Когти тигра(изд.1972)
Шрифт:
Вскоре за козами последовали туда и овцы.
Агентство Ассошиэйтед Пресс сообщило из штата Юта о несчастном случае с овцами неподалеку от города Солт-Лейк-Сити. На полигоне происходили какие-то секретные испытания. Неожиданно направление ветра изменилось. По-видимому, он подхватил и унес в сторону что-то вроде химического облака. Через несколько часов на фермах, находившихся в сорока пяти милях от аэродрома, начался падеж овец.
В Шварцвальде — козы! В штате Юта — овцы!
Как отреагировал Виктор на эти два первых сообщения? Наверное, руки его задрожали, он выронил заметки на стол и откинулся на спинку стула, чтобы немного
Соберись с силами, тезка! Мужайся! Теперь тебе — вслед за козами и овцами — предстоит прочесть и о людях.
В городе Пон-Сент-Эспри (на юге Франции) вспыхнула таинственная психическая эпидемия. Предполагалось отравление хлебом, выпеченным из недоброкачественной муки. Больные галлюцинировали, буйствовали, пытались покончить жизнь самоубийством. Им казалось, что на город спускается с неба огненный шар. Их окружали разинутые рыбьи пасти, выпученные круглые глаза. Бывший летчик вообразил себя самолетом, выпрыгнул из окна больницы и расшибся. Другим больным виделись огромные цветы пугающе яркой окраски. Игрушки заболевшего семилетнего мальчика превратились для него в фантастических зверей. Мир за какой-то срок неузнаваемо и пугающе исказился для несчастных жителей Пон-Сент-Эспри, словно бы они видели его отражение в кривых зеркалах.
Был поставлен диагноз: эрготизм, иначе отравление рожками спорыньи. Считалось, что эта болезнь давным-давно исчезла. Но, по свидетельству старинных хроник, в средние века она поражала массовым безумием население многих деревень Европы и опустошала их подобно чуме. (У нас болезнь эту называют в народе злыми корчами.)
Теперь, перебирая вырезки, Виктор должен наткнуться на зловещую фамилию Гофмана.
Изучая в своей лаборатории рожки спорыньи, этот швейцарский химик сумел выделить из них неизвестное ранее вещество, которое назвал тремя буквами — ЛСД. Оно-то, оказывается, и порождало судороги, страх, тоску и самые причудливые галлюцинации, вдобавок разноцветные.
Открытием Гофмана немедленно воспользовались дельцы за океаном.
Да, началась новая гофманиана, причем самые фантастические, самые гротесковые видения прославленного немецкого писателя Гофмана не могли идти ни в какое сравнение с галлюцинациями, порожденными ЛСД, «детищем» его швейцарского однофамильца.
Примечательно, что потребители ЛСД, эти «медлительные самоубийцы», совершенно не выносят зеркал. Приняв наркотик, они боятся смотреть в зеркала.
Оттуда пялятся на них какие-то чужие, враждебные, страхолюдные чудовища. Нет, не лица. Уродливые маски! Перекошенные злобными гримасами, воплощенное в зрительных образах, неотвратимо надвигающееся безумие…
Почта физически, на расстоянии ощутил бывший командир разведчиков, как заволновался Колесников, дойдя до этого места. Пальцы его нетерпеливо теребят газетные заметки и статьи. Он нервничает, спешит. Отчасти это напоминает торопливое чтение записей Бельчке в его кабинете, только никто не целится сзади из потайного отверстия в стене, выложенной белыми панелями. Но ведь, в сущности, эти газетные выдержки не что иное, как своеобразное продолжение записей Бельчке!
Надо думать. Колесников уже добрался до высказываний одного прогрессивно мыслящего американца. «Симптоматично, — писал тот, — что открытие нового наркотика ЛСД почти совпало с созданием атомной бомбы». И далее приводил цифры, из которых явствовало, что торговля наркотиками наиболее выгодный бизнес двадцатого века, более выгодный
Бизнес войны и бизнес торговли наркотиками неразрывно переплелись в капиталистическом мире.
Еще триста-четыреста лет назад янычары, идя в атаку, одурманивали себя гашишем. Это был своеобразный допинг того времени. А во второй мировой войне английские диверсанты-коммандос вместо гашиша взвинчивали себя фенамином.
Но в будущей войне применение наркотиков совсем другое, диаметрально противоположное.
Их задача: не подстегивать, а угнетать дух!
В последней газетной вырезке дано описание документального фильма, который был посвящен специальным маневрам, проведенным в Англии. Над «полем сражения» авиация распылила небольшие дозы ЛСД. Ветер (направление и сила его были рассчитаны заранее) подхватил и понес на «позиции» отравленный воздух. Эффект разительный! Солдаты перестали подчиняться офицерам, бросали оружие. Некоторые в панике взбирались на деревья…
Вероятно, Колесников уже закончил читать и отложил папку. Нина Ивановна, вернувшись из больницы, обеспокоенно посматривает на него. Вот они сели обедать. О чем говорят сейчас?..
Когда бывший командир разведчиков пришел вечером к Колесникову, тот сидел и курил в палисаднике.
— Обедал, батя?
— Обедал.
— А то разогрею борщ и котлеты. Нина оставила для тебя.
— А где она?
— На ночном дежурстве.
Бывший командир разведчиков подсел к другу на скамейку. Некоторое время они курили в полном молчании. Лицо Колесникова было спокойно, хоть и бледно и очень сосредоточенно.
Он первым нарушил молчание:
— Бельчке жив, батя.
— Необязательно. Считаешь, все это он?
— И он, батя. Я знаю. Его рука. А я думал, он подох давно. Или с ума спятил. Были на это указания в тетради, я рассказывал тебе. Запах резеды стал напоследок донимать его самого.
— Стало быть, до поры до времени Бельчке твой таился где-то, как змея под колодой.
— Именно под колодой. Устроился, скажем, провизором в аптеке. Смирнехонько растирал порошки в каменной ступке, готовил слабительные-успокоительные. А потом взял и объявился!
Бывшему командиру разведчиков показалось, что Колесников скрипнул зубами. Снова молчание.
— Он, гад, гнал меня ветром к водоему с лилиями, — послышался ровный голос Колесникова. — Теперь понятно, чего хотел. Ему надо было, чтобы я заглянул в этот водоем и увидел какую-нибудь чертовню вместо своего отражения. Чтобы полезли оттуда кривляющиеся, гнусные уродцы! Это он называл второй стадией эксперимента.
— Но ты же не пошел к водоему с лилиями.
— Да, упирался изо всех сил. Хотя еще ничего не понимал. Но я делал все наперекор Бельчке.
— По-твоему, он уже тогда добавлял этот ЛСД в ядовитое зелье?
— Выполнял инструкции наставниц своих, ведьм нюрнбергских. Одна резеда все же была слабовата. Надо думать, не оказывала нужного действия.
— Дядечки Витечки! — В окне показался улыбающийся Павлушка. — Чай с вишневым вареньем идите пить!
— Мы после… Сделал уроки?
— Ага!
— Ну, пей чай с вареньем, послушай радио и ложись спать!..
Колесников подождал, пока Павлушка отошел от окна.