому, что подставляя губы новым поцелуям, она тесно прижималась к герцогу, платье не упало к ее ногам. А вот когда бретелька начала спадать с плеча, не без посторонней помощи, Майя как будто проснулась ото сна.
– Нет, - девушка перехватила платье под грудью, вырвалась из необдуманно ослабленных объятий мужчины и побежала в сторону двери.
– Майя. Стой, - он не приказывал, просил, и именно поэтому она и остановилась.
– Что случилось?
– он не пытался подойти, по крайней мере, пока, боясь, что она таки сбежит.
– Это все... Я не могу... Простите... Клянусь, я найду кого-то, дайте мне день, два, я сдержу обещание, но я не могу.
В очередной раз поразившись ее логике, Дэррек обессилено сел на кровать.
– Ты считаешь, что я настолько несостоявшийся, что нуждаюсь в твоей помощи в поисках любовницы? Майя, Майя...
– он покачал головой.
– Но ведь, ведь вы сами поставили мне это условие! Разве не так?
– если бы в комнате было достаточно светло, он был уверен, увидел бы, что ее глаза в очередной раз сменили цвет, туман, царящий в голове развеялся, а значит и с глаз спала бирюзовая пелена.
– Подойди ко мне, - Майя отрицательно помотала головой, он не воспользовался властью своего голоса, оставив выбор за ней, пока оставляя.
– Пожалуйста, - девушка опять отказалась, лишь поудобнее перехватила платье, норовящее сползти. Это наивное движение заставило его улыбнуться.
– Ты забыла о нашем уговоре?
– она не готова слушаться своих желаний, отбрасывая страх, но это и не удивительно, винить молодую девушку в этом странно, а значит, он возьмет ответственность на себя. Он-то готов ее нести.
– Я сдержу обещание, я найду замену.
Он понимал, что его слова разрушат хрупкое доверие, достигнутое поцелуями, но уйди она сейчас, никакая сила сюда ее не вернет.
– Я не меняю условий. Либо ты, либо сестра. Не тешь себя надеждами, - да, как он и предполагал, на смену надежде, в глазах полыхнула ненависть.
– Подойди, пожалуйста.
Нет, он жестокий, расчетливый. Шантажист, ведь понимает, что никакой предлог на свете, кроме приведенного, не заставит ее вернуться. А этот заставит. Направляясь к нему, Майя представляла, с каким бы удовольствие залепила ему пощечину, расцарапала лицо, а потом умчалась дальше, вместе с Соней.
– Не считай меня чудовищем, - он притянул ее к себе, оставаясь сидеть.
– А в чем же отличие?
– Майя, наверное, впервые смотрела на него сверху вниз, но к сожалению, чувства превосходства это не придало.
– Сейчас, ты его не увидишь, - он уткнулся лицом в платье, вдыхая ее аромат.
– Ну, тогда, не говорите мне кем вас считать!
– ее попытка вырваться не увенчалась успехом.
– Неужели и Винсент получил такой разнос всего лишь за невинный поцелуй?
– хоть слова и заглушала материя, ни один шорох в доме больше не мешал расслышать его.