Когда Солнце движется на Север
Шрифт:
Глава VII.
Вторая ступень, достижение уверенности в себе, принуждает ученика призвать на помощь воина - свою собственную высшую сущность. Человек, достигающий уверенности в себе ради того, что это выгодно для его самости, может руководиться при этом одинаково как своим интеллектом, так и своей животной душой, так как каждый человек способен следовать эгоистическим целям. Но ученик стремиться разрешить эти вопросы по благу всех; и он принужден решать их так, чтобы достичь уверенности в себе, без Учителя или какого-либо руководителя, но исключительно при помощи света Логоса, живущего в нем самом. Животная душа человека, озаренная лишь разумом, вступает на поприще жизни подобно дикому животному, выходящему на добычу; она следует лишь инстинктам самозащиты и нападения. Ведомый ею дух направляется то туда, то сюда, без цели и без смысла, отчаянно сражаясь за то, что, будучи достигнуто, оказывается никуда не годным; он следует за толпой, толпясь среди тех, которые убивают и которых убивают согласно закону войны. Взгляните на воина и внемлите его словам, когда он говорит: "Это лишь борьба из-за разбитых игрушек, но это является частью великих подготовлений". Лишь когда ученик прошел через определенный ему опыт среди противоположностей, выстрадал всю муку несовершенства и борьбы - был как мужчиной так и женщиной, как несчастным и счастливым, встречал удачу и был гоним неудачей, имел успех и был безуспешен, был богат и беден, повелевал и повиновался, - лишь тогда человеческая жизнь становится для ученика сознательным подготовлением к тому, что следует за нею. Он проходит все снова и снова через жизнь, обогащая этим опытом свою духовную память и сохраняя его в ней как драгоценную ношу, этот опыт противоположных условий, и притом безостановочно следя за тем, чтобы все было действительно хорошо изучено. И там, где испытываемые им чувства показали бы ему, что урок постигнут несовершенно, или что решение принято недостаточно твердо, он сурово поворачивает назад и проходит снова ту же ступень, стараясь снова добиться такого воплощения, в котором он бы смог выполнить свой урок успешно. Он действует не по приказу, повторение было бы бесцельно, если бы совершалось по принуждению другого, хотя бы самого высокого посвященного. Ученик должен доверять своему собственному суждению и полагаться на свои собственные наблюдения. Жертва возвращения и прохождения вновь по своим прежним следам должна быть совершена им добровольно и по его собственному побуждению, а никак не в виде какого-либо послушания. Так часто являющееся у людей в важные и критические моменты жизни чувство, словно уже раньше было пережито нечто подобное, происходит благодаря этому прохождению вновь по своим собственным следам. Даже у людей, которые еще не вступили на путь, это чувство появляется в минуты отчаяния. Убийцам и самоубийцам в момент совершения безумного поступка он представляется ужасающе знакомым. Разные события, приводящие их к этому решению, отступают в это мгновение на задний план и становятся неважными, и люди чувствуют, что уже неоднократно вступали в жизнь, влекомые страстью, живущей в них и заставляющей их поступать именно так. Они принуждены страдать благодаря именно таким же вспышкам отчаяния или гнева и в других жизнях, пока их высшая сущность не получит господства и не воспрепятствует дать снова совершиться роковой ошибке. Лишь высшая природа человека может решиться на это и может предупредить окончательное падение духа, которое означает, что все странствие должно быть начато сначала. Каждый, кто снова допускает себя упасть подобным образом, задерживает освобождение всего человечества. То же происходит и с учеником и с телом любви, к которому он принадлежит! Хотя он и неотделим от этого тела, все же каждый атом этого тела ответственен сам за себя и должен полагаться на самого себя. Когда он должен начать действовать, начинается и испытание, и если он всегда избирает наивысшее, то дух остается непоколебимым на своем месте устойчивым, твердым, победоносным. Кто не может различить высшее, или кто не может решиться избрать его, когда оно опознано, тот колеблется и отпадает и тем приводит в расстройство все целое; он теряет свое место и другой, более уверенный и надежный, должен занять его. Теперь следует ужасное испытание покорности. Те мгновения, когда принимаются решения, как результаты ряда событий, а они случаются как у человека обыкновенного, так и у ученика, являются достоянием человеческого бытия. Но бывают и другие мгновения, гораздо более страшные, когда рука
Но это не так. Соотношения вещей в человеческой жизни таковы, что любовь и ненависть - эта великая двоица противоположностей - начинает проявлять себя по отношению к человеку столь же рано, как он начинает испытывать влияние и другой низшей двоицы - жара и холода. Уже благодаря одной только своей беспомощности младенец требует любви. Входя в новую жизнь малыми детьми, все предъявляют это требование. Но оно может быть отвергнуто. Нелюбимый ребенок, присутствие которого в семье, в которую он вошел, нежелательно, ненавистное дитя, которое своим приходом причиняет раздражение и вред, должны претерпеть высокое испытание, не ставши сами ожесточенными и полными ненависти, и настолько подвинутся потом, что найдутся человеческие существа, дающие им любовь, то очевидно, что они достигли следующей ступени своего развития и что им была дана возможность пройти ее в начале воплощения, чтобы уже в продолжение той же самой жизни взойти на нее в ее высшей форме. Несомненно, что их остальная жизнь может другим людям казаться тем, что называют счастливой. Внешнее благосостояние и расположение людей могут сопровождать их, когда они приближаются на этой ступени в высшей форме этого страшного опыта послушания. Покорный должен иметь терпение и желание перенести все. Ученик, который запомнил все это, который исследовал тайны земли и проник в мистерии вселенной, знает, что единственная причина того, почему люди должны страдать это спасение всего человечества. На всех хватило бы блага и всем достало счастья, любовь всесильна и проникает все; все организмы чудесно приспособлены к радости. Но мистическое назначение человека требует отрешения. В виду этого он должен поставить себе целью придать своему послушанию его истинный характер и сделать совершенной его природу. Сила его желания служить и спасать раскрывает дверь его сочувствуя так широко, что скорбь других воспринимается им без покрова. Он должен быть в настоящем повиновении у других точно так же, как и у себя самого. Долго еще после того, как поборол он свое возмущение по отношению к собственным страданиям, чувствует он, как подымается в нем возмущение при виде страдания других. Его миссия, когда он станет покорным, заключается в том, чтобы помогать; только тем, которые действительно покорны, могут действительно поднять упавшего и успокоить больного. Ибо только они способны сделать это, как надо, ибо их сочувствие уже не отравляется болью возмущения. Ближний (во внешнем, а не в мистическом смысле) это тот, с кем связывает долг и кому должна быть подана помощь. Ученик как и обыкновенный человек, должен испытать опыт семейной жизни: для материалиста это является первым уроком близости другого его духу. Ученик может быть свободен в своем дальнейшем развитии от чего-либо, что является обычным в жизни большинства человеческих существ; от школы сообщества, промысла и труда, от брака или отцовства. Но хотя ему и дозволено, быть может, отчасти удаление и освобождение, все же в события его повседневной жизни и вокруг них вплетаются без нити, привлекающие к нему всевозможные души. Люди, дети, птицы и животные окружают его и пересекают его путь, он должен оказывать помощь; они имеют право притязать на его близость. Ведомые бессознательным знанием, притягиваемые старыми связями, теперь невидимыми, но все же ясно ощущаемыми, приходят эти существа из далека, чтобы войти в его окружение, - существа человеческие, существа низшие и существа сверх человеческие. Он должен увидеть их страдания; он не может отвернуться от них. Он принужден исполнять истинное послушание, давая любовь, которая и не спрашивает. Он не боится утраты для себя; если это достигнуто, то он должен учиться переносить ее, когда она постигает других. Много отнимается у нас в продолжение короткого мгновения нашей человеческой жизни, столь многое, что могло бы показаться на человеческие существа лишь для того, чтобы быть опять отнятыми у них. Молодость, красота, сама жизнь отнимается у всех, даже у самых счастливых. Все то, чем обладают люди, может исчезнуть в любое мгновение. Человек висит обнаженным на кресте, ничем не ободряемый, пока его дух не восторжествует и не освободит себя. Тогда он осматривается вокруг себя и видит себя в том месте, где находится все, что он имел - вне пространства, вне времени, освобожденный от власти креста и раздора противоположностей. Юность это факт вечности и то, что мы называет страстью, есть лишь постепенное исчезновение внешней оболочки ради духа. Красота скрывается в оболочке и украшает торжествующий дух. Жизнь со всею силою заставляет проснуться отсталых; тех, что медлят в своих временных пристанищах и тленных оболочках, она зовет войти в ее комнату.
Глава VIII.
Содержанием оккультных обрядов и бдений, которые мы рассматривали до сих пор, было желание и осуществление рождения, сопровождаемое опытами любви и жизни. Это и составляет содержание всех рождественских и новогодних обрядов всех религий, как бы они ни были скрыты и затемнены традицией, накопившейся в течение времени. Когда они закончены, ученик должен обратить свое внимание на ритуал, относящийся к нисхождению души в материю. В Египте он давался лишь как эзотерическое учение для просвещения тех, что были готовы принять это знание. В великих обрядах и учениях египтян неясно очерчивалась мистерия и необходимость смерти, и указывалось людям, как пройти через это смертное превращение таким образом, чтобы достичь высшего состояния сознательности и стать способным возродиться в высших условиях жизни, когда возрождение станет необходимым. Их целью было дать людям не только правила прохождения смерти. В мистическом учении Страстной Пятницы и Светлого Воскресения ученики поучались тайнам своей собственной природы, значению падения и скрытой от обыкновенного человека истинной причины нисхождения в материю. Сама смерть в этом отношении есть величайший, единый для всех учитель. В западных религиях смерть не признается силой, любящей и поучающей людей. Поэтому, чтобы познать смерть, необходимо следовать закону египетского эзотерического ритуала, который посвящал ту часть года, когда солнце движется на север, рассмотрению и изучению закона смерти, как необходимому подготовлению для изучения самой тайны гроба. Человеческий дух погружается в материю ради необходимости очищения и возрождения. Если он не обеспечит себе возрождение, не овладеет силой вновь возродиться на высшей ступени бытия, то в таком случае он слишком глубоко погрузится в могилу и рискует быть окончательно поглощенным бездною. Обязанность смерти, этого священнодействующего ангела, состоит в том, чтобы временно освобождать людей от материи и научать их ее опасностям. В действительности смерть есть великая, сознательная, преданная и любящая сила, которая непрестанно стремится помочь человеку разбить свои цепи. Ни один человек не умирает один; ибо с ним сама смерть, и умирающий находит в ней близкого и верного друга. Это было известно древнему египтянину; он принимал это и посвящал себя рассмотрению ступеней, которые он должен пройти при переходе от своего тела и от земли на попечение смерти. В Девадатта-сутре передается разговор между Ямой, Богом Смерти, и духом порочного человека, отданного ему; в этом разговоре Яма объясняет человеку закон Кармы и предостерегает его. Он старается заставить дух человека понять, что человек сам ответственен в своем собственном несчастном положении. "Твои дурные дела", оговорит царь Яма, "ты один сотворил их все"; "ты один должен нести последствия твоих деяний". И смерть ведет несчастного в состояние страдания и искупления, вместо того, чтобы сделать его ищущим или Ка египтян, которого смерть посвящает в божественные тайны, и которому это великая сила помогает между его воплощениями освобождению. Когда далекая цель будет достигнута человечеством, тогда это великая сила, беспрерывно ожидающая нас у врат человеческой природы, будет освобождена от своей задачи, требующей от нее величайшей покорности. Те, которые еще не начали изучать мистерий, сознают лишь смутно, что их ожидает физическая смерть, и что ее невозможно избегнуть, но они не знают, что она такое на самом деле, потому что они ее не видят. Они отворачиваются от нее и считают приближение ее наступлением бедствия. Ученик, обративший свой взор на это великое и чудесное событие в истории человеческого духа, познает, что час, в который смерть приходит внезапно, настигает ли в юности, или в пожилые годы - она всегда благо. Ибо дух встречается тогда с одним из своих друзей. Под властью смерти он может оставаться некоторое время и из ее уроков узнает он и о своем настоящем назначении в жизни вселенной и о том, к чему он должен стремиться и где он найдет благоприятные условия для выполнения своей задачи. Ибо лишь если он достаточно силен, чтобы - говоря словами ищущего (Книга Мертвых, гл. XV) - "приблизиться к Небу и преклонить колена среди звезд", лишь тогда может он заставить себя идти дальше. Он должен иметь достаточно силы, чтобы самому обратиться к Ра и произнести молитву: "Да преуспею я, как преуспеваешь ты, не останавливаясь, как твоя святость, о, Ра, ты который не имеешь владыки". Смерть сохраняет беспомощного невредимым, объясняет ему все, ставит его в самые благоприятные условия. "Я не думаю, чтобы жизнь давала всем все нужное им", сказал Уот Читман "но я верю, что божественная смерть снабжает всех тем, в чём они нуждаются". Это было верой, или бессознательным знанием ясновидца.
Философ приближается к смерти полный мужества, человек религиозный с надеждою и покорностью, человек мира - слишком часто со страхом. Ученик должен научиться приближаться к ней со знанием приобретенным, благодаря тому, что он бесстрашно и с благоговением взирает на нее, изучая то к чему подходит. Он скоро поймет, какой великий друг ожидает его, в конце жизненного опыта, друг, ожидавший его уже много раз и помогавший ему тем, что учил его именно в нужный момент войти в новое воплощение. Согласно учению браминов, безрассудно и пагубно начинать что-либо, требующее большого усилия, в продолжение того периода, когда солнце движется к югу. Поэтому это время года необходимо посветить изучению смерти, хотя царю Яме принадлежит и осень и зима. Сатры (это есть священные соборы браминов, ритуал которых символически изображает годовой кругооборот солнца), разделены на две части, обряды обеих половин одинаковы, но во второй половине они обратны в своем порядке. Vassa буддистов - это то время, когда изучают закон, оно было установлено Буддою для того, чтобы воспрепятствовать жрецам ходить по растущей траве, всходившей во время дождей. Оно приходится на середину лета, но то время, когда в Египте справлялось "Отплытие ладьи Ра". Поучение закону, слова которого уже изучены, и соблюдение ежедневных обязанностей - вот все, что можно совершать по окончании священных месяцев вплоть до возвращения месяца рождения, до нового появления света, в виде новорожденного младенца.
Теперь настало время сделать усилие и твердо взглянуть в бездну, ожидающую всех людей, и понять, что поистине великий ангел стоит там, простирая руку помощи душам людей. Чтобы увидеть смерть, необходимо проникнуться глубокой сосредоточенностью, в которой возможно приблизиться к очагу материальной вселенной, где от великого пламени зажигаются временные огни. Дух природы, работающий изначала рядом с Духом Любви, стоит на очаге иногда внутри пламени человеческого желания жизни, иногда вне его. Здесь же стоит и смерть. Чтобы приблизиться к очагу жизни, необходимо сначала сосредоточить свою мысль на мистерии всех пламенеющих огней. Великое пламя, видимое всеми, которое мы называем солнцем, и незримый огонь в сердце земли мистически зажжены и мистически поддерживаются, непрестанно оберегаемые их слугами. Бесчисленные иные огни охраняются таким же образом; многие из них совсем не касаются людей. И те огни, что дают людям возможность жить, никогда не остаются без охраны. Они сдерживают смерть таким образом, что она, исключая отдельные случаи, может снимать свою жатву жизней лишь по одной в каждое данное мгновение. Если бы они не были оберегаемы непрерывно, если бы они не распространяли своего пламени с непрестанной силой, все человечество в одно ужасное мгновение перешло бы во власть смерти, и само время перестало бы существовать. В далеком, непроницаемом будущем, когда странствие человека будет закончено, огни погаснут. Отчего стража огней охраняет их так неустанно? Дело ученика - спрашивать у Святых о их тайнах; лишь они могут дать ответ духу каждого отдельного человека. Миссия Смерти - освободить души людей от распятия во плоти. Для всякого праведного человека она приходит как тот, кто отворяет двери темницы, как тот, кто несет свет. Во всяком случае тех, которые, хотя и слепы, но были праведны, она приводит в Елисейские поля, туда, где отдых и радость. Однако, свобода этих праведников не больше той, как когда из дома выходишь в сад, но обязан сейчас же возвратиться, если и не в тот же дом, то все же в подобный ему. И смерть стремится достичь возможно лучшего результата своих забот; она неустанно учит людей, как достичь высшей ступени. Неправедные люди вводятся смертью в место ужаса, и неудивительно, что некоторых людей страх смерти преследует в продолжение всей их жизни. Этот страх рожден горьким опытом и подсознательной памятью. Ибо смерть, несмотря на то, что она друг человека все же бессильна найти удобное или покойное место для человека порочного. Победа над желаниями внешних чувств дает ученику право просить у Святых о их тайнах. Никто не в состоянии воистину увидеть смерть, пока его глаза не стали глазами возрожденного, чьи слезы никогда уже не могут более пролиться благодаря какому-либо горю, потере или скорби. Поэтому лишь тогда становится возможным воистину увидеть смерть, когда горе и мука перенесены и исчерпаны, в последовательных воплощениях, и когда ученик уже далеко подвинулся на пути. Те, которые хотя и разумно смотрят на смерть, но все еще не прозрели, упорно продолжают свой труд, начатый ими в сознании, и он приведет их к тому, что они хотят увидеть. Что направление важнее всего в жизни духа - вот часть оккультной истины, открытой и провозглашенной Толстым. У того, кто не видит, но все же настойчиво подвигается вперед в темноте, руководимый своими высшими стремлениями, некогда откроются глаза, и он увидит невообразимую красоту и свет и найдет, что он окружен великими и сильными друзьями, к которым он с трудом, но все же не сбиваясь с пути, нашел дорогу, потому что в своем направлении был руководим своей высшей сущностью. Опыт смерти, приходящий к каждому человеку, не есть сам по себе приготовление к великому обряду Страстной Пятницы. Лишь когда человек устремляет взор свой к смерти и спрашивает у нее о ее тайнах, тогда порученное ее власти может служить для подготовления. Она даст ответ можете быть уверены в том; и вместо того, чтобы объяснять, как обыкновенному человеку, закон Кармы, одним из исполнителей которой она является, она начнет совершенно иначе и гораздо более трудное рассуждение. Она покажет природу материи, и в чем состоит ее власть над духом человека, и она подготовит к мистерии Гроба ученика, который еще не достиг прозрения и который может лишь непрестанно просить о нем, продолжая направлять свой невидящий взор на то, что он жаждет узнать и постигнуть. Многое откроется ему и станет понятным, пока оно упорно стремится подобным образом, и в кажущийся хаос, окружающий его, внесен будет порядок. Он ясно увидит, что нет ничего, похожего на случай или случайность, что смерть, работающая на арене, где горят зажженные для защиты человека огни, может взять лишь те жизни, которые отдаются ей. Постепенно ученик начнет узнавать приближение и присутствие смерти раньше, чем наступит само физическое событие, носящее это имя, и он будет чувствовать, как она еще медлит, хотя событие это уже свершилось. Ей присуща глубокая и торжественная атмосфера, в присутствии которой все изменяет свой вид. Для обыкновенного человека, который не знает подобных испытаний, глубокая пропасть скорби является тем местом сознательности, где он, впервые замечает великое присутствие, которое так близко ему. Он внезапно познает, что случившееся с ним не есть, лишь потеря близкого ему человека, но что он стоит перед новым великим присутствием, чарующим его, благим и прекрасным. В то время, как он его созерцает, он чувствует, что на него нисходит благословение; смерть дарит человеку своим глубоким сочувствием во время своего присутствия. Никто из тех, кто не покорился вполне простому правилу: "не убий", не может сделать этого великого усилия; принять значение смерти и изучение тайн, лежащих скрытыми под ее охраной. Человек сам препятствует своему успеху на пути; присваивая себе право, которого ему не дано. Будда ясно учил людей, что они не имеют права отнимать жизнь, но человечество не начало еще постигать этого урока. Ученику сказано, чтобы он почитал жизнь, как чтут ее те, которые жаждут ее. Знание смерти всецело скрыто от тех, которые не сознают ее святости. Ученик должен понять урок Будды, что жизнь свята сама по себе, что она - святое достояние того, кому она дана, безразлично, жизнь ли то человека или животного. Ради сохранения этого дара и зажжено и поддерживается великое пламя. Когда видишь мошек, пляшущих в лучах солнца, то кажется, будто жизнь так обильна, что не может быть действительно ценной. Это иллюзия, рожденная условиями времени и пространства, которая изменяет настоящее значение ценностей. Жизнь и ценна и свята повсюду, даже в малейшем существе, летающем в воздухе или скрывающемся под землею, безразлично как бы ни было коротко время, в продолжение которого оно обладает этой жизнью. Будда, как и Христос, учил этому. Как же исполнили эту заповедь так называемые их последователи? Торжественная и прекрасная Смерть присутствует в своем величии одинаково как при кончине маленькой порхающей жизни, длящейся несколько часов, так и при смертном одре короля, потому, что каждый дух, сбрасывающий свою физическую скорлупу, находится в ее власти. Жизнь и смерть, эти две властные противоположные силы, неизменны в своем величии. Ни незначительность общественного положения, занимаемого человеком, ни мгновенность или незаметность жизни какого-либо существа не могут уменьшить величия и важности той силы, что отнимает или, вернее, преобразовывает жизнь. Ибо смерть в своем истинном виде не разрушитель - она преобразователь, который магическим прикосновением изменяет все. Она также успокоитель. Ее миссия помочь духу человека прийти к свободе, окончить его распинание и успокоить беспрестанное несогласие и колебание, существующее во времени и пространстве. Если бы огни не были охраняемы, смерть скоро успокоила бы волнение материальной вселенной. Ее власть простирается лишь на материальные атомы; она побуждает их движение приостановиться. Она может лишь благословить дух человека, и научить его, и приводить его к тому месту, на которое его кармические условия дают ему право. Обыкновенному человеку она разъясняет закон Кармы. Ученику, подготовленному должным образом, она открывает глубокую мистерию сочетания одной из великих дуад противоположностей и дивную вещь, что истекает из сочетания. Она показывает ученику, что смерть для оккультиста не только смерть, но и жизнь. От того, кто проходит чрез посвящение, зависит взять смерть и сделать ее жизнью. Бог смерти с готовностью отдается этому преображению, которое дает ему радость успеха и осуществления. Ибо цель ради которой эта сила с непрестанной преданностью проявляет себя, в том и состоит, чтобы человек настолько поднялся, чтобы стать способным совершить это преображение.
Апрель. Страстная Пятница и Светлое Воскресение.
Глава IX.
Апрель приносит нам дивную идею Воскресения. Ученик оставляет мрачные и грустные места, в которых он совершал бдения и входит в места славы. Теперь он готов к тому, чтобы посвятить всего себя изучению самой прекрасной мысли, какая только известна людям. Время Пасхи есть экстаз года, достигающий своей высшей точки во великом Празднике Воскресения, справляемом во всем мире Христиан в день Светлого Воскресения. За ним следует чисто духовное и оккультное бдение Превращения, после которого ученик, сохраняя то место, которого он достиг во время того, кок солнце двигалось на север, повторяет и произносит выученное им, неустанно стремясь к тому, чтобы быть рожденным на еще более высокой ступени бытия, когда наступит вновь месяц рождения. Пасха напоминает в своих славословиях о том освобождении, которое будет достигнуто человеком в конце его странствия, когда он приобретет все знание, какое может быть приобретено человеческим опытом, и сбросит последнее покрывало или последнюю оболочку, скрывающую дух. Когда это освобождение достигнуто, дух окончательно покидает гроб - восстает из могилы - и материя покидается им навсегда. Так называемое Воскресение мертвых.
В начале великого Праздника Воскресения Чертог Обучения полон жизни и деятельности. Учителя ожидают своих учеников, отыскивая тех, которых они подготовили, веруя в то, что у ученика хватит смелости начать свое великое дело. Это уже не битва на поле сражения, где Арджуна из Бхагавад-Гиты побеждает свою низшую природу и свои дурные страсти. Сражение давно уже дано и выиграно учеником, достаточно сильным, чтобы войти на Пасхальный Праздник и занять свое место в Чертоге Обучения. Этот дивный дворец мудрости, находящийся в эфирном пространстве на досягаемом для человеческого духа расстоянии, воздвигнуть посвященными и последователями Христа, пребывающими вблизи мира людей, чтобы их поучать и помогать им. Всех зовут суда, всем дается возможность войти; но лишь немногие в состоянии это сделать. Те, которые в это время года способны войти в двери, чувствуют божественную атмосферу и узнают о великих присутствиях. Быстро растущие травы подымаются, когда они входят, под их стопами, все зелено вокруг них. Это время зеленых листьев, время раскрытия почек. Раз ученики уже вошли в двери, Чертог представляется им таким обширным, как поверхность самого мира; ибо благодаря тому, что все приглашены войти, стены раздвигаются до тех пор, пока не хватит места внутри для всех человеческих душ. Повсюду стоят группы и процессии священнослужителей носящих облачения различных религий мира. Все поют гимны Воскресения. Многие из священнослужителей, справляющих в это время службу, обрели просветление в продолжение подготовительных бдений. Некоторые из склонившихся здесь еще недавно слепо искали дорогу, настойчиво прося помощи, и вот они введены в мистические области. Те, что основательно соблюдали бдение Смерти, способны услышать пение литании Страстной Пятницы. Во все время Пасхи эта удивительная литания непрерывно поется ликующими голосами.
Литания.
I. Я вижу Смерть.
II. Я знаю Смерть.
III. Я есмь Смерть.
IV. Я жив.
V. Я умер; я жив.
VI. Божественное говорит: Я - то, что есть зло.
VII. Дух говорит: Я - то, что есть материя.
Вся цель подготовлений и страданий заключается в этом преображении и превращении. Здесь ученик может войти в высочайшую мистерию, пока он еще человек. Не разрушай ничего, но сделай все благим, все прекрасным, все желанным. Помни, что ненависть есть разрушитель, любовь - созидатель и строитель. Возьми Смерть и сделай ее Жизнью, как ты берешь зло и делаешь его добром. Божественное так же мало может быть омрачено злом, как золото почернеть от соприкосновения с огнем. Золото очищается огнем, божественное лишь отбрасывает в сторону то, что не безусловно подобно ему. Проходя чрез огненное испытание, дух, когда он отождествляет себя с материей, уничтожает ее подобно тому, как вода уничтожает огонь. Нужно желать прикоснуться к огню раньше, чем чудо сможет осуществиться. Духовная природа человека должно так познать темноту и смерть физическое испытание и преобразить его в нечто желанное, чтобы оно растворилось и изменило свою природу, и свои качества, перестав быть несчастьем или злом. Так, вступая в могилу, Христос мира, Будда вселенной, Кришна вселенной разрушает саму могилу. Его высокая духовная власть сильнее той власти, что может держать или связывать, что она более не держит и не связывает. Итак, после глубокого безмолвия часов - или веков - борьбы и унижения могила отпускает своего мертвеца и мертвое становится живым. Бесполезно пытаться понять истинное значение Воскресения раньше, чем пройдены и вполне поняты предыдущие обряды и перенесены их испытания. Таким образом, история года следует за историей Я - того, Кто идет. Пока не испытана и не перенесена зима, не могут появиться зеленые листья. Пока не изучены уроки человеческой жизни, до тех пор остается недоступным лежащее по ту сторону ее. Много испытаний и обрядов было указано и описано внешне в этом обзоре. Раньше, чем ученик сможет стать не свидетелем только дивного Праздника Воскресения, нужно, чтобы он прошел каждый обряд и каждое испытание и чтобы он нашел и постиг их внутреннюю сущность, а не внешнюю форму. Пока это не достигнуто, он может лишь преклонять колена и молиться и прилагать все усилия, чтобы увидеть. Грустная судьба многих учеников, которые думали, что готовы принять участие во Празднике Воскресения, и которые замечают, что они даже неспособны быть его свидетелями. Великолепие чуда слишком велико, чтобы они могли взглянуть на него, и возможность принять в нем участие совершенно недосягаема для них. Никто не покидал их, ибо право и преимущество ученика заключается в том, что ему дается наибольший срок. Но когда великолепие оказывается ослепляющим, тогда дух отступает под прикрытие темноты и никакие руки, простертые на помощь, никакие призывы Учителя не могут этому помешать. Тогда дорога должна быть начата и пройдена сначала, и пройдена, быть может, еще не раз, пока путник не станет способным правильно понять, где именно он ступил ложно, и пока он вновь не пройдет это место уже безошибочно. Этот Экстаз года есть истинный час пробуждения духа, когда человек познает мистерию любви во всей ее полноте, если он способен принять участие в обряде. Ученики, входящие в Чертог, стоят все вместе, как братья, причем те, которые в оккультном смысле близки друг другу, и здесь стоят вместе. Бесконечный Дух любви проходит ряды своей рати, как образ света, неизменный и вечный.
Те, что однажды прошли через пасхальный обряд, никогда больше не могут причинять зла, убивать или оскорблять: и с каждым разом, как они снова проходят чрез него, они все полнее и полнее проникают в его возвышенные глубины, они становятся сильнее и делаются жизненными и непреодолимыми силами мира. Ибо с каждым успехом они становятся все более и более способными пользоваться силою всей соединенной рати. Животная душа погружена в темноту; она сознает лишь материальные вещи страсти и желания. Там нет никакого познания, даже познания явлений земной жизни, кроме того, которое достигается при помощи чувства. Однако внешние чувства не бывают столь же неизменными, как психические чувства духа, которые могут закрыться в силу действия закона Кармы, но никогда не могут быть отняты. Физические же чувства могут быть совершенно разрушены, так что животная душа и ее орудие - мозг лишаются всяких сведений о вещах внешнего мира. Но в этом сокровенном месте души скрывается дух и находится живой родник любви и вечной жизни. Здесь внутри каждого человека находится могила, место тьмы, где совершается чуда, откуда восстает дух и изливается родник жизни и любви. Испробуй этот родник, выкупайся в нем, не спрашивая ни о чем, но просто пей его воду, и жажда знания и желание света прекратятся. Эти желания духа, наполняющие его ненасытной жаждой, прекратятся, потому что тогда достигнуто просветление. Воды жизни хлынут так быстро, что ты должен будешь отдать часть их другим, и, когда ты сделаешь это, в тебе подымется невыразимая радость. Теперь у тебя есть все, что тебе нужно, чего достаточно не только тебе, но больше того достаточно для всего мира. Ты достиг чуда воскресения, ты дал зелени распуститься в тебе; и поступая так, ты покрыл землю вокруг себя зеленью и принес миру радость новой жизни. В школе любви, перед самыми дверьми, раньше чем ты войдешь, должен быть дан обет. Этот обет, уже данный во время испытаний Праздника Любви, должен быть принесен в сердце ученика во время Праздника Пасхи: "Я буду любить". Ты не желаешь более любви, ты не требуешь и не ищешь любви. Ты даешь ее.
Глава X.
Учитель - слуга человечества, он склоняется к просьбам ученика. Во время Святой Пасхи он ожидает внутри Чертога Обучения, находится сейчас по ту сторону врат материи, и кто готов войти в него, тот сейчас же найдет руководителя, готового вести его дальше. Его Учитель ожидает лишь его желания, и если он просит, чтобы ему показали чудеса мистической области, то они будут ему показаны. То, что для ясновидящего является местом, в действительности не место, но положение или состояние духа, при котором в силу собственного желания становится ясным все, что может быть постигнуто человеческим духом. Храмы построенные на земле человеком, воздвигаются по образцу плана Чертога Обучения; великие архитекторы, начертавшие их, несомненно были ясновидящими и черпали свое вдохновение по ту сторону врат материи. Когда этот эфирный храм, единое великое место преклонения для всех людских душ наполнен коленопреклоненной толпой, тогда ученик, способный видеть, замечает, что темный купол вверху вовсе не крыша, а небо, и он познает, что таинственное открытое место над алтарем ведет к престолу Всевышнего. Корпус строения окружен часовнями, куда впускают учеников и куда их приводят их Руководители. Когда кто-либо впервые оказывается способным остаться во время Воскресения внутри этого святого места, он замечает, что бережно и крепко держа его, словно малое дитя, нуждающееся в помощи, кто-то ведет его чрез обширное помещение к той двери, войти в которую он приобрел право. Впервые с тех пор, как желание рождения ввело его в материю и он стал человеком, с тех пор, как он предпринял свое долгое странствие и нашел путь, впервые с тех пор чувствует он полное удовлетворение, зная, что теперь он воистину дома, на своем собственном месте. Дверь, перед которой он стоит, откроется ему и властная рука Учителя отодвинет засов. Большой горящий алмаз, посылающий снопы света навстречу тому, кто способен увидеть и вынести его сияние, служит ручкою двери, ведущей в часовню, на стенах, которой начертаны правила "Света на пути", эти правила были начертаны там с начала веков и останутся, пока не истечет время. Они становятся невидимы, если входит кто-либо не готовый понять их, и большая стена, противоположная двери, представляется тогда покрытой пламенными арабесками и драгоценными камнями. Иногда кто-либо приобретший право войти, но еще неспособный читать, достигает этой способности в то время, как он находится в часовне; и тогда он видит удивительный переход от пламени драгоценных камней в пламени слов. Они начертаны там для него и для каждого ученика, способного их прочесть. Каждый год во время Святой Пасхи несколько новых учеников вводятся в двери этой часовни и их Учителя и Руководителя стремятся к тому, чтобы они могли прочесть слова, начертанные на стене. Было необходимо и неизбежно, чтобы эти правила в известный момент истории человечества были принесены из мира эфирного в мир материальный и были даны тем, кто их жаждет. То, что как раз мне, пишущей эти страницы, выпала честь исполнить задачу, было следствием того, что в продолжение целого ряда воплощений, мною было перенесено много горьких испытаний. То, что испытывается во время человеческой жизни, неизменно вновь приводит ученика к такому месту, где он, благодаря сделанному им усилию, подымается на новую ступень. Эти испытания повторяются до тех пор, пока не сделано усилие. В моей жизни произошла трагедия: когда она достигла своего апогея, я узнала: что уже раньше много раз переживала ее. Благодаря тому, что я знала это, я стала способной сделать большое усилие и подняться на ступень, указанную мне. Тогда я испытала сильное потрясение и радость высшей сознательности. Некто стоял рядом со мною в моей комнате и сказал: "Идем, теперь ты в состоянии читать". Я оставила свое тело, ясно сохраняя сознание своей связи с ним и запоминая в своем физическом мозгу все, что происходило в это мгновение. Лишь благодаря тому, что сознательность сильно расширяется, может быть исполнена подобная задача. Знание того, что совершается, должно быть совершенным и полным на всех планах бытия. Учитель взял меня за руку и с полным сознанием того, что я делаю, я вышла из своего тела, в эфирное пространство. Мы вошли в Чертог, прошли чрез огромное помещение и достигли той двери с пламенеющим алмазом - настоящей точкой света. Я узнала тогда, что уже много раз раньше бывала здесь, и я передала своему физическому мозгу весть, что нахожусь в привычном, хорошо знакомом месте, и что все протекает благополучно. Учитель отворил двери и, войдя, затворил их за нами. Мир и чувство силы, неизреченное сознание, что я нахожусь на своем собственном месте, находиться на котором я приобрела право, неотъемлемое право - все это нахлынуло на меня, безмерно вознаграждая за страдания и испытания земных жизней. Учитель, все еще державший меня за руку, провел меня через часовню к стене и я увидела "правила Света на Пути", которые появились наверху стены. Взглянув, я ясно прочла их; под ними все еще сверкали драгоценные камни в удивительных оттенках и вспышках света. "Удержи их в памяти, сказал Он мне; возьми их с собою на землю и запиши их". Учителя человечества решили сделать эти правила известными на человеческом языке и ты избрана для этой работы. Возвращайся все снова и снова, пока ты не прочтешь их все и не замкнешь их в человеческие слова". Я возвратилась в свое тело и нашла, что сохранила в памяти все, что делала, что видела, и что прочла; я была в том состоянии сознания, которое известно оккультистам Южной Индии и которое является сознанием бодрствующего ясновидения. Лишь тот, кто незнаком с оккультизмом, мог бы предполагать, что возможно каким-либо иным способом помимо работы ученика, достигнуть этой ступени сознания, передать это знание земле. Поучения подобного рода не могут быть получены вне контроля Учителя в каком-либо состоянии бессознательности, медиумического письма или же благодаря вдохновению. В этом состоянии я передала своей памяти первые строки древнего мистического текста, известного теперь всем изучающим оккультизм под названием "Света на Пути". Я перенесла его в мое физическое сознание и записала. Я подчинилась данному мне приказанию и, погружаясь снова и снова в состояние бодрствующего ясновидения, возвращалась в часовню света, принося одно за другим правила и записывая их, пока не получила всего текста. Тот, кто ищет истину, не должен забывать, что читать эти слова на стенах часовни и читать их на том или ином наречии земли - две совершенно различных вещи. Те, что читают их на стене, прошли через испытания и достигли ступени, необходимой для получения бодрствующего ясновидения; они читают правила своим духовным разумом в состоянии деятельности и знают, что цель на которую они указывают, может быть достигнута, лишь когда воплощения закончены, когда адепт прошел через высшие мистические состояния сознательности своего Логоса. Он может тогда "вопрошать о сокровенном", тогда "не может быть дано никакого закона, не может существовать никакого руководителя". "Свет на Пути" есть объявленный во всеуслышание призыв человеческого духа. Он указывает высшие ступени оккультной жизни, известные только адептам. Те, что читают эти слова на человеческих наречиях, часто думают, что эти правила относятся к человеческой жизни; они еще не готовы понять то, что по ту сторону человеческой жизни. Их дело научиться, как развиться настолько, чтобы узнать то, что лежит по ту сторону. Чтение этих слов на человеческих наречиях полезно тем, что оно дает ему идею направления и если изучающий стремится в указанном ему направлении, то в нем постепенно возникает понимание. Для тех же, что совершенно погружены в материальное состояние, эти слова не имеют значения. Мысль, что у столь многих родилось желание найти верное направление, что оказалось необходимым передать людям эти правила - эта мысль чудесна. История человеческого развития перешла состояние наибольшей духовной темноты, иначе эти правила не были бы даны. Бездонная пучина слепого невежества и нерадения не имеет больше власти над большей частью, или вернее над наиболее значительной частью человечества. Честолюбие, этот первый учитель, научило людей кое-чему в продолжение веков во многих прожитых жизнях. Своими постоянными и хитрыми искушениями оно достаточное количество людей вывело из их нерадения, так что теперь они смогут сплотиться в общество, могущее вести остальных вперед. Поэтому им нужно узнать и понять, в каком направлении они идут и каково в своей сущности то, что они должны сделать из человеческой природы через чудо Воскресения, преображения и превращения. Поэтому эти правила в их основе составляют урок Св. Пасхи, который должен быть с неустанным прилежанием изучаем учеником. Иногда в это время года некоторые ученики добиваются входа в Часовню Света и, неспособные читать еще, в благоговении преклоняют колена перед мистерией, покрытой драгоценными камнями стены, находя здесь частицу той силы, которую заключил в ней Строитель. Он построил ее до начала времен, чтобы она твердо стояла и сохраняла свои дивные знаки до окончания времен. Текст написан в двух частях, потому что он предназначается, как руководство ученику, сначала когда он только что овладел своим ученичеством, а затем уже, когда он от ученичества перешел в состояние Нирваны или поглощения Логосом и когда его духовная сущность возвращается в свое истинное жилище. Безмолвие, которое "может продлиться мгновение жизни и может продлиться тысячу лет", но которое окончится, и есть сон Йоги адепта (Правило 21). Это и было отмечено брамином теософом Т. Subba Row (Esoteric Writings, с. 253). От этого сна или высокой медитации адепт пробуждается "звучным голосом", который есть "само безмолвие". Это так, потому что она есть результат всего человеческого опыта. Тот, кто теперь "ученик", должен еще раз приступить к изучению и прочесть то, что написано для него в Чертоге Обучения. То, что написано для него, теперь ведет его к свободе, к тому месту, где голос беззвучен и где то, на что смотришь, незримо. Это состояние Нирваны. История года, низшая природа и высшая природа, воздействуя на человека, ведут его на этот путь посредством постоянно повторяемых напоминаний. Чудо, которое он должен совершить ежегодно, показывается ему в великой картине движения солнца на север. В формуле Праздника Рождения ученик объявляет: "Я готов быть нагим и лишенным покрова". Т. Subba Row говорит (Esoteric Writings, с. 27.), описывая высшую, известную нам ступень развития: это то место, "где исчезает духовная сознательность, оставляя седьмой принцип в полном состоянии или обнаженности". Это и есть то состояние бытия, к которому стремится ученик, к которому ведет его "путь", и вторая часть "Света на Пути" относится исключительно к этому высокому состоянию. Честолюбие, первое проклятие ученика есть то, что подымает людей, живущих в материальных условиях. Для них это самое высшее из возможных для них побуждений и без него, как учителя людей, нельзя обойтись. Пусть кто-либо не вообразит, что он может стать учеником без силы, которая может быть приобретена лишь напряжением и усилием природы, вызванными бичом честолюбия. Оно должно быть умерщвлено, оно один из тех родственников, которых Арджуна должен убить в сражении; и все же оно восстает из могилы и сущность его преображается и изменяется. Ибо ученик не может войти в Великий Труд, пока он не познает, как нужно работать и как работают те, которые честолюбивы; и он никогда не может приобрести эту силу; работать, не нуждаясь в поощрении, которую знает честолюбивый человек. Прежде чем Учитель введет своего ученика из Часовни Света в Часовню Деятельности, честолюбие должно быть удовлетворено в своей роли строгого работодателя и отброшено, так как само по себе оно ничего не стоит.