Когда пришли Техасские Коршуны
Шрифт:
— А где Сэм?
— Он лег, ему нездоровится, — быстро ответила Додо. — Хотите выпить, лейтенант? Я могу налить вам.
— Отлично, — кивнул Бланхард. — Но не надо виски. Лучше пива. виски утомляет, а нам предстоит дальняя дорога.
— Я хочу спросить, — прошептала женщина, наливая стакан, — как армия может перевозить такие ценности, отправляя при них только одного офицера с пятью солдатами?
Бланхард рассмеялся и взял стакан из ее рук. Его пальцы ощутили биение ее сердца.
— На это я, к сожалению, ничего не могу ответить, мисс Додо Военная тайна, понимаете?
Додо приблизилась и встала перед ним.
— Вечно эти мужчины с их военными тайнами, — пробормотала она.
Бланхард уже чувствовал тепло ее близкого тела. Он был еще молод и неравнодушен к женской красоте, а Додо была девушкой в его вкусе. Он представил себе, как она будет выглядеть, если приоденется, подкрасит губы и уложит волосы. Тогда она, наверное сможет соперничать со всеми теми надменными женами офицеров, которых ему довелось видеть за время службы.
Как издалека донесся до него ее голос и прервал течение его мыслей:
— Почему же вы не пьете, лейтенант?
Бланхард покраснел и поднес стакан к губам, и в эту секунду на улице раздался выстрел.
За первым выстрелом мгновенно последовал второй. Какую-то долю секунды стояла тишина, затем звуки выстрелов вновь загрохотали вдоль улицы.
Бланхард отбросил стакан. Он разбился о землю, пиво брызнуло на его запыленные сапоги. Сквозь треск выстрелов он услышал ревущий голос сержанта Хайнеса:
— Мистер Бланхард! На помощь, сэр!..
Бланхард сделал прыжок к двери и остановился как вкопанный, почувствовав, как что-то жесткое прижали к его спине.
— Додо? — спросил он через плечо.
Громкий, насмешливый, нервный смех женщины был ответом ему.
— Стойте, лейтенант! Не вынуждайте меня вогнать в вас порцию свинца.
Для Бланхарда это было равносильно увесистому удару дубинкой по голове. Он медленно повернулся и увидел направленный на него двуствольный «Деринджер» Додо. Во рту у него пересохло, холодок пробежал по спине.
— Додо, ты не сделаешь этого! — пробормотал он, задыхаясь.
Резкий смех показался ему стуком гвоздей, забиваемых в крышку гроба.
Попытавшись обернуться, он почувствовал, как она прижала дуло «Деринджера» ему между лопаток. И так, с пистолетом за спиной, прислонившись к стене, он сквозь грязное окно должен был наблюдать, как снаружи завершалась кровавая драма.
Двое его людей без признаков жизни лежали около колодца У него на виду, их руки вцепились в землю. Эта поза смерти была достаточно хорошо ему знакома, чтобы он мог сказать, что Левис и Доноган никогда не вернутся к жизни, — они уже перешагнули порог, именуемый смертью.
Хайнес стоял на коленях за корытом у колодца и вел огонь из своего револьвера по кому-то на крыше дома, невидимому для Бланхарда. Голос старого сержанта вновь прокатился вверх и вниз по улице:
— Лейтенант Бланхард! Где вы, сэр? Помогите же нам, сэр!
Бланхард задрожал. Кулаки его машинально сжимались и разжимались. Над самым его ухом прошептал женский голос:
— Не стоит, лейтенант! Оставайтесь спокойным несмотря ни на что, и ни один волос не упадет с вашей головы.
Бланхард застонал. Он прижался лбом к оконному стеклу. Свободная кавалерийская лошадь промчалась снаружи мимо него, подняв столб пыли. Потом он увидел Шеридана и капрала Уолкера, шедших в прорыв. Стремя в стремя скакали они к верхнему выходу из города. Бланхард молил небо, чтобы они ускользнули. Уже казалось, что они проскочили, но тут вдоль улицы прогрохотала новая серия выстрелов. Оба кавалериста, как куклы, вывалились из седел и опрокинулись в пыль. Их лошади с пустыми седлами и волочащимися по земле стременами умчались прочь.
Теперь огонь со всех четырех сторон сосредоточился на колодце, за которым все еще стоял на коленях Хайнес. Старый сержант, ветеран несчетного числа боев, все еще сражался. Он тщательно удерживался под прикрытием, и его револьвер постоянно извергал дым и красные огни.
По всей улице плыл пороховой дым, и грохот выстрелов эхом отдавался между домами. В конце улицы появился всадник, который выстрелил из своего карабина по колодцу и снова исчез за стеной порохового дыма и клубящейся пыли.
Бланхард наблюдал, как правее укрытия Хайнеса пули пропахивали мягкую землю.
У Хайнеса не оставалось теперь ни одного шанса. С четырех сторон свинцовые пальцы смерти тянулись к нему. Встреча с ней стала лишь вопросом времени.
Холодный пот выступил у Тома Бланхарда между лопаток и каскадом покатил вниз. Он сжал кулаки, распрямил спину. Все жизненные инстинкты проснулись в нем. Он напряг все мускулы, подогнул колени, собираясь отпрыгнуть в сторону.
Сзади раздался выстрел, громкий, как будто грянул гром в закрытом помещении. Этот звук оглушил его, что-то раскаленное скользнуло по его щеке и пробило оконную раму рядом с его головой.
— Это было всего лишь предупреждение, лейтенант! — прошипела ему Додо. — И не советую еще раз искушать меня. У меня есть еще одна пуля в стволе — и я не промахнусь.
Все силы покинули Бланхарда. Он опустил руки и опять прислонился к стене. Он проиграл. Как только он предпримет что-нибудь, женщина застрелит его. Если же он ничего не сделает, то ему придется, видимо, предстать перед полевым судом.
— Почему, черт возьми, вы не застрелите меня? — спросил он через плечо.
Додо, помолчав, ответила:
— Возможно, потому, что вы мне нравитесь, лейтенант. То, что я сейчас делаю, я делаю неохотно. Но я все же убью вас, если попытаетесь бежать и напасть на моих людей со спины.
— Ваших людей? — Бланхард был поражен. Презрение в его голосе исчезло. — Так вы убийца?!
— Одна из них, — мрачно ответила Додо. — Там мой друг. Он обещал жениться на мне. Только из-за него я влезла в эту грязь лейтенант. Теперь вы понимаете, почему я должна делать все это?
Бланхард задумался. Перестрелка снаружи на время затихла За колодцем шло какое-то скрытое движение — значит, Хайнес был еще жив. Внезапно он вспомнил, что сержант говорил ему о Додо.