Когти перемен. Истории из жизни ветеринарного врача

Шильцова Ольга

Надя нервно покусывала ноготь, разглядывая рентгеновские снимки брюшной полости. У кота мегаколон [2] , а каловые массы наверняка уже превратились в камень по консистенции – обратное всасывание воды не остановишь. По-хорошему, надо делать операцию, но хирурги отказались наотрез. Их можно понять – каким бы щадящим ни был наркоз, кот может его не выдержать. В таком состоянии ему даже эпидуралку нельзя!

В голове созрело некое подобие плана – за сутки добиться восстановления водного баланса в организме, обезболить, а потом попытаться

размыть и достать каловые массы под ингаляционным наркозом. Если клизма не поможет – тогда придется решаться на удаление ободочной кишки.

2

Мегаколон – расширение ободочной кишки.

Дымок слабо мяукнул, когда Надежда резким движением выщипала шерсть на передней лапе, и хозяйка упрекнула ветеринара:

– Что ж вы так грубо!

Надя почти не обратила внимания на слова хозяйки. Надо было объяснить, что бритье может вызвать сильное раздражение кожи, что шерсть у кошек выщипывается очень легко. Но сейчас было не до этого. Она обильно намочила лапу спиртом и примерялась к тонкой, спавшейся вене, размышляя, какого диаметра катетер взять. Велики были шансы и вовсе его не поставить. Хотя бог дал котам четыре лапы, возможно, в итоге придется ставить катетер в яремную вену, а Надя никогда еще этого не делала.

Каким-то чудом катетер встал на место с первого раза, но о том, чтобы набрать достаточное количество крови на биохимический анализ, речи не шло. Надежда написала назначения для старичка и сама отнесла его в бокс стационара. Коту предстояло лежать под капельницей до завтрашнего дня. Завтра она с самого утра возьмет у него кровь, а ближе к вечеру можно будет заняться выгребанием «ароматных» масс из перерастянутого кишечника.

Сдав смену суточникам, Надя поспешила домой. Папа обещал помочь с покупкой авто. Надежда понимала, что на имеющиеся деньги не сможет купить нормальную машину, но все равно оказалась в шоке от увиденного. Рядом с гаражами тарахтела мотором старая «девятка», ржавая настолько, что в кузове виднелись дыры. Вокруг толпились граждане ближнего зарубежья, горячо убеждавшие потенциального покупателя:

– Машина звэрь! Еще столько же пробежит, я тебэ говорю!

Надя отвела папу в сторону и зашипела:

– Папа, блин, это что за балаган? Ты уверен, что она на ходу?

Сергей кротко вздохнул:

– Я посмотрел, кое-какой ремонт нужен, но на первое время… Доча, за такие деньги ты ничего лучше не купишь.

Через пятнадцать минут у Надежды на руках был договор купли-продажи и больше никаких документов. «Ну, хоть штрафы приходить будут не мне», – нервно хихикнула молодая женщина.

– А что ваша машина? – поинтересовался отец.

– Пап, ты будто сам не знаешь! Никита свою машину купил до брака, а мою мы продали, когда дачу покупали. И потом, я ни на что не претендую, чтобы не затягивать.

– Подали уже на развод, значит? – с сожалением уточнил Сергей, прикуривая сигарету. – Зря, Надюш. Никита хороший парень, может, сошлись бы снова.

– Папа! Он говорил, что женщине за рулем не место, и в итоге вовсе перестал давать мне машину! А я люблю водить, ты же знаешь! Всегда любила. Мы же вместе

с тобой ходили в кино, когда «Форсаж» очередной вышел!

– А кто «Тойоту» помял, когда под троллейбус сунулась? А? Я тоже считаю, не женское это дело – баранку крутить, ясно?

– Ясно. Маме про машину не рассказывай пока, хорошо?

Шансов на то, что отец сохранит их секрет, было немного, но странным образом Надежде было все равно. По нескольку раз в день она открывала свою переписку с главврачом ветеринарной клиники города N и перечитывала ее. От каждой фразы Алексея веяло каким-то сумасшедшим энтузиазмом и оптимизмом – а именно этого Наде сейчас не хватало в жизни.

Впрочем, работа тоже хорошо помогала отвлечься от грустных мыслей. На следующий день Надежда первым делом заглянула в стационар. Дымок чувствовал себя явно лучше, но почечные показатели были высокие.

– Еду ему пока не предлагайте, через пару часов попробую размыть кишечник, – предупредила Надежда врача стационара.

Пациентов на первичный прием не было, только несколько повторников пришли на процедуры и коррекцию назначений. В кабинет заглянула Наталья, анестезиолог:

– Надюшка Сергеевна, у меня окно между операциями, неси свой копростаз [3] . Пока наркозник свободен – сделаем на газу.

3

Копростаз – застой каловых масс в толстом кишечнике.

Надежда привыкла видеть своих пациентов в сознании. Когда Дымок обмяк, ей стало не по себе. Наташа интубировала пожилого кота, повесила датчик ему на язык и весело щебетала, подключая капельницу. Ее безмятежность успокаивала, и Надя занялась делом. Она вводила раствор в кишечник снова и снова, второй рукой аккуратно разминая каловые массы через брюшную стенку. Мероприятие затянулось, но когда, буквально по кусочкам, удалось извлечь «пробку», дело пошло на лад. Вонь в кабинете стояла такая, что даже привычных ко всему ветеринаров слегка подташнивало. Наконец Надя радостно заключила:

– Все! Животик мягкий и чудесный, остальное выйдет и без моей помощи.

– А тебя там к главному вызывают, – заглянула в дверь ассистентка, демонстративно зажимая пальцами нос.

– Что, прямо сейчас?!

– Лучше сейчас, он уезжает через полчаса.

Вздохнув, Надя оставила Дымка Наташе на попечение, скинула хирургический халат, надетый поверх формы, и направилась в кабинет к главному врачу. Тот держал в руках ее заявление об уходе по собственному желанию.

– А, Надежда Сергеевна, проходите, присаживайтесь. Господи, чем это пахнет?

– Десятидневным запором старого кота, полагаю, – сухо ответила молодая женщина.

Начальник хмыкнул и продолжал:

– Могу я узнать о причинах увольнения? Что вас не устраивает?

– Зарплата, – честно сказала Надежда, – и отношение. Атмосфера в коллективе. И знаете, я переезжаю. В другой город.

Главный не торопился ее отговаривать, и от этого стало обидно:

– В таком случае не задерживаю. Отработаете до конца месяца и попрощаемся. Бухгалтер приготовит расчет.