Когда закончится осень
Шрифт:
– Зачем ты сделала это?
– требовательно спросил он.
– О чем вы?
– Мой живот свело судорогой. Я оказалась в лапах безумца, и вокруг не было никого, кто мог бы мне помочь.
– Зачем ты это сделала?
– повторил он, на этот раз еще громче и настойчивее, усиливая хватку на моей руке.
– Я не понимаю, о чем вы. Отпустите меня! Мне больно!
– выпалила я, пытаясь вырваться.
– Зачем? Просто скажи мне, зачем?
– буквально взмолился он, и его суровый, агрессивный образ начал рушиться у меня на глазах.
По его лицу катились слезы, когда я осмелилась взглянуть на него. Возможно, этот парень и был психом, но в тот момент мое сердце потянулось к нему.
– Я… Я правда не понимаю, о чем вы говорите, -
Этот парень был подавлен сильнее, чем я могла предположить. Он явно был чем-то расстроен, и судя по тому, что я вижу в его номере, это что-то было настолько серьезным, что заставило его наплевать даже на собственную жизнь. Как я могла упустить такое из виду? Если ему все же удастся совершить то, на что он, по всей видимости, настроился, я никогда не смогу простить себе, что не попыталась ему помешать. Умом я понимала, что должна бежать, но мое сердце говорило мне, что я обязана помочь.
– Послушайте меня. Я думаю, вам лучше лечь и проспаться.
Я осторожно взяла его за руку.
Он беспрекословно последовал за мной, когда я попыталась усадить его на кровать. Его лицо не выражало никаких эмоций, и он весь дрожал с головы до ног. Я коснулась ладонью его лба, чтобы убедиться, не была ли лихорадка причиной его помутнения рассудка, но он был абсолютно холодный. Казалось, что здесь он присутствует только телом, в то время как его разум летает где-то далеко. Я наклонилась, чтобы помочь снять ему ботинки, усомнившись в собственном здравомыслии. Я дошла до того, что строю из себя Флоренс Найтингейл перед незнакомцем, охваченным бредом, который принимает меня за кого-то другого, с кем ему явно приходилось иметь дело. Это было моим самым большим недостатком по жизни - я была слишком доверчива, а местами и чертовски наивна. Но в тот момент я была совершенно уверена, что этот мужчина, который был выше меня и, безусловно, превосходил меня по весу, не сможет мне причинить никакого вреда. Единственный, кому он мог сейчас навредить, это он сам.
Когда я стянула с кровати одеяло, мое внимание привлек безумно милый маленький плюшевый медведь. С каждой минутой происходящее казалось мне все более странным. Зачем мужчине, которому на вид уже явно за тридцать, таскать с собой в поездки плюшевую игрушку? Каким бы нелепым все это не казалось, ничто по-прежнему не мешало мне следовать своей миссии доброй воли.
– Ложитесь, - попросила я, но он слишком погрузился в свои мысли, чтобы услышать меня.
– Прошу вас, ложитесь. Вы замерзли. Вам необходимо залезть под одеяло и согреться.
Он повернулся голову и посмотрел на меня так, словно видел перед собой кого-то другого. Я аккуратно положила руку ему на плечо и направила его тело вниз на кровать, его глаза закрылись сразу же, как только голова коснулась подушки. Я накрыла его одеялом, и уже спустя несколько минут дрожь в его теле утихла. Он выглядел крайне умиротворенным, когда я остановилась возле него, наблюдая за его глубоким и ровным дыханием. Совсем не похож на человека, который распахнул передо мной дверь недавно. Сегодня мной было сделано доброе дело и, возможно, если все сложится удачно, этот бедолага сможет хоть ненадолго забыть о собственных демонах, с которыми, очевидно, ему приходится сражаться.
ГЛАВА 4
ИТАН
Я очнулся посреди ночи. Где я и как здесь оказался? Стараясь не терять самообладания, я потянулся за мобильником, который лежал на прикроватном столике. Воспоминания начали возвращаться, когда я опрокинул недопитую бутылку и таблетки. Моя попытка уйти не увенчалась успехом, но немногим ранее я ощущал присутствие Дарры. Я видел ее, словно наяву, касался ее нежной кожи, порывался обнять ее, но был остановлен собственным гневом. Это было ничем иным, как сумасшествие. Отдернув
Приняв душ и одевшись, я спустился вниз, рассчитывая выпить кофе и вернуться в номер, все также незамеченным. Очутившись внизу, я был встречен тишиной. Очевидно, пять утра - это слишком рано даже для подобного мотеля. Поразмыслив, я решил променять кофеин на свежий воздух и отправился прогуляться, пока весь остальной мир еще не пробудился ото сна. Меня встретил прохладный утренний воздух, что приятно радовало после жары и влажности всего пару недель назад. Я любитель прогуляться по лесу в мою любимую осеннюю пору. Что-то в этих более коротких днях, перецветающих листьях и слегка морозном воздухе пробуждало во мне вдохновение. Это походило на затишье перед бурей. Природа пребывала на пике своей красоты, разукрашенная во все оттенки оранжевого и красного, но, по законам жизни, это явление временное. Где-то неподалеку зима уже воспрянула ото сна, подняв свою уродливую голову и готовясь лишить ее этого величия.
Этот причудливый маленький населенный пункт не шел в сравнение с моей скромной рыбацкой хижиной, затерянной на лоне природы посреди восьми гектаров лесного массива, где я обычно коротал осенние дни в компании тех, кто существовал лишь в моей голове и в файлах на моем ноутбуке. Я проводил сутки напролет без сна, даруя им жизнь на страницах моих романов. В моем разуме была заключена небывалая сила, способная вершить их судьбы и решать, кто будет жить, а кто должен умереть. Именно в этом когда-то заключался смысл моего существования: в создании миров, куда я мог сбежать, когда реальность становилась невыносима. Я находился на пике славы, попадая в списки бестселлеров New York Times с моими крайними тремя релизами, один из которых уже был экранизирован, а по второму писался сценарий. Но точно так же, как чарующие осенние листья увядали с приходом зимы, умирало все, что я считал важным для себя. Сейчас я даже не был уверен, что смогу родить какое-то более-менее связное предложение. Призраки и злодеи, когда-то заселяющие страницы моих книг, остались лишь где-то на задворках моего сознания.
Я брел по улице, рассматривая шикарную архитектуру в викторианском стиле, которая была довольно типична для подобных мест. Джонатан Рид исследовал бы историю каждого из этих строений и перенес бы их на бумагу, а Итан Бэнкс просто прошел мимо. За последний год многое изменилось. Я даже не заметил, как мои ноги привели меня к месту, столь избегаемого мной. Но, стоя на пляже и глядя на природную стихию, которая была мне ненавистна до мозга костей, я был волен выбирать - сбежать и похоронить все глубоко внутри себя или столкнуться с болью, терзающей меня, лицом к лицу.
Лучи солнца пробивались сквозь дымку тумана, стелющегося над водой, и для большинства людей это стало бы идеальной картинкой для фотосессий, но я был не из их числа. В моей груди защемило, когда солнце, наконец, рассеяло туман, открывая моему взору ее, стоящую на берегу. Возможно, моя попытка уйти все же увенчалась успехом? и я был мертв, а может быть, это была злая шутка моего разума. Как бы там ни было, я обязан был подойти к ней. Уняв дрожь в ногах и сердце, готовое вырваться из груди, я приблизился к ней, опасаясь, чтобы ее образ не развеялся. Наконец, достигнув ее, я остановился в нескольких шагах от нее, осматриваясь по сторонам. Ее длинные, темные волосы волнами развевались на ветру, в то время как она смотрела на воду, не замечая моего присутствия за шумом грохочущего океана. Я попытался заговорить, но не находил слов.