Когда я был Музом
Шрифт:
– Будет, – отвечает она и сама меня жадно целует.
Чуть отстраняюсь от неё и снова спрашиваю:
– Морду мне бить придёт?
– Не придёт, – тяжело дыша, отвечает она. – Он у меня мирный.
Приподнимается и начинает снимать с себя шорты. Рычу и хватаю её за руки.
– Я б пришел. Любого… убил…за тебя – произношу между поцелуями, завожу её руки за голову одной рукой, а другой сам стягиваю с неё шорты и вдруг замираю. В шоке смотрю на её лобок. Он выбрит и на нём татуировка. Чёрное перо черенком вверх. Не могу удержаться и прикасаюсь к нему пальцем. Там, где нарисовано опахало, оставлены волоски, выбритые тонкими полосочками. И это потрясающе красиво. И мягко. Я завороженно
Лежу на боку и вырисовываю узоры на её теле, снова потихоньку подбираясь к чёрному пёрышку. Не могу не трогать его, это как произведение искусства. Она наблюдает за мной, но мыслями где-то опять далеко.
С интересом оглядываю комнату. На лицо – творческий процесс. Весь большой компьютерный стол завален листами бумаги, исписанными и пустыми. Несколько ручек валяются по разным углам. На полу разложены блокноты и стопки печатных листов.
– Про что пишешь? – с любопытством спрашиваю её.
– Про любовь, – снова отвечает она. И заметив мои скептически поднятые брови, поясняет: – Про то, что происходит с любовью после нескольких лет брака.
Ну, вот это значительно конкретнее.
– А на чем застопорилась? – снова спрашиваю, показывая на смятые в комок исчёрканные листы, тут и там валяющиеся на полу.
Смотрит на меня внимательно, будто решая, стоит ли говорить.
– На сцене, где героиня изменяет мужу.
Вот как? А это уже интересно…
– А почему она это делает?
– Может, просто хочется чего-то нового, а может, любовь давно прошла. А может быть, её заставили, или так сложились обстоятельства. Я сама еще не совсем понимаю её.
– А ты почему? – с замиранием сердца спрашиваю то, что меня особенно интересует.
– Мне нужны были эмоции и ощущения. Чтобы правдоподобно описать – спокойно объясняет она, а я киваю и продолжаю рисовать на её животе. Вдруг меня словно подбрасывает. Что она сказала?
– Так тебе нужны были ощущения? – почти кричу на неё. Это был лучший секс в моей жизни, где-то внутри я ощутил, что нашёл наконец то, что давно искал, женщину, полностью подходящую мне по темпераменту, а ей всего лишь были нужны ощущения? Чтобы книжку написать?
– Спокойно, – строго говорит она. – Да, мне нужны были ощущения. И спасибо тебе за них. Я получила именно то, чего мне не хватало. А теперь можешь идти, я буду писать.
Смотрю на неё и, кажется, готов убить. Вот же сука! Держу себя в руках, хоть это непросто. Встаю, быстро натягиваю штаны и иду за ключами. Возле входной двери оборачиваюсь и смотрю на неё. Стоит в дверном проёме. Обнажённая. Безумно красивая. С чёрным пером на лобке.
– Как же тебе повезло, что авария на кухне случилась именно сегодня, – едко произношу я.
Высокомерно поднимает брови и криво усмехается.
– Подожди, ты сама её устроила? – вдруг доходит до меня. – Сама вырвала смеситель?
– Я знала, как перекрыть воду, – спокойно отвечает она, пожимая плечами. И издевательски добавляет: – Но ты повел себя как настоящий герой!
– Сука! – все же не сдерживаюсь я и ударяю кулаком в стену. Затем вылетаю из квартиры, громко хлопая дверью.
Я зол, я просто в ярости и не знаю, куда себя деть. Мечусь по квартире и бью кулаками в стены. Она использовала меня! Для ощущений! Вот же стерва!
Пять
На следующее утро я уехал к Кире. Трахал её за день раз пять, каждый раз кончал, но никак не мог получить удовлетворения. Где-то внутри его не было. Девушка уже начала от меня шарахаться и жаловалась, что у неё всё болит, но всё равно ходила счастливая. Видимо решила, что это я так по ней соскучился за прошедшие две недели. Я и не думал её разубеждать, пускай хоть кто-то из-за меня будет счастлив.
Кира тоже работала по ночам. В том же ночном клубе, что и я. Я – в охране, а она – администратором. Наши смены почти всегда совпадали, и нам было очень удобно встречаться днём. Наверное, вот это удобство я и ценил больше всего в наших отношениях.
Хотя она была очень яркой и красивой девушкой. Всего двадцать пять, младше меня на десять лет, но нам это не мешало. На работе она была жёсткой и держала всех в ежовых рукавицах, а дома со мной – милой и нежной. Вдобавок ко всему, Кира была отличной хозяйкой. Я прекрасно понимал, что она будет хорошей женой, и действительно собирался сделать ей предложение через пару месяцев, когда накоплю денег на свадьбу.
Как бы там ни было, с задачей отвлечь меня от мыслей о соседке Кира не справлялась. Я постоянно сравнивал девушек между собой, и писательница (а я ведь даже не знаю её имени!) проигрывала Кире во всём. И фигурой, и красотой, и манерой общения. Но почему тогда перед моими глазами стояла татуировка с пером на её лобке? Почему меня раздражало то, что Кира не кричит во время секса, а только тихонько постанывает? Почему я бесился, слушая её трескотню о разных женских штучках, типа моды, диеты или походах в кино с подружками? Почему я одну за другой закидывал в рот карамельки со вкусом «клубника со сливками» и яростно их разгрызал?
Ответ один: я просто помешался на этой соседке-писательнице. И меня срочно нужно спасать.
Вывел для себя формулу спасения: работа, спорт и чем-то занять голову. Продолжил брать дополнительные смены в клубе. Теперь работал три через один, вместо положенных два через два. Начал бегать каждый день по десять километров и качаться в зале. Стал интересоваться политикой. В перерывах на работе и дома смотрел разные ролики на политические темы и заставлял себя вступать в дискуссии под этими видео. Неделю я не позволял себе думать о ней. И у меня получалось.
На часах начало шестого утра, и я бегу по пустынным улицам. Направляюсь к морю, люблю смотреть на бескрайний простор воды и чувствовать себя свободным. Хотя, строго говоря, это не море. Невская губа, переходящая в Финский залив, а уже за ним начинается Балтика. Но чётких границ между ними нет.
Бегу по берегу залива и замечаю на пляже девушку с блокнотом. Сердце замирает, и я спотыкаюсь на ровном месте. Продолжаю бежать, постепенно замедляясь и восстанавливая дыхание. Опускаюсь на песок рядом с ней. Поднимает глаза, и в них на миг вспыхивает что-то, похожее на радость. А может быть, мне это только кажется. Откладывает блокнот в сторону и обхватывает свои колени руками, устремляя взгляд на воду. Несколько минут сидим молча и смотрим вперёд. Хотя, если честно, я ничего не вижу. Перед глазами какой-то туман, а сам я словно оцепенел. Как-то очень остро ощущаю, что она рядом, и боюсь сделать неверное движение.