Когда загораются звезды
Шрифт:
Огненные стихийники выщелкивали пальцами сложный рваный ритм, поджигая все новые и новые заряды, а Оле, словно небесный дирижер, направлял искры и закручивал частицы звездного камня, воссоздавая картину неизведанных звездных пространств девяти миров. И это завораживало настолько, что я забыла, как дышать.
Казалось бы, обычные звездные камни, облако мелких частиц, в нужном порядке запущенных в воздух. Ничего сложного, ничего необычного - и даже девятка по практической алхимии Агды, кажется, совершенно не пригодилась, особенно по сравнению с тем, что сотворили мои соученики. Но в умелых руках стихийных магов даже такая мелочь превратилась
На этот раз аплодисментов не было. Несколько долгих секунд после того, как догорела вращающаяся планета, дольше всех продержавшаяся на небосводе, люди просто стояли, замерев и открыв рты от восторга. Несмелый хлопок нарушил тишину ночи - один, другой - и зрители, очнувшиеся от замешательства, закричали еще громче прежнего.
Фейерверк, сделанный командой НГУ, поразил меня настолько, что я не смогла не заразиться ликованием толпы. Я громко захлопала в ладоши и, кажется, даже что-то выкрикнула, но мой комплимент мастерам-стихийникам потонул в общем реве и гуле. Вместе со мной несмело захлопала Риики и ее друзья-студенты, и Оле, каким-то чудом различивший это среди других звуков, отвесил шутливый поклон совершенно в духе лэра Ноура.
– Ваша очередь, - одними губами проговорил он, мотнув головой в сторону помоста.
Ансельм повернулся ко мне.
– Готова, моя звездочка?
Я кивнула.
Мы шагнули вперед. Запоздало пришла мысль, что надо было бы размотать шарф, потому что вряд ли удобно ходить вот так, связанными, словно двухголовое, многорукое и многоногое существо, но этого не понадобилось. Мы с Ансельмом двигались абсолютно синхронно, будто и правда были единым целым. Не убирая руки с моего плеча, лэр извлек нашего дракона и закрепил на помосте - не вертикально, как принято было устанавливать фейерверки, а под углом. Угол был тщательно выверен - лэр детально описал набережную и конструкцию площадки, и мы рассчитали, как запустить дракона, никого и ничего не задев.
Зрители вновь притихли.
Из кармана Ансельма появилась магическая зажигалка. Склонившись над ракетой - я наклонилась тоже - он несколько раз чиркнул колесиком, высекая искру, но отчего-то вместо пламени из металлического нутра вырвались лишь тонкие тусклые язычки. Лэр недоуменно нахмурился, потряс зажигалку над ухом, наклонил.
Грязная капля лениво скользнула по ребристому колесику и упала на деревянный настил.
Вода.
Похоже, когда мы свалились в сугроб, в карман его пальто попало немного снега. А отсыревший рунический камень пусть и мог высечь искру, был не в состоянии обеспечить стабильное горение.
Я покосилась на фитиль и чуть не застонала от отчаяния. Он тоже промок, безнадежно промок от купания в сугробе, а из-за внезапного появления дьеса Сиккеле я не успела пропитать его защитным составом. Понадеялась, что сойдет и так, а после было уже не до того. И вот результат…
Они бросились к нам одновременно - Агда и Риики - опускаясь на колени перед драконом. Огненная стихийница обхватила руками фитиль, просушивая его от воды, а подруга протянула Ансельму зажигалку с гербом ХПУ.
Несколько секунд - и все пришло в норму. Девушки поспешно отпрянули, возвращаясь к своим командам.
Синие глаза моего лэра взглянули на меня с озорством и предвкушением чуда.
– Пора, - одними губами шепнул Ансельм.
– Пора, - откликнулась я.
Пламя зажигалки осветило наши лица. Затрещал, разгораясь, фитиль. Ансельм вскинул руки, готовый поймать в сети серебристой магической паутинки нашего дракона.
Бом. Бом.
Часы на центральной площади начали отбивать положенные двенадцать ударов. Полночь.
Вжух!
Я почувствовала, как внутри ракеты закручивается в огненную спираль магический порох. Дракон с ревом вырвался на свободу - огромный, сверкающий всеми оттенками красного и желтого. Уже в полете раскрылись над головами изумленных горожан огромные крылья, встопорщился жесткий красный гребень, распахнулась огромная пасть, загорелись двумя сапфирами глаза. Оставляя за собой хвост желто-красных искр, дракон попытался умчаться за горизонт, но на мощной шее уже сомкнулся прочный магический ошейник. Ансельм с силой дернул серебристые нити вправо, заставляя фейерверк, вопреки всем законам природы, сменить направление и устремиться обратно к зрителям.
– Как живой!
– ахнул кто-то.
Но этого я уже не увидела.
Восхищенная одновременно силой и ловкостью Ансельма и тем, что у нас все получилось, я повернулась к лэру - и в этот же момент он тоже повернулся ко мне. Крепко связанные одним шарфом, мы столкнулись - лбами, носами. Наше дыхание смешалось. Ансельм посмотрел на меня, и я буквально утонула в его взгляде.
Сердце пропустило удар.
Наверное, надо было отстраниться. Надо было вернуться - к дракону, к звездной битве, к бою часов, к замершим от восторга зрителям, к таращившимся на удивительный фейерверк студентам - но мы не смогли, ни один из нас.
– Звездочка, - в самые мои губы выдохнул Ансельм.
– Моя Эстери…
И поцеловал меня.
Другая, правильная домашняя девочка Эстери Линдстрем, воспитанная в строгих традициях свейландских семей, никогда не допустила бы подобного. Не позволила бы поцеловать себя едва знакомому лэру, встреченному лишь несколько часов назад, на глазах сотен и сотен людей, на глазах собственных однокурсников и лучшей подруги - да еще и так жарко, так страстно, будто бы рядом не было ни души. Оттолкнула бы возмущенно и влепила наглецу пощечину, а то и две, а после постаралась бы никогда-никогда-никогда не вспоминать о случившемся. Но эта долгая-долгая ночь, самая темная - и вместе с тем самая волшебная - ночь в заснеженном Хелльфасте изменила меня безвозвратно. И все, что происходило сейчас, казалось прекрасным и единственно правильным.
И я - новая Эстери Линдстрем в едва наступившем новом солнечном году - положила ладони на широкую грудь Ансельма, но не для того, чтобы оттолкнуть его, а чтобы притянуть ближе за отвороты плаща и ощутить, как скользнут по талии жаркие руки моего лэра, прижимая меня к сильному телу. Почувствовать мягкость и настойчивость его губ, зарыться пальцами в пушистые черные волосы с крохотными капельками растаявшего снега. И пожелать - из самой глубины души - чтобы этот поцелуй никогда-никогда-никогда не заканчивался.
Я растворилась в Ансельме, забыв обо всем. Давно отгремел последний удар часов. В небе ревел, рассекая снег и ветер, огненный ящер, грохотали хлопки фейерверков и, вторя им, слышались радостные крики гуляющих горожан. Кажется, управление драконом перехватил Оле, и кажется, сказал что-то вроде «это не будет засчитано, как мое участие, Ноур», но ничего из этого не имело значения.
Важен был только он, Ансельм. Его руки, его губы, его искрящиеся торжеством глаза и рваный горячий выдох - один на двоих - когда лэр наконец решился разорвать поцелуй.