Коктейль Молотова для сына
Шрифт:
Она вернула телефон и объяснила:
— Говорит — тошнит. А в больницу не хочет, на завтра откладывает. Ей тогда крепко досталось. Нет, ты только подумай: Оля — Герой Советского Союза! И ведь не расскажешь никому.
— Нет, с этим надо разобраться, — задумчиво произнёс Лёха. — А то я не пойму — что мы смогли изменить, а что нет. Надо у Макаровского спросить, что там наделала его система автоматической синхронизации! Завтра поедем к нему. Теперь дай я за комп сяду!
Первым делом проверил почту — одно входящее.
— От кого это? — заглянув через плечо на экран, поинтересовалась Светка.
— От Нечаева, — прочитал заголовок Лёха.
— Что пишет? — не отставала Светка. Лёха вздохнул и стал читать вслух:
— «Уважаемый Алексей! Как я понял из вашего письма, вы собираетесь отправиться в 1991-й год? Могу ли я попросить вас об одном одолжении — найти в Москве человека и забрать у него бумаги? Я понимаю, что переправить бумаги сюда невозможно, но было бы достаточно уничтожить их на месте. Очень рассчитываю на ваше сотрудничество!»
— Когда он отправил? — спросила Светка.
— В час дня. Мы уже были здесь.
— Ну значит — сам виноват, быстрее надо было писать, — облегчённо вздохнула Светка. — Ответь ему что-нибудь утешительное, типа — в следующий раз обязательно!
Лёха торопливо застучал по клавишам:
— «Уважаемый Андрей Николаевич! К сожалению, ваше письмо пришло, когда мы уже вернулись. Поэтому я постараюсь выполнить вашу просьбу, когда в следующий раз окажусь в 1991 году. Best regards!»
— Достаточно вежливо?
Светка кивнула.
3
Андрей Николаевич нервно прохаживался по кабинету, время от времени поглядывая на стену, увешанную фотографиями. Подумать только — этот молокосос ещё и шутить изволит! «Постараюсь выполнить вашу просьбу, когда в следующий раз окажусь в 1991 году»! Да ты там хоть один раз окажись! Вдруг у него мелькнуло сомнение — а если действительно?! Он подошёл к компьютеру. Что там хотела сотворить эта молодёжь? Что-то сделать с ГКЧП? Нечаев запустил Википедию и набрал в поисковой строке «GKChP». Появился текст, который он видел много раз: «The State Committee on the State of Emergency, was a group of eight high-level Soviet officials within the Soviet government, the Communist Party, and the KGB, who attempted…». Если бы у них что-то вышло, об этом было бы обязательно написано в Википедии!
И тут у него мелькнула совершенно невероятная мысль. Он снова вернулся к компьютеру и запустил русскую Википедию. Точно! Он с изумлением стал читать: «Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР — орган власти, существовавший с 19 августа 1991 года по 26 декабря 1993 года. Передал полномочия Президенту РФ как правопреемнице СССР». Не веря своим глазам, он читал дальше. «С переходом власти к ГКЧП 19 августа связан инцидент на Краснопресненской набережной с участием так называемой десантницы Оли». Последние слова выделены. Он ткнулся мышкой и перешёл по ссылке. «Десантница Оля — предположительно военнослужащая Советской Армии, участница инцидента на Краснопресненской набережной 19 августа 1991 года…» Рядом плохонькая фотография, но вполне достаточная, чтобы он узнал — эта та самая Ольга Яковлева, которую он принимал вот в этом самом кабинете!
Значит, они там были! А он-то вчера полдня думал — отвечать на это странное письмо или не стоит? Всё же ответил, но уже в обед. А эти уже успели смотаться в 91-й, поставить там всех на уши, и вернуться назад. Но его-то это вроде не коснулось? Он внимательно оглядел свой кабинет — ничего необычного. Подошёл к компьютеру, проверил выписки со счетов — всё на месте. Он облегчённо вздохнул, но, как выяснилось, преждевременно.
Вошедший секретарь доложил:
— Мистер Нечаев, вас хотят видеть два господина. Они утверждают, что прилетели из Москвы.
— Начальника службы безопасности ко мне! — нервно крикнул Нечаев. — Срочно!
Начальник безопасности подошёл через пять минут.
— Ты их видел?
— Да, — кивнул начальник безопасности.
— Что скажешь?
— Оборудование показывает, что они чистые. Кроме этого, они прилетели прямым рейсом из Москвы по обычным паспортам и прошли таможню.
— Ну хорошо, пригласи их.
Вошли двое мужчин крепкого телосложения в строгих костюмах.
— Мистер Нечаев, моя фамилия Петров, — начал один из них. — А это господин Боширов. Мы прибыли к вам по поручению федеральной налоговой службы Российской Федерации.
— По всем вопросам, связанным с судебными исками, обращайтесь к моим адвокатам, — ответил Нечаев.
— Нет, вопрос, по которому мы приехали, не связан с судебными исками, — возразил Петров. — Чтобы вы лучше поняли, о чём идёт речь, посмотрите эти бумаги.
Он протянул несколько ксерокопий. Как только Нечаев взял их в руки, он моментально их узнал. Перед глазами прыгали знакомые строчки: «… получая в своё распоряжение народную собственность…», «…обязуюсь по первому требованию…», а в ушах звучал вкрадчивый голос из ночного кошмара «А теперь верните народную собственность её законному владельцу — советскому народу!»
— Я прошу прощения! — Нечаев отошёл к бару, достал коньяк и отхлебнул прямо из горлышка. Почувствовав себя чуть лучше, он спросил у визитёров:
— Что вы от меня хотите?
— Андрей Николаевич, вы напрасно волнуетесь! — улыбнулся Петров. — Это всего лишь формальность. Просто надо упорядочить документы, касающиеся имущества, полученного вами в 1991-м году на основании этих расписок.
— Вы хотите у меня всё отобрать?
— Ну что вы! За эти годы вы показали, что обращались с государственной собственностью умело и добросовестно. Поэтому продолжайте управлять доверенными вам активами и дальше. Просто надо будет переоформить распределение акционерного капитала в соответствии с этими расписками. Наше правительство очень ценит ваши опыт и компетенцию, и награждает вас орденом «За заслуги перед отечеством» четвёртой степени. Я уполномочен передать вам награду.
Он протянул Нечаеву небольшую коробочку. Андрей Николаевич изумлённо глядел на позолоченного двуглавого орла. Затем он открыл сейф и достал орден Ленина.
— Вот так! — назидательно сказал он визитёрам из Москвы. — Нечаев всякой российской власти нужен! Пройдите к юристам, пусть они займутся документами.
4
Когда Лёха со Светкой на следующий день вновь приехали на объект, Макаровский продолжал возиться с установкой. При этом вид у него был озабоченный, и даже печальный.