Когда замолкают цикады
Шрифт:
Лагерь был обеспечен водой, а на кухне царил порядок, так что наш герой решил с чистой совестью уединиться с книгой, но как только он залез в палатку, за заветной деталью его жизни, то услышал голос тренера:
–Пора музыканту оправдывать свое прозвище, где он там?
Мальчик сидел тихо, и почти не дышал, потому что играть на аккордеоне ему хотелось меньше всего на свете, но он скоро понял, что его все равно найдут, так что нехотя вышел.
–Бери инструмент и за работу. – с хитрой улыбкой лиса сказал тренер.
–Семен и Глеб будут присматривать за тобой и следить чтобы ты не смотрел на клавиши. Ну а если
Мальчик подошел к палатке тренера и из чехла для инструмента, достал одного из своих злейших врагов, аккордеон.
Чтобы понимать, что же это за вещь, нужно немного представить сам аккордеон и предысторию обучения мальчика.
…
–Твой дедушка был прекрасным человеком, по профессии он был инженером, но о в душе он был музыкантом, который так любил музыку, словно она текла по его венам каждую секунду жизни.
Мальчик всегда с замиранием сердца слушал истории о его дедушке. Он чертовски мало знал о жизни своей матери и отца до его рождения, но еще меньше о своих предках. Наш герой знал, что его родители встретились, когда отцу было тридцать, а маме тридцать пять и он был поздним ребенком. Все остальное о их прошлом было покрыто тайной и кромешной тьмой.
Дедушку и бабушку, по отцу мальчик видел пару раз в жизни, и запомнил только как совсем еще ребенком, он катался на спине своего дедули, который изображал лошадку, а от бабушки всегда пахло шоколадом. Еще там была баня, настолько старая, что казалось она пережила все важные события в истории человечества, начиная с самых ранних времен. Она топилась по-черному, поэтому весь потолок и стены были в копоти. Как полагается маленькому ребенку, мальчик парился и мылся с отцом и дедушкой, и когда выбегал прыгал в огромные морозные сугробы, а потому бежал сломя голову обратно в теплые объятья парилки. Именно там он и выучил слово ушат, которое использует и по сей день, поражая своих сверстников, и часто вызывая смех.
Про бабушку матери, мальчик слышал немного, он и не спрашивал, потому что видел насколько больно маме даются воспоминания о самом близком человеке в ее жизни. Наш герой помнил лишь то, что она умерла за год до его рождения.
Но больше всего ему был близок дедушка, который умер еще задолго до его рождения, но даже краткие рассказы о нем, вызывали в сердце мальчика бурю эмоций.
Благодаря редким фотографиям, рассказам и бурному воображению мальчика, его дедушка Михаил представлялся ему высоким и статным мужчиной, с длинными волосами, зачесанными назад. Черты лица чем-то напоминали цыганские или восточные и производили шарм, а взгляд абсолютно спокойный и непринужденный смотрел прямо в душу и мог прочитать все что там было написано. По рассказам, он одевался всегда в хорошие немецкие ботинки, классические брюки и рубашку. А на левой руке красовался золотой перстень. Этот перстень сохранился и по сей день и мальчик всегда жаждал его заполучить, потому что хоть он и никогда не видел дедушку, но когда он даже на секунду надевал большое кольцо на свои маленькие детские пальцы, то чувствовал, что он рядом.
Так же от дедушки осталась его библиотека, точно никто не знал сколько там книг, но считалось, что больше четырех сотен. Именно там мальчик и познакомился со своим любимым писателем Джеком Лондоном и его произведениями, собранные в четыре массивных тома. Остальные книги были не по возрасту нашему герою, от чего казались чрезмерно скучны. И хотя он еще не прочитал и десятой части книг, библиотеки, который собрал его дедушка, мальчик захотел собрать собственную, чтобы продолжить дело его предка.
Но несмотря на желание мальчика, он родился в непростые времена и лишних денег на книги не было. Поэтому очень часто он коротал время в библиотеке или брал книги домой. Так как наш герой не особо ладил с другими детьми и ему не с кем было поделиться своими мыслями и эмоциями, на чтение оставалась целая куча времени. Доходило до того, что пока у его сверстников был один читательский билет со списком прочитанных книг, у него было четыре списка исписанных со всех сторон книгами, которые он прочитывал так быстро, словно ел обед.
И конечно от дедушки мальчика остался аккордеон, который часто путали с баяном и неспроста. Эти два инструмента были похожи, оба имели меха, которые надували воздух, и кнопки, при нажатии который инструмент выдавал звук. Только на баяне были кнопки с двух сторон, а на аккордеоне с одной, а всю другую половину занимали клавиши, как на фортепиано.
Когда мальчик узнал, что его дедушка играл на таком инструменте, то он тоже захотел играть и его отвели в музыкальную школу. Тогда мальчик и не подозревал насколько тяжело ремесло музыканта и то что у него нет такого влечения к музыке. Но время прошло и решение было принято, и уже на протяжении четырех лет, два раза в неделю музыкант ходил на мучительные двухчасовые занятия с преподавателем.
Его учитель музыки был худощавым, высоким мужчиной лет пятидесяти, но седина в волосах очень старила его. Когда проходили занятия он слишком близко сидел рядом с мальчиком, стараясь помочь ему научиться играть, но ужасный запах изо рта учителя убивал весь оставшийся настрой.
Мальчик очень радовался, когда ехал в лагерь, отчасти из-за того, что ему не придется три недели играть, на аккордеоне, но инструмент, как и прозвище, добрались и сюда.
…
"Штац" – и на спине мальчика образовалось небольшое красное пятно от удара скрученным полотенцем. Было не больно, но очень обидно, от того что невозможно ответить.
–Тебе же сказали, не смотри на клавиши, иначе наказание. – со скукой в голосе сказал Семен. Сам он разлегся на матрасе в теньке и жевал соломинку. Глеб же стоял рядом с музыкантом и следуя указаниям старшего по команде, наносил удары по спине нашего героя, чтобы тот не смотрел на клавиатуру.
Сам мальчик стоял без футболки под жарким солнцем и играл на инструменте. Сам инструмент весил достаточно много, да еще и из-за того, что на солнце было жарко и музыкант потел, играть было невозможно. Инструмент все время норовил сползти с лямок и упасть на мягкую траву.
Гаммы, всегда для того что бы размять руки были гаммы, безумно скучные и однотипные. Некоторые были попроще, а некоторый было сыграть так сложно, что казалось их написал не человек, а осьминог, который мог нажимать, на сотню клавиш одновременно.
Наше герой не понимал почему ему нельзя смотреть на клавиатуру. Когда, еще давно он спросил об этом тренера, тот сказал:
–Ты взял в руки великий музыкальный инструмент. Ты начал играть на нем, чтобы радовать людей вокруг, а для этого тебе нужно видеть их лица. Уткнувшись в клавиши, ты не увидишь ничего кроме них.