Когда сияние нисходит
Шрифт:
— Ничуть не удивляюсь, — заявил мистер Треверс. — Натаниел в молодости тоже был необузданным сорвиголовой. Вечно охотился в холмах, а однажды даже добрался до Теннесси, так что отцу пришлось выслать людей навстречу. Тогда ему было всего десять, и он ни за что не хотел признать, что заблудился. В жизни не видел более меткого стрелка. Правда, и дуэлей на его счету немало, так что он каждый раз рисковал жизнью. Он всегда меня озадачивал. Говорил, что дуэли слишком слабо горячат кровь. Скандальное поведение для джентльмена, даже в те времена, но Натаниел всегда был горяч, да и чем еще ему оставалось заняться, тем более что твой отец, как старший сын, наследовал Ройял-Бей. Не думал, что он будет довольствоваться одной женщиной. Дамы ему на шею бросались. Наверняка родственники, хоть и клялись, что вычеркнут его имя из фамильной
Натан, добродушно пожав плечами, лениво провел большой ладонью по темно-каштановым волосам. Этот великан умудрялся двигаться так бесшумно и грациозно, что посторонний наблюдатель редко замечал ум и настороженность, блестевшие в серых глазах. Терпеливое выражение лица, иногда граничившее с беспечной вялостью, часто обманывало адвоката или свидетеля противоположной стороны.
— Не уверен, сэр, в существовании особой разницы между команчи и Натаниелом Рейнолдсом Брейдоном, когда последний считает себя оскорбленным. Мой отец утверждает, что его младший брат — самый упрямый и своевольный из всего рода. Он всегда поступал так, как приходило в голову, и не прощал обид. Но у него прекрасное чувство юмора. Умеет рассмешить собеседника до слез, а если симпатизирует вам, то лучшего друга не сыскать. Он очень любил первую жену и Шеннон. Мой отец всегда называл его златокудрым дьяволом. Но после смерти первой жены он очень изменился. Никому, кроме Шеннон, не улыбался. Она была копией матери, и он обожал дочь. Боюсь, он винил Нейла в смерти матери. Не мог видеть собственного сына, постоянное напоминание о потере. И когда детей похитили, он стремился отыскать не сына, а дочь. Поэтому и не бросал поиски. Хотел вернуть Шеннон, а нашел Нейла. И ничуть не радовался, когда привез в Ройял-Риверз собственную плоть и кровь. Дядя Нат считал, что потерял все.
— Помню Фионнуалу Дарси! — воскликнул мистер Треверс. — Настоящая красотка! Натаниел приехал в Ройял-Бей: первый его визит с тех пор, как он отправился в Техас, а она гостила у родственников в Шарлоттсвилле. Семья Дарси жила в Бостоне. Я еще подумал, что, несмотря на хорошенькое личико, у нее ужасно смешной выговор. Правда, я тогда был слишком молод, чтобы по достоинству оценить очарование красивой женщины.
— И как же выглядела эта Фионнуала Дарси, дорогой? — осведомилась Беатрис Амелия, желавшая узнать, что именно подразумевает ее супруг под настоящей красотой.
— Черные как смоль волосы и невообразимо яркие голубые глаза, как клочок летнего неба, — невозмутимо сообщил тот, но, заметив, как тонкие, изящные пальцы раздраженно постукивают по подлокотнику кресла, дипломатично добавил: — Лично я предпочитаю темно-синие глаза с их таинственными, подобно морским, глубинами или похожие на огонек, играющий в сапфире, который украшает женскую шейку.
Беатрис Амелия слегка улыбнулась, но темно-синие глаза оставались серьезными.
— Не знала, что ты можешь быть настолько романтичным, дорогой. И вдруг, пробыв за тобой замужем целую четверть века, обнаруживаю, что мой супруг — настоящий поэт.
— Джастин — прекрасный молодой человек. Того же мнения придерживаются его профессора в военном институте, весьма довольные его оценками и качествами истинного лидера, — вставил Натан, поспешно меняя тему.
— Думаешь, он изберет военную карьеру? Как уроженец территории, он имеет преимущество перед другими офицерами и может его использовать, чтобы получить завидный пост на западе. Именно там сейчас есть вероятность быстро отличиться и заслужить славу в борьбе с индейцами, — заметил мистер Треверс, гадая, знает ли его жена, что Палмер Уильям подумывает о вступлении в армию после окончания института.
— Не знаю, — честно ответил Натан. — Он упоминал что-то насчет адвокатской практики, и я, разумеется, как всякий уважающий себя юрист, мог только поощрять его в этом намерении. Что ни говори, а юриспруденция — прекрасная уважаемая профессия, которая легко может стать трамплином для иного занятия.
— Вроде политики?
— Я сужу только по собственному, крайне ограниченному опыту, — с улыбкой уклонился от ответа Натан.
— А я ожидаю увидеть тебя сенатором и, поверь, сынок, всячески поддержу. Потребую вернуть кое-какие старые долги, чтобы ты получил одобрительный кивок из Ричмонда, — пообещал тесть. — Нам нужны свои лояльные голоса в конгрессе, особенно теперь, когда республиканцы выдвинули кандидатом в президенты этого Авраама Линкольна, а у демократов вообще никого не нашлось. Половина делегатов удалилась со съезда в Чарлстоне, и мне совсем не нравятся итоги повторного съезда в Балтиморе. Партия раскололась, а Брекенридж, хоть и был вице-президентом, все же уроженец Кентукки. Я не слишком много знаю об этом парне, Дугласе, хотя мне нравится его мысль о всеобщем референдуме за и против рабства. Конечно, многое меняется, и в Треверс-Хилле почти не осталось рабов. Только те, которых я унаследовал от отца. Вот уже много лет как не покупал новых. Мы здесь не выращиваем ни риса, ни хлопка, ни табака, так что мне легко говорить. Мне хватает тех рук, что есть, для сбора урожая, который мы сажаем для собственных нужд. Я коннозаводчик, и это мой бизнес. И не будь у меня Сладкого Джона, который ухаживает за моими красотками, я бы нанял ирландца и заплатил ему вдвое за выездку лошадей. Но это было бы жалкими грошами по сравнению с тем, что пришлось бы платить моему деду за сбор табака в Уиллоу-Крик.
— Понимаю, сэр. Меня глубоко тревожит этот так называемый институт рабства, и все же трудно осуждать ближних своих за то что они считали необходимым для выживания в этих местах. Думаю, со временем мы исправим зло, но, если нам не дадут на это времени и не оставят в покое, может случиться непоправимая трагедия. Честно говоря, сэр, я боюсь худшего - впервые признался Натан. — Я начинаю сомневаться, что мы решим вопрос о контроле над территорией мирным путем. Это горящая спичка в бочонке с порохом. Я прислушивался к голосам с обеих сторон. Они звучат все громче и рассерженнее. Если не охладить горячие головы, скоро начнется истинный Армагеддон. Хотелось бы, чтобы было больше таких, кто готов сесть за стол переговоров.
— Я не оптимист, Натан, — покачал головой мистер Треверс. — И со дня на день ожидаю услышать о том, что Южная Каролина вышла из Союза именно из-за спора насчет территорий. Многие считают, что человек имеет право держать рабов без страха нарушить закон или подвергнуться конфискации. Обе стороны по-своему правы. Немало порядочных южан боролись за свои земли в войне с Мексикой, а теперь их лишают прав из-за опрометчивых северян. Беда, когда сенатор от Массачусетса получает палкой по голове от представителя Южной Каролины, и все из-за своих аболиционистских речей. Неудивительно, что этот безумец Джон Браун совершает набеги и убивает, если нечто подобное делают в сенате, причем совершенно нормальные люди. Впрочем, те же самые разговоры я слышал в Чарлстоне, еще когда ухаживал за миссис Треверс.
— Кстати, я говорила, что мы встретились с Нейлом Брейдоном в Европе во время нашего медового месяца? — вмешалась Алтея, которой надоели разговоры о политике.
— В самом деле, дорогая? — с искренним интересом спросила мать.
— Нейл был в Париже. Должна признать, что он очень красив, а теперь, поразмыслив, могу подтвердить, что описание дяди Натаниела весьма подходит его сыну.
— А что я такого сказал? — буркнул Натан, опасавшийся, что наболтал слишком много и что в присутствии дам вряд ли следовало упоминать о некоторых качествах Нейла, не говоря уже о том, что он скорее всего был непочтителен к дядюшке.
— Ты говорил о златокудром дьяволе. Почти идеальный портрет Нейла. Я была очень рада вновь встретиться с ним, особенно когда ты представил меня как свою жену, — пояснила Алтея.
— В самом деле? Не думал, что от него исходит какая-то угроза, — удивился Натан.
— Ах, ты не женщина, — бросила она, деликатно вздрогнув.
— И что это означает? Что он так неотразим или настолько опасен?
— И то и другое. Ты просто не смотрел в его глаза, — пояснила Алтея, к полному изумлению мужа. — Его взгляд так настойчив и одновременно терпелив, словно он твердо знает, что получит все желаемое, если сумеет выждать.