Когда снег падает вверх…

Круглова Полина

— А ты знаешь, я испугался, когда увидел тебя у Даниляна в кабинете, — усмехнулся Дима, глядя, как его пальца играют с ее пальцами.

Она улыбнулась, зная причину, и все же спросила:

— Почему?

— Ты была такая деловая, ледяной и неприступная — другая. В Энске ты была совсем другой…

— Я была там такой, какая я есть, без налета снобизма, грубости и холодности. Такая ранимая и беспомощная, какая я где-то глубоко внутри. Никто не знает меня такой. Я научилась быть

сильной, смелой и самостоятельной. Жизнь научила! — она вздохнула.

— Верни мне ту девочку! — вдруг попросил он серьезно. — Будь со мной тем светящимся чудом, улыбающемся при одном моем появлении! Мне нужна она, с гривой рыжих волос и заплаканными зелеными глазами, а не холодная бизнес-вуман с гладко-прилизанной прической (прямо волосок к волоску, сколько ж ты времени тратишь на это художество?) и с кучей косметики, выглядит как маска!

— А это маска и есть. Зачем, ты думаешь, женщины макияж наводят? Чтобы быть покрасивше? Чтобы быть увереннее и противоударнее!

— Верни мне ту девочку!

— Демидов, ты же знаешь, что просто так в этом мире ничего не делается.

— О! Началось! Ладно, давай свои условия.

— Я взрослая женщина…

— Зря ты мне об этом сейчас напоминаешь, — он плотоядно облизнулся.

— Демидов, перестань, я серьезно, — она двинула его кулаком в плечо.

— Ай, ну больно же!

— Зато привлекла твое внимание! — хохотнула она. И он сразу узнал ту Рянку, в которую он влюбился. — Так вот, доживя до своих, не будем говорить сколько мне, лет…

— Можно подумать я не знаю! Всю твою карту вдоль и поперек изучил, да я даже строение твоих костей могу с закрытыми глазами нарисовать!

— Фу какая гадость! — она смешно сморщила носик. Потом опомнившись: — Демидов, ты мне дашь слово вставить или нет?

— Нет, — он потянулся к ней, она его резко оборвала:

— Я знаю, что мужчины далеко не моногамны. Вполне допускаю, что когда-нибудь я тебе надоем и что-то такое может случиться, — и видя его вытягивающееся лицо, продолжила побыстрее, пока он не послал ее куда подальше, что по выражению его глаз было очень даже возможно: — Погоди! Я хочу договориться по-хорошему. Я понимаю, что измены не избежать. Поэтому прошу тебя о следующем…

— Двоеточие. Пункт первый…

— Если это будет просто секс по пьяни или для расслабления с понравившимся тебе телом, то, пожалуйста, сделай так, чтобы я об этом никогда не узнала, никаких повинных, никаких откровений, даже если я тебя буду подлавливать на горячем. Ты мальчик умный, придумаешь что-нибудь!

— За «умный» — спасибо, но в данном контексте звучит как-то пошловатенько, не находишь?

— Не-а, нормально! Пункт второй: если у тебя вдруг возникнет сильное и непроходящее чувство к какой-нибудь женщине, я хочу знать об этом первой. Не хочу проходить через унижения, узнавая о твоих похождениях от «доброжелателей», — она

наклонила голову, пряча глаза, и он понял, что это с ней уже было, поэтому даже не стал шутить по этому поводу:

— Договорились, — кивнул он серьезно, но потом все-таки решил разбавить торжественность момента: — Надеюсь, ты не заставишь меня сейчас резать палец, чтобы скрепить наш договор кровью? У меня завтра операция, — предупредил он, глядя на ее порозовевшие от смущения щечки. — Да, обещаю, — на всякий случай еще раз серьезно повторил он. — А теперь мы может жениться?

— Ну, кто женится, а кто и замуж выходит, — улыбнулась Рянка.

— А ты, кстати, замужем была?

— Нет. А ты был женат?

— Нет. Вот и познакомились! — подвел он итог и, развернувшись к ней всем телом, прошептал ей в ушко: — Хороший секс — тот, после которого соседи выходят на перекур. Не дадим Пашке расслабиться?

Она взвизгнула, когда он попытался укусить ее за плечо:

— Там еще Оля и маленький ребенок, — напомнила Рянка, уже податливо выгибаясь ему навстречу.

— Значит, попытаемся вести себя потише, — пробормотал он, наклоняясь к ее губам.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++

— Дашка, привет! Я замуж выхожу!

— Ээээ… Привет, конечно. Но… можно уточнить и поподробнее, что случилось за последние двадцать четыре часа: между нашим разговором до твоего вчерашнего похода к гинекологу и сегодняшним обеденным перерывом? Ты выходишь замуж за гинеколога? Этого Голиафа?

Рянка рассмеялась.

— Нет, оказалось, что Димка работает в той же клинике.

— Твой Димка?

— Мой Димка!

— Так он в Москве? — Дашка аж задохнулась от волнения.

— Мало того, он по приезде в Москву жил у Паши, моего соседа!

— Вы жили в соседних квартирах? Вот это да! Погоди, а как вы женитесь? Он предложение сделал? На колено вставал? Кольцо подарил?

— Дашка, ну ты и романтик! Нет, конечно, ничего такого. Я даже не поняла, когда это решилось, как-то само собой получилось, что мы женимся. Никто никому предложения не делал.

— Ну в общем-то это было понятно и очевидно, — улыбнулась Дашка.

— Ничего очевидного не вижу, — улыбнулась в ответ Рянка.

— Ой, как я рада за вас! — вдруг воскликнула Дашка, не в силах больше сдерживать эмоции.

— Мне, честно, еще не верится. Как-то все быстро и само собой. Никаких обдумываний, принятия судьбоносных решений…

— Рян, а может так и надо! Вот так просто, взяли и поженились. Когда кстати женитесь?

— Не знаю, — рассмеялась Рянка. — Ой, извини, он на другой линии. Все, пока, перезвоню. Да, милый… — это было уже предназначено Димке.

+++++++++++++++++++++

— Привет, ты сильно занята сейчас?

— Ну как? Обеденный перерыв… — растеряно сказала Ряна.

— Можешь на пару часиков уехать?