Когда уходит день

Рич Максим

– Ты куда? – кинул я ей вслед.

– Я сейчас…

Пока Лиза что-то там затевала, я решил и себе найти что-нибудь подходящее. И первый попавшийся мне магазин стал просто кладом. Это была лавка дорогих наручных часов. Там было неимоверное количество разнообразных часовых механизмов, одетых в корпуса дорогих брендов, манящих мой взгляд сиянием в витринах. Это были не просто часы, это были произведения искусства. Их выбор был настолько велик, что глаза разбегались в разные стороны.

Конечно же, я и раньше замечал этот магазин, но каждый раз, проходя мимо него, даже и не думал войти внутрь. Я знал, что там нет ни одного ценника, который был бы мне по карману. Но сейчас все это великолепие было в моем распоряжении. Во мне тут

же проснулась какая-то необычная жадность и желание забрать все и сразу. Охваченный вседозволенностью, я начал примерять одни часы за другими, при этом смотря на себя в зеркало и представляя, как окружающие будут с восхищением смотреть на меня и мой дорогущий наручный механизм. Но тут я внезапно вспомнил про то, как ехал сюда, и про дорогой автомобиль, ждавший меня у входа. Он был такой же, как и все эти бесценные часы. Я увидел во всех этих недешевых вещицах что-то общее. Все они были наполнены пафосом и высоким статусом, помогающим их обладателю занимать определенное место в обществе и ничего более. Но здесь все это никто не мог оценить. И я еще с большей силой начал осознавать, что все эти дорогие вещи специально придуманы обществом, чтобы хоть как-то возвышать и выделять из толпы маленькую горстку людей, которая могла себе позволить что-то подобное. Мне стало казаться, что этот мир словно хотел дать какой-то знак о ценностях нашего общества либо пытался заставить меня что-то пересмотреть в жизни. И, надо сказать, ему это практически удалось. Все часы на витрине сразу же показались совершенно одинаковыми безделушками, которые выполняли всего одну функцию – показывали время.

Недолго думая, я вытащил первые попавшиеся на глаза часы и сразу нацепил их на руку, даже не посмотрев в зеркало.

– Марк, ты где? Иди сюда! – вдруг окликнула меня Лиза.

– Иду… – отозвался я и тут же метнулся к ней в соседний магазин шуб.

Лиза тоже всегда умела выбирать красивые и изысканные вещи. И на этот раз ей удалось это сделать просто на славу. Увидев меня внутри магазина, она вышла из примерочной комнаты в одной пушистой шубе и пикантном нижнем белье и направилась ко мне навстречу медленной, обворожительной походкой, покусывая свои сочные губки. Ее жаждущий взгляд будил самые неистовые желания, которые вырывались из моей головы наружу. А обстановка магазина, который в обычное время должен был быть очень многолюдным, словно запретный плод, притягивала меня.

Подойдя ко мне, Лиза медленным движением скинула с себя шубу на пол и, оставшись только в одном нижнем белье, посмотрела на меня игривыми темно-зелеными глазками и будто безмолвно разрешила: «Бери меня».

– А я и не знал, что ты такая развратница! – обронил я, нежно притянув ее к себе и ощутив приятный и дурманящий аромат ее тела.

– У меня есть хороший учитель, – кокетливо отозвалась она и дерзко обхватила своими губами мои. В страстном теплом поцелуе мы медленно опустились на мягкую шубу. Наше дыхание соединилось в чувственном поцелуе. Но не успел я скользнуть рукой по ее изящным изгибам тела, как резко отключился свет во всем торговом центре. Наступила непроглядная тьма. Оказалось, что в этой части огромного торгового помещения среди сплошных витрин не было ни одного окна. А в тех местах, где они, возможно, и были, висели рекламные баннеры, надежно заслоняющие собой весь проникающий свет.

– Что-то мне это напоминает, – с иронией произнес я, лежа на теплой шубе.

– Неужели опять начинается?

– Думаю, что нет. Мне кажется, что это просто отключилось электричество, ведь здесь некому за ним следить.

– Марк, а если все же здесь начинает происходить то же, что и на озере? – с беспокойством проговорила Лиза. – Я не хочу еще раз погружаться в этот кошмар.

– Малыш, сильно сомневаюсь в этом. И к тому же я все больше подозреваю, что все происходящее здесь кем-то спланировано.

– Почему ты так думаешь?

– Ты разве не заметила, что когда у нас дело доходит до интима, так свет сразу отключается? – ухмыльнувшись, предположил я, начав собирать нашу одежду с пола. – Так произошло в доме на озере, и то же самое случилось здесь. Такое ощущение, что они специально прячут такие моменты от посторонних глаз. Может, это действительно чей-то придуманный проект вроде телешоу и за нами просто наблюдают?

– Но это все бессмысленно. И к тому же сделать такое практически невозможно. Марк, я не знаю, будет здесь что-то еще происходить или нет, но мне страшно, я устала и хочу домой, – расстроенно заключила Лиза, взяв меня за руку.

– Хорошо, – грустно вздохнув, ответил я. – Давай соберем все наши покупки и будем потихоньку выбираться отсюда.

Медленно передвигаясь по непроглядной темноте пролетов торгового центра в поисках выхода, мы пробирались по мрачным коридорам, ощупывая каждую стену. Временами мне даже казалось, что из этой черной бездны вообще нет выхода.

– Марк, только не отпускай мою руку, а то мы здесь потеряемся навсегда, – с волнением попросила Лиза, следуя за мной сквозь кромешную темноту.

– Не переживай малыш, выход уже где-то рядом, я это чувствую.

– Я надеюсь на это! – с энтузиазмом ответила она.

Наконец, завернув за угол очередного пролета, я увидел вдалеке белую точку, от которой исходили лучи света. Это было не что иное, как стеклянная дверь на улицу. Обрадовавшись, мы сразу ускорили наши шаги и вскоре оказались у самого выхода. Но стоило распахнуть двери, как нас тут же накрыл порыв теплого уличного ветра, а непривычный солнечный свет ослепил после долгих блужданий по темноте.

Выйдя на улицу, Лиза глубоко вздохнула и, пригладив развевающиеся на ветру красивые локоны, спросила:

– Марк, ты чувствуешь?

– Что именно? – в недоумении произнес я.

– Запах одиночества. Здесь будто все пропитано им.

Я внимательно посмотрел по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху, затем тоже глубоко вздохнул и будто бы и вправду услышал какой-то шепот одиночества. Он исходил от скрежета пустых пивных банок, гоняемых ветром по асфальту, от шелеста выброшенных полиэтиленовых пакетов, парящих по дорогам и цепляющихся за колеса покинутых автомобилей, и даже от самого шума ветра, качающего кроны деревьев. Вся пустота города, наполненная беспризорными звуками, будто стонала от нестерпимой боли.

– Да. Сейчас я тоже что-то такое почувствовал, – слегка улыбнувшись, обмолвился я.

– Здесь что-то изменилось, – задумчиво сказала Лиза.

– Да. Это ветер! – через мгновение сообразил я. – Его раньше здесь не было. Так же, как и у того магазинчика на трассе. Сначала было все спокойно, а потом появился ветер, который чуть форточку в туалете не разбил.

– Я думаю, что это не только ветер, – с каким-то волнением в глазах высказалась Лиза. – Здесь что-то снова начинает происходить.

– На этот раз, возможно, ты и права.

– Марк, мне страшно, – тихо проговорила она, глянув на меня. – Давай поедем домой.

– Хорошо, как скажешь, – согласился я, нежно приобняв ее. – Мы все равно уже вряд ли сможем кого-нибудь здесь найти.

Уставшие и изможденные от прогулки и длительной дороги, мы поколесили домой по пустынным улицам одинокого города, не забыв при этом забрать мой автомобиль, оставленный в парке.

Как только мы вошли в свое жилище, я сразу почувствовал какие-то странные ощущения. Они будто погружали в какую-то фальшивую сумеречную реальность. Наш дом был будто частью меня, в нем было все необыкновенно родным: стены, запах и даже ощущения, но это все было каким-то ненастоящим и лишенным жизни. Я не мог позвать в гости друзей, чтобы весело посидеть с ними и посмеяться над случившимся, я не мог поговорить со своими близкими, я даже не мог просто включить телевизор, потому что во всем городе не было электричества. Весь этот дисбаланс чувств вызывал во мне какое-то непреодолимое уныние.