Когда выполняют контракты
Шрифт:
К дьволу! Я снова ударил стену, и развернулся. На меня испуганно смотрела Шанон, похоже, шедшая куда-то, когда я выскочил из кабинета.
– Шанон, будь так добра, завари чай и подай его в малый зал.
– девушка кивнула и почти бегом ушла на кухню, похоже, радуясь появившемуся предлогу уйти.
– Погоди! К черту чай, принеси что-то покрепче.
Дьявол! Слуги не должны видеть нервные срывы своих хозяев. Нужно перед ней извинится, и... Выпить уже это гребаное успокоительное.
Судорожно выдохнув, я рухнул в кресло. Виски полыхали болью, плечо будто горело, а и я почти чувствовал
– Стефан-сан...
– в зал вошла Шанон, неуверенно смотря на меня. Она держала поднос с двумя белыми и одной серой таблеткой, и графином воды.
Понятно. С лекарствами нельзя смешивать ни алкоголь, ни чай. По крайней мере, очень не желательно.
– Спасибо, Шанон-чан.
– я выпил таблетки, запил, и вернул графин обратно на поднос.
– Можешь... А, к дьволу. Можешь считать, что у тебя сегодня выходной.
Моих полномочий на это хватит. Краусу плевать, Нацухи ничего не решает, а отец... К дьволу. Просто - к дьяволу. Я вздохнул, и прикрыл глаза. Таблетки должны начать действовать не раньше, чем минут через десять, так что оставалось только сжать зубы и пытаться не закричать от этой гребаной мигрени.
– Стефан-сан... Что-то случилось?
– голос девушки был растерянным и... Сочувствующим? Дьявол. Ну какое тебе дело, а?
Так, что она видела? Я выскочил из кабинета отца и в бешенстве лупил стену. Это может вызвать страх, но сочувствие... Стоп. Отец же умирает. В этом дело? Я усмехнулся. Черт побери, Шанон... Ну когда же ты уже поймешь, насколько все в этой семье ненавидят друг друга. Быть настолько невинной... К дьяволу. К дьяволу все это дерьмо, эту ситуацию и меня самого. Я вздохнул и покачал головой.
– Ничего страшного, Шанон-чан.
– я выдохнул и прикрыл глаза. Если не двигать головой, то мигрень вполне можно терпеть.
– Небольшая семейная неурядица.
Я посмотрел на девушку. Темные каштановые волосы чуть ниже плеч, серые глаза. Белая шапочка на голове, на обычном платье служанки выделяется только вырез, открывающий всю правую ногу - там находилась татуировка семьи Уширомия, золотой однокрылый орел. Красива, и, что куда важнее, сама знает об этом. А еще умеет себя вести и знает свое место. И Джессике, и Нацухи есть, чему у нее поучится.
– Стефан-сан...
– девушка замялась.
– Доктор Нанжо-сан настоятельно рекомендовал вам сохранять постельный режим...
Я покачал головой. Девушка была права - подготовка к ритуалу, проведенного отцом на прошлой неделе, выпила из меня все силы, и старый врач принял это за среднее истощение. А последние пару дней я только и делаю, что веду тяжелые беседы, да и отец... Рука сжалась в бессильной вспышке гнева. Он ведь сам подписал меня на это дерьмо!
– И он был прав, Шанон-чан.
– я вздохнул.
– Врачи всегда правы в своих рекомендациях, и пациенты всегда ошибаются в своей привычке их нарушать. Но что поделать?
Я расслабился в мягком кресле. Таблетки начинали действовать, и потихоньку становилось легче. Ладно. Гензо-сама умрет в ближайшее время, так или иначе. Уже скоро на остров слетятся родственники со всей Японии, превратив привычный серпентарий в подобие ада. И мне... Если отец не передумает на счет завещания, то придется согласиться на его условия. Плевать. Уже на все плевать. После того, как он умрет, будет сожжен еще один мост за моей спиной, а их и без того очень мало.
Дверь в малый зал с грохотом распахнулась, волной боли прокатившись по телу. Черт. Ну кого еще принесло по мою душу?
– Стефан!!!
– крик Джессики будто ввинтился в мозг раскаленным железом, заставив почти взвыть. Я ее убью. Просто убью прямо сейчас, и выкину труп в мусоросжигатель, предварительно обескровив и выпарив большую часть воды из мягких тканей. А остатки закопаю далеко в лесу, там как раз у дальних скал на западе относительно мягкая почва...
– Да, Джессика-сан?
– я устало посмотрел на нее. Она - последняя, кого я хотел видеть после разговора с отцом.
Девушка была разгорячена и взбешена. Голубые глаза горят, кулаки сжаты, поза напряжена - хоть картину пиши, и на стену вешай. Только что вызвало такую реакцию?
– Что тебе сделала Акано-тян, ублюдок?!
– крик Джессики, казалось, отбивался от стен. Я посмотрел на испуганную, но слегка заинтересованную Шанон.
– Шанон-чан, принеси, пожалуйста, две чашки чая и десерт к нему.
– не стоит выяснять отношения на глазах у слуги. Ее это никак не касается.
– И о ком вы вообще говорите, Джессика-сан?
Девушка, правильно поняв настоящий смысл приказа, выскочила из зала, и я посмотрел на возмущенную Джессику.
– Акано-тян!
– она говорила так, будто бы это должно было о чем-то мне сказать.
– Ее исключили из школы, и не берут никуда во всем городе!
Эм... Акано... Ах да. Я вспомнил - та девчонка, выбесившая меня своим поведением. Я попросил тогда директора школы убрать ее подальше от Джессики, но не думал, что он выпишет ей полноценный волчий билет. Надо будет посодействовать ему, заслужил. Уверен, Нацухи будет благодарна за такие мудрые действия, и отпишет ему премию сверху.
– Джессика-сан...
– я покачал головой.
– То, что Нацухи-сан позволила вам учиться в общеобразовательной школе, не значит, что вас не будут ограждать от вредных контактов. Акано-сан прекрасно проявила себя, и ясно показала, что не способна принести вам ничего, кроме вреда. Если у девушки в таком возрасте нет даже понятия о чувстве такта, правилах общения и банальной вежливости - ей не место ни рядом с вами, ни в относительно уважаемом обществе вообще.
Я вздохнул и прикрыл глаза. Мне было настолько плохо, что говорить не хотелось совершенно.
– Да кто ты вообще такой, что бы решать, с кем мне общаться?!!!
– нет, она и правда не может быть немного по тише?
Голова буквально раскалывалась, боль с плеча перекатилась ниже, и теперь горела вся рука, а нервы сдавали. Я открыл глаза и прямо посмотрел на Джессику.
– Ваш дядя и пятый наследник. Не забывайте о своем месте, черт вас подери!
– девушка дернулась, и мою щеку обожгло, а голову мотнуло назад. Виски просто взвыли от боли, и я на миг почти потерял сознание. Я резко выдохнул, остатками силы воли удерживая себя в реальности. Джессика с испуганно-недоумевающим выражением на лице потирала сжатую в кулак руку, похоже, не совсем осознавая, что только что сделала. Она... Эта сука...