Коктейль номер 7
Шрифт:
На конференцию ветеринаров я прибыл. Доклад буду делать о внезапных случаях сгущения молока после употребления жвачными животными универсального клея. Очень интересная и многообещающая тема. На докторскую тянет.
Да, нет у меня настроения. И нисколько это не скрываю, даже демонстрирую. Короче, злой я и до невозможности сердитый. Холодно мне и еще промок полностью и совсем до отсутствующего на мне нательного белья. Мерзкая погода, мерзкий холодный ветер, мерзкая поздняя осень. Все вокруг мерзкое.
Да, выпал я из рядов прославленных попаданцев, что табунами бродят по сочным зеленым лугам в компании помытых шампунями принцесс. И скачут, беспрерывно скачут на не знающих усталости и голода скакунах из конюшен Феррари по просохшим под знойным
А еще кобыла моя и кляча алого постоянно требует овса, сена, воды подогретой и тщательного ухода, а питстопкоманды я рядом что-то не вижу. В упор не наблюдаю бодрых человеков в ярких фирменных комбинезонах. Одни тупые смерды с гнилостным запахом от всего - одёжи, тела, рук, зубов. И ведь нет у них никакого страха пред мной, почти повелителем здешнего мира без зуботычины животворящей! Не вмещается никак в их куцый мозг сакральное знание о неотвратимости и неизбежности наказания. Не пнешь, натурально, в зад худосочный с оттяжкой и нет никакого результата! Словно и не говорил и серебряную монету в рожу не кидал. А я еще думал и гадал - зачем мне разукрашенную плеть один толстый льер все предлагал навязчиво и смотрел на меня, отнекивающегося, как на скорбного умом. В следующей деревне или селе я ее купил и ни разу не пожалел - многое делает, протяг по спине животворящий! Куча проблем решалась лишь одной ее, плети, демонстрацией! И, как я понял, чем более плеть твоя разукрашенней, тем больше к тебе почтения и уважения вкупе с ускоренным выполнением твоих пожеланий. Решено, рукоять будет из серебра, а на концах плети - не менее семи 'хвостов'!
– рубины или хрен с ним агаты! Мысленно продумал-прикинул дизайн, понравилось. Но гравировку надо бы, невместно мне без гравировки на рукояти. Чувство прекрасного внутри бунтует и возмущается.
А самое главное - мне нигде не удалось сменить совершенно негреющий наряд от эльфийских кутюрье на нормальную мужскую одежду. И приобрести с втертым в шерсть воском теплый плащ. Не штопанные же и застиранные до неузнаваемости предыдущей расцветки тряпки, снятые неизвестно с кого, на себя натягивать? А ничего более приемлемого торговцы одеждой в деревеньках на моем пути предложить не могли. И шелковых рубах с кальсонами у них не было. По-моему, о том, что такое существует в природе, они вообще не слышали. Хорошо хоть сапоги себе по размеру подобрал. Не австрийские 'коннконеры', конечно, но ноги 'вздохнули' с облегчением. И пинать в них по мордам парочке юных льеров оказалось очень удобно.
Что именно этим господам в моем облике не понравилось, не знаю, но встреча наша для них завершилось с разгромным счетом. Семеро бессознательных, против одного с чуть поправившимся настроением и благосостоянием. Срезал увесистый кошелек с пояса одного из юных льеров в качестве законного трофея. Алого я в драку не пустил - еще убьет кого, а потом всех 'зачищай' во избежание претензий. А так, напинал по-быстрому двум юношам дерзким со свитой ленивой и поехал себе дальше. И преследования не опасаюсь - был среди них усатый 'нянь' с умным взглядом. Судя по повадкам и неудачной попытке удержать своих подопечных от совершения глупости глупостной, бывший вояка в звании не меньше лейтенанта стражи. Мы с ним переглянулись коротко, быстро 'прокачали'
Ну а затем, через пять километров, показалась крепостная стена, тонкая игла шпиля ратуши пронзила хмарь осеннего неба и вот я в этом городе. Прошу, так сказать, меня любить, холить и не обижать. Во избежание. Ибо я, повторюсь, очень сердит, а врезавшиеся в тело швы эльфийского наряда, доброты мне совсем не добавляют.
– Высокий господин! Высокий господин! У нас самая лучшая гостиница в городе! У 'Толстого Гомера' всегда вкусная еда! У 'Толстого Гомера' гостЯ - спишь на чистых постелЯ! Прошу к нам высокий господин!
Звонкоголосый паренек вывернул откуда-то из-за угла и, заставив чуть дернуться алого, оглушил нас громко выкрикиваемым рекламным слоганом.
– Как ты сказал, малыш? У 'Толстого Гомера' - самые чистые постели?
– Да, высокий господин! У 'Толстого Гомера' для высоких господ только самые чистые постели в Смолвиле! Никаких клопов и вшей! Хозяин гостиницы, эльер Барт, держит собственную прачечную! Стирают с золой и щелочью от мастера Пропера!
– К-хм, к-ха!
– я даже чуть закашлялся, впадая в кратковременный когнитивный диссонанс - Слушай, малыш, а имя жены хозяина гостиницы, случайно, не Мардж? Или, может, Лиза? И это.... Здоровый такой мужик в синем трико у вас тут не живет?
– Нет, высокий господин! Хозяин наш ныне вдовец, высокий господин! Госпожа Смуна, жена его, уж лет пять, как по весне от горячки умерла. А никакого господина Синемтрико я не знаю, нет у нас таких. А я всех у нас знаю! И кто к богам ушел или из города уехал, тоже по именам помню! У меня память, как говорит льер городской архивариус, 'ларь бездонный'!
Ну и замечательно, что у местного Барта жена не Лиза и уже умерла. То есть это не совсем как бы хорошо, но.... В общем, вы меня поняли. Если бы еще и имя жены хозяина гостиницы совпало с именем персонажа из мультсериала, то я бы начал с подозрением относиться к существующей реальности.
– Хорошо, уговорил! Только больше так не ори! Веди, малыш, к своей гостинице.
– Она не моя, высокий льер, а господина Барта! Но я вас все равно отведу!
Я в ответ только улыбнулся и направил свою кобылу вслед постоянно оглядывающемуся и подпрыгивающему на ходу шебутному пареньку.
Хорошая тут гостиница, трехэтажная, с дощатым навесом над центральным входом, стены сложены из ноздреватого серого камня. Улица перед гостиницей крупными булыжниками мощена. Хоть баррикады из них строй. Внутри гостиницы чисто и уютно, натоплено до жара ощутимого. Потолки в гостинице высокие, деревянные полы из широких деревянных плах выскоблены, присыпаны ровным слоем мелкого речного песка. В широких арочных окнах мутное, неровное, но стекло! Массивные столы в обеденном зале накрыты небелёным холстами. Везде светло - при входе, на лестницах, в комнате - масло в светильниках явно не жалеют. С претензией на роскошь гостиница. Мне здесь уже нравится. И хозяин тоже нравится - улыбчивый, предупредительный, но без угодливости, с достоинством держащий себя. Совсем не лысый дебил с пивным пузом. Наоборот, высокий широкоплечий, чуть обрюзгший шатен с лицом украшенным пышными бакенбардами, с поседевшими волосами до плеч и натруженными мускулистыми руками. Повязку ему пиратскую на голову, кушак алый на живот и старпом Джека Воробья вылитый. И еще - продавленного дивана за его спиной нет.
Все хорошо, но постояльцы гостиницы в обеденном зале мне не понравились. Совсем не глянулись, ни с какой из сторон. Волки хищные двуногие, а не постояльцы законопослушные. Не те, волки позорные и худые, охотниками зашуганные, а сытые, битые, хищные и опасные. Зубастые. И много их. Только в зале пребывало их ровно девять. А заглянув в зал и быстро обменявшись взглядами с главными, с вожаками, пропали в уличном вечернем сумраке еще трое. И ведь наверняка есть отдыхающая смена для этих, заглядывающих, и в зале за столами сидящих, отдыхающих изображающих.