Когда закончится осень
Шрифт:
ГЛАВА 14
ИТАН
Я закончил телефонный разговор, все еще будучи слишком на взводе, чтобы вернуться в дом и делать вид, что все в порядке. В тот день, когда мной был подписан договор с издательством, я в буквальном смысле заключил сделку с дьяволом. С какого черта они позволяют себе диктовать мне, на каких мероприятиях я должен присутствовать, а на каких нет? Эта контора реально воспринимала меня, как свою собственность. Но мне было плевать на это, даже несмотря на то, что Эдвард неустанно напоминал мне, что у меня есть юридические обязательства перед этими людьми. Пусть
— Все в порядке?
От неожиданности она вздрогнула.
— А да… Все хорошо, — Дженна натужно улыбнулась, изучающе глядя на меня.
— Как насчет того, чтобы смотаться в хозяйственный и присмотреть все необходимое для отделки потолка?
Несколько мгновений она молча продолжала смотреть на меня, словно мы были друг для друга незнакомцами, и жизнь столкнула нас впервые.
— Хорошая идея, — в конце концов согласилась она.
— Ты точно в порядке?
— Да, — она замотала головой, — просто мне сообщили некоторые новости, которые, мягко сказать, были слегка… шокирующими. Ну что, идем? — спросила Дженна, хватая сумочку.
Я жестом пропустил ее вперед, терзая себя вопросом, какие такие новости могли на нее свалиться за столь короткое время, чтобы так выбить ее из колеи.
— Возможно, ты самый сомневающийся человек из всех, кого я знаю.
Я подмигиваю Дженне, сбившись со счета, сколько различных вариаций потолочной плитки она пересмотрела, метаясь от одной к другой.
— Понимаю и прошу прощения. Эта моя чертова особенность. Но я почти уверена, что уже определилась. — Она вернулась к тому варианту, с которого начинала. — Да, это то самое! — На ее лице воцарилась ликующая улыбка, свидетельствующая о том, что Дженна действительно удовлетворенна своим выбором.
— Если, конечно, ты не считаешь, что…
— Нет-нет, я с самого начала отметил, что тот вариант, который сейчас у тебя в руках, мне очень нравится.
— Хорошо, тогда останавливаемся на нем. Он идеален. — Дженна поспешила к стойке администрации, чтобы оформить заказ прежде, чем успеет передумать. — Считаю, что мы сделали правильный выбор, — еще раз уверила она саму себя, когда мы возвращались к автомобилю.
— Да, так и есть.
— Могу я пригласить тебя на ланч?
— Дженна, тебе не обязательно…
— Перестань. Я делаю это из лучших побуждений. Это меньшее, что в моих силах сделать для тебя в знак благодарности за твою помощь.
— Я же уже говорил, что мне нравится заниматься этим, к тому же я так давно не посвящал себя подобным делам.
— Я совершенно случайно узнала, что в твоей жизни есть более интересные вещи, которым бы ты мог посвятить свое свободное время, вместо того, чтобы тратить его на помощь теряющейся в сомнениях и не особо смыслящей в вопросах ремонта девушке. — От ее улыбки не осталось и следа, и Дженна прикусила губу, заметив тень смятения на моем лице.
— Если бы у меня имелись вещи поинтереснее, то я бы не занимался тем, чем занимаюсь. Поверь, я никогда не делаю того, что мне не по душе.
— Хорошо, — прошептала она. — И я такая же. Поэтому я правда хочу угостить тебя обедом, так что отказы не принимаются.
Киваю в знак согласия.
Дженна улыбается, посылая мне безмолвное «спасибо» и садится в машину.
Мы сидели на открытой веранде ресторана на берегу залива, наслаждаясь всеми прелестями дня, а затем отправились на прогулку по пляжу. Некоторое время Дженна и я провели в молчании, лишь время
— Так ты вырос в Нью-Иорке? — прервала тишину Дженна.
— Именно так.
Она кивнула и склонилась, чтобы поднять очередную раковину моллюска.
— Как ты познакомился со своей женой?
На долю секунды вопрос поставил меня в ступор.
— Прости… Если ты не хочешь говорить, то…
— Нас свел наш общий знакомый.
Я не юлил душой. Дарра действительно была знакома с моим агентом. Мы встретились с ней на приеме, который тот устраивал, когда я был еще далек от известности. Она поймала мой взгляд на себе в тот самый момент, когда я обратил на нее внимание. Несмотря на то, что мне и в голову не приходило считать себя заядлым холостяком, я понимал, что эта девушка — единственная, которая способна положить конец моей свободе. Мы встречались год, прежде чем пожениться, а еще через шесть месяцев мой дебютный роман возглавил список бестселлеров по версии «Нью-Йорк Таймс».
Поначалу Дарра вполне успешно мирилась со славой, которая пришла ко мне благодаря моему мастерству пера. Ей нравились светские приемы, атрибуты популярности и внушительные гонорары. Но очень скоро ей это приелось и начало раздражать. С рождением Нолана она и вовсе изменилась. Ее настроение стало переменчивым, подобно ветру. Вот она спокойна, словно штиль, а вот уже готова крушить все вокруг, словно неудержимый и неконтролируемый смерч. Дарра устала от моих писательских дел и бесконечных автограф-сессий, которые порой неделями разлучали меня с ней и Ноланом. Вскоре не заставили себя ждать и проблемы с доверием между нами. Она постоянно обвиняла меня в том, что я не пропускаю мимо себя ни одной юбки. Время, которое нам удавалось провести друг с другом, было наполнено чем угодно, но только не гармонией. Дарра не уставала упрекать меня тем, что меня нет рядом, когда я ей так нужен, подвергала сомнению мои чувства к ней, называя меня эгоистом и бездушной тварью. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что она зрила в корень. Слава и деньги стали определять мою жизнь. Но, при всем при этом, я ни на минуту не сомневался, что люблю ее, и был уверен наверняка, что мой сын для меня — самое важное, что есть на всем белом свете.
Чем дальше, тем становилось только хуже. Пропасть между нами становилась все существеннее, а моя востребованность как писателя продолжала расти. Ее психическое состояние казалось все менее стабильным, и я уже опасался оставлять ее один на один с ребенком. Чем больше Дарра обвиняла меня в том, чего я не совершал, тем сильнее подталкивала меня на контакты с другими женщинами, которые буквально штабелями падали к моим ногам. Можно ли назвать меня примерным супругом? Определенно, нет. Но, закрывая глаза на то, что творилось между мной и Даррой, я был отличным отцом, который всем сердцем любил своего маленького сорванца. Если бы мне заранее было ведомо то, с чем приходится жить сейчас, я бы выстроил свою жизнь совсем иначе.
— Как долго вы были женаты? — ненавязчиво поинтересовалась Дженна.
— Четыре года.
Мне бы хотелось давать ей больше, чем расплывчатые ответы, которые она получала по итогу. Я хотел рассказать ей все, разорвав те цепи, которые сковывали мою грудь, но это боль настолько укоренилась во мне, что мне с трудом давались даже односложные фразы.
Мы вновь остановились, и Дженна одарила меня самой лучезарной улыбкой.
— Кажется, только что мной был сорван первый слой.
Я отвел взгляд в сторону, вглядываясь в гладь воды и не желая признавать того, что, возможно, она права. Неожиданно Дженна коснулась рукой моей щеки и заставила меня посмотреть на нее.