Когда взойдёт солнце

Савченко Лена

— А я тут причём?

— Думаю, ты не откажешься от дополнительных ста тысяч золотых за небольшую услугу, — Ньяр прошёлся по скрипящим доскам на середину комнатушки, заложив руки за спину, — Наше сообщество готовит восстание в Тэлире уже двадцать лет. Против короля — в том числе. Мы могли бы с ним объединиться, но Редмин действительно не терпит ничего тёмного, так что попадает под раздачу.

— Революция? — недоверчиво изогнул краешки губ Владислав, — Точно? Может, вам нужен просто большой алтарь?

— Не без этого, — улыбнулся собеседник, — Совместить

приятное с полезным никогда не поздно.

Кристофер слушал всё молча, что напрягало наёмника особенно сильно. Владу хотелось о многом с ним поговорить, но явно не в присутствии адепта Тени. Более долбанутые на жертвоприношения только те, кто служат Милосердию, и Владислав знал, что такую подготовку просто так не станут сливать в сортир.

— А что нужно от меня? — вздохнул мужчина, опирая локти о колени, — Начать рубить кого попало, когда придёт время?

— Не только, — вставил Крис, — Скоро произойдёт одно убийство. Буквально, — он вскинул руку с часами, — через девятнадцать минут и шестнадцать секунд. Смерть эта ужа-а-асно трагична, но необходима. Тебе нужно будет подкинуть вот этот блокнот Касандре. То есть, ты знаешь её как Кайнейро сён Лимпак. Подкинуть так, чтобы она сама его не нашла.

— На кой чёрт тебе её подставлять? — поинтересовался Влад, пропустив мимо ушей часть про имя.

Директор тем временем меланхолично повёл рукой, материализуя в руке потрёпанную записную книжку довольно внушительных размеров для этого названия.

— Не торопись. Следующая часть отработки тебе понравится больше, — зелёные глаза в крапинку весело сверкнули, — Нужно будет её соблазнить.

Глава 17

Когда Станислава Михеева была маленькой девочкой, то гораздо больше любила проводить время с отцом, чем с матерью. Дворовые девки смеялись:

— А барыня-то характерная растёт, не повезёт жениху!

Пожалуй, они были правы. Станислава была единственной, кто мог возражать воле батюшки безнаказанно, а остаться без ужина — не самое страшное, что может случиться.

Сейчас женщина старалась как можно реже вспоминать эту часть своего прошлого. Её раздражала собственная беззаботность и легкомысленность, с которой она подходила к жизни. Михеева думала, что всё понятно и просто — однажды выдадут замуж, придётся покинуть родовое гнездо и воспитываться собственных птенцов. В детстве это казалось далёким, лет в четырнадцать — безвыходным, уже к шестнадцати стало мечтой.

С течением жизни приоритеты меняются. Когда та проклятая ведьма переместила её сюда, то мечтать приходилось уже о еде и выживании. С тем, как женщина поднималась всё выше в обществе, менялись и потребности — нужны лучшие связи, нужно лучше себя вести, нужно лучше одеваться, лучше подавать себя.

Кто бы мог подумать, что в итоге она вернётся своими желаниями к тому, от чего отталкивалась в самом начале — к выживанию. Собираясь поздним вечером в библиотеку, Станислава никак не могла унять дрожь в руках. До этого лауху казалось, что она к этому готова — почти три недели убеждала себя, что действует во благо. Пусть не себя, но своих идей и суждений. Так, по её мнению до этого, выглядит патриотизм чистой воды — умри за веру и душа твоя будет спасена.

После непродолжительного общения с Кристофером до Михеевой дошло, что никакого спасения там нет. Только беспощадный Котёл, который уничтожит личность, очистит и отправит в следующую жизнь. Вариться Станиславе не так уж и долго, но будет наверняка неприятно. Так много лет было посвящено борьбе за жизнь, а сейчас женщине предстояло добровольно с ней распрощаться.

Во благо.

От этого словосочетания начинало воротить.

На ней было багрово чёрное платье, шляпа и сетчатые перчатки. Траур по себе самой, по боли, которой ей придётся причинить верному Стражу и ближайшей подруге. Его Величеству, в конце-то концов. Наверняка король будет горевать, бросит все силы на поиски убийцы единственного, кого он иногда мог назвать другом.

Десять книг догорали в камине, когда в замке провернулся ключ с внешней стороны. Минуту Станислава стояла, уткнувшись лбом в дубовую дверь, а потом быстро пошла по направлению к библиотеке.

После прочтения «Когда взойдёт солнце» женщина нашла себе небольшую забаву — стараться действовать в мелочах не так, как было описано. Говорить другие слова, строить свои фразы по-другому или же изменять мимику. Даже сейчас она обещала себе весь вечер, что не замрёт возле кабинета, но всё равно сделала это. Оказалось, что попытка надышаться перед смертью необходима.

В коридоре ей встретилась ночная стража и пара горничных, шепчущихся о чём-то. При виде Михеевой девушки быстро смолкли, учтиво кивнули и ретировались по своим делам.

Стук трости — набат. Станислава вспоминала звук церковного колокола, как крестилась и кланялась в пояс каждое воскресение Богу, которого даже не существовало. Она сейчас не могла даже сказать с уверенностью верила ли она в Христа или просто автоматически повторяла за теми, на кого ровнялась. Голову забивали все эти мысли, максимально далёкие от происходящего и алхимик понимала, что всё действительно уже предрешено.

Библиотека никогда не спит, подобно центральным улицам больших городов. В любое время суток здесь можно встретить учёных разных направленностей, которые пишут в тетрадях и записных книжках, изучают талмуды, занимаются прочими своими делами.