Когда с тобой Бакоша
Шрифт:
Машеньку подобный ответ явно не устроил:
– Ну что же это такое? Так нельзя! Говори же, что было дальше!
Похоже, Машенька не любила отступать, а привыкла доводить дело до конца.
– Ах, – мягкой лапкой хлопнул себя по лбу Кот, – что же это я? Есть же один выход.
И он лёгкой поступью приблизился к пеньку, на котором сидела девочка.
– Ну-ка, привстань, – попросил он её.
Затем, пыхтя, приподнял пенёк, порылся под ним и вытащил свиток, скреплённый большой золотистой печатью.
– Придётся сорвать её, – пробормотал он озабоченно.
– Что это? – удивилась Маша. – Я такие свитки только в учебнике истории видела и в кино.
– Да ничего особенного, просто хроника Волшебного Леса. Наш достопочтенный Секретарь Птицевич всё записывает и записывает, – муркнул он. – Там уже целый ворох таких свитков. Я даже не думал делать это, когда мне передали Волшебный Лес, но Секретарь Птицевич здесь давно и говорит, что без хроники никак нельзя: что написано пером, так сказать, не вырубишь и топором… Так-так, где же это? М-м-м, н-да… Ах вот, здесь. Читай!
И Машенька, нетерпеливо взяв из лап Бакоши свиток, углубилась в историю Рану-Рану.
Щука взмахнула хвостом. На фоне безоблачного тёмного неба вспыхнули буквы:
НЕ БОЙСЯ, РАНУ-РАНУ, Я СЕЙЧАС ВЫЗОВУ ВОЛШЕБНОГО КОТА. ОН ПОМОЖЕТ ТЕБЕ.
Рану-Рану прочёл надпись и благодарно склонил голову. Щука вновь свистнула, повернулась пастью вниз и бросилась в воду. Фонтан перестал биться, вода опустилась, лёд сошёлся – исчезли трещины.
На озере стало тихо-тихо. И в тот же миг с другого его конца показалась сверкающая карета. Это были богато украшенные сани. Они бежали сами собой. На передке сидел Кот в плаще и шляпе и уверенно правил необычным экипажем. Из-под полозьев то и дело сыпались искры, отчего казалось, что карета пылает снизу.
Подлетев к Рану-Рану, она остановилась. Кот спрыгнул с облучка, снял шляпу и поклонился – сначала Рану-Рану, потом – остальным оленям.
– Курлы-курлы, – гортанно воскликнул Волшебный Кот.
Дверцы кареты распахнулись. Оттуда вылетели два больших Орла. Они подлетели к Рану-Рану, подхватили его на свои крылья и отнесли в карету.
– Чабатай, удокано! – сказал Волшебный Кот оленям, что на оленьем языке означает «Прощайте, друзья!»
– Чабатай, чабатай! – зашумели олени. – Но кто ты, о незнакомец?
– Я – Волшебный Кот, – ответствовал им он. – Меня зовут Баюн Котофеевич.
…Карета мчалась всё быстрее и быстрее, вскоре кончилась тундра и пошла тайга. Звери выбегали из кустов и удивлённо смотрели на диковинный экипаж. Медведь-шатун, за лето не накопивший достаточно жира и потому не впавший в спячку, поднял вверх лапу и закричал:
– Это кто же едет? Это кто в карете?
Рану-Рану хотел было ответить любопытному Медведю, но экипаж быстро промчался мимо.
Потом на дорогу выскочила Рысь, однако, увидев лихо заломленную шляпу Бако, снова бросилась в кусты и только шипела оттуда по-змеиному да сверкала огнём зелёных глаз.
Над каретой некоторое время кружилась Сорока-Болтунья. Она всё пыталась заглянуть внутрь, но ей так и не удалось хоть что-нибудь разглядеть. Потеряв терпение, Болтунья полетела прочь, громко крича всем зверям и птицам:
– Кар-рета сама собой бегит! На ней кот в сапогах сидит!
Но вскоре сбилась, всё перепутала и, пролетев ещё немного, кричала уже совсем по-другому:
– Кот сам собой бегит! На нём кар-рета в сапогах сидит!
Понятно, что звери, слушая такую абракадабру, только смеялись и показывали лапами на глупую Сороку.
Правда, не обошлось и без приключений. Две лисицы так громко хохотали, что у них заболели животы, поэтому их срочно отправили в таёжную больницу, где им тут же дали успокоительной касторки.
Наконец, карета доехала до тех мест, где снег кончился и начался прекрасный зелёный смешанный лес. Тут под каретой исчезли полозья, а вместо них появились удобные пружинящие колёса.
Экипаж покатил далее и вскоре прибыл в Волшебный Лес.
Рану-Рану вынесли из кареты на своих могучих крыльях Орлы. Вынесли и поставили на шёлковую траву, покрытую сверкающими хрустальными капельками росы. Олень с удивлением поворачивал голову в разные стороны, рассматривая пышно-зелёное царство. Рождённый в Заполярье, где нет никаких лесов, где лето устанавливается только на два месяца в году, где все его соплеменники питались – и в тёплое, и в холодное время года – ягелем, он даже не представлял, что на земле может быть такой зелёный океан высоких и могучих деревьев. Здесь ему очень понравилось, но он не мог сдвинуться с места, потому что «попона» из камней, висевшая на нём, хотя и была ослепительно красива, но слишком уж много весила.
– Ну вот, – перебил Машеньку Баюн Котофеевич, – теперь ты знаешь, как Рану-Рану попал в наш Волшебный Лес.
– Так значит, я в Волшебном Лесу? – удивилась девочка. – Я же пошла собирать подснежники в самый обычный лес.
– Конечно в Волшебном, – сказал Баюн Котофеевич. – Разве могли бы с тобой случиться такие приключения где-то в ином месте? – И он, достав из кармана белый платочек, крутнул его в лапе, превратив в настоящую мышку в белоснежном сарафанчике, которая, однако, совсем не испугалась Кота, пискнув:
– А ну, крути назад! Некогда мне, у меня каша манная сбежит!
– Ах, прошу прощения! – извинился перед мышкой Кот.
Втянув коготки, кончиками двух пальцев взял мышку за переднюю лапку, приподнял на задние и помог сделать танцевальный круг, тут же перехватив пушистой ладошкой платочек и сунув его обратно в карман.
– В общем, пришло время действовать. Не так ли?
– Наверное, – развела руками Машенька.
Баюн Котофеевич отошёл в сторонку, достал из-за пояса пистолет и выстрелил в воздух. Раздался негромкий звук, словно взорвалась бумажная хлопушка, но это высоко в небо прянули из дула цветы и повисли на ветвях деревьев. Бако прислушался и удовлетворённо замурлыкал. Он услышал, что из дальней скалы, увидев цветы на верхушках деревьев, вылетела Мудрая Тётушка Сова и направилась на полянку, где стоял Рану-Рану.
Она подлетела к Оленю и поприветствовала его на оленьем языке, а затем опустилась на ближайшую ветку, сложила крылья и обратилась к Баюну Котофеевичу:
– Я слушаю тебя, Кот. Зачем ты звал меня?
Бако кратко рассказал ей историю Рану-Рану. Сова задумалась, а потом начала говорить медленно, как во сне. Она прикрыла глаза, и казалось, читала далёкую книгу. Сова действительно читала такую книгу. Когда-то, очень давно, может, лет двести тому назад. Читала её во время пребывания в стране Великого Крокомота, где гостила с визитом вежливости. Великий Крокомот (как нетрудно догадаться, это был диковинный зверь – наполовину крокодил, а наполовину бегемот) очень уважал Сову за рассудительность и дал ей полистать Чёрную Книгу Всех Недобрых Дел. Был там раздел, посвящённый и проделкам Бабы-яги. Вверху чёрными буквами описывались будущие нехорошие поступки ведьмы – вроде похищения Ивасика-Телесика или превращения Иванушки в козлика… А ниже под каждым таким описанием шли строчки – красными буквами! – о том, что нужно сделать, чтобы недоброе дело Бабы-яги не свершилось. Была там, очевидно, и статья о бедном Рану-Рану.