Кольцо 2
Шрифт:
— Максимум 1 ранговую. А про картель — не смешите меня. Уж кому-кому, а…
— Вы забываетесь, Бофонэ! Это тут не причем. Значит так. Сокращаем ваши аппетиты в два раза, и вы обеспечиваете 33 % корпорации НахапайТех на моего сына, тогда мы принимаем условия.
— Это на которого?
— Не выёживайтесь, Бофонэ, вы же знаете, что у меня только младшенький остался без Миренгских вкусностей. Убедите вашего короля исправить эту досадную оплошность. Ну или не говорите, а сами сделайте как-нибудь там. Не в первый же раз, в конце концов.
— Он такой же мой, как и… Ладно, договорились, господин вице…
— Ах, оставьте этот подхалимаж, Бофонэ. Нам с вами еще работать и работать. Жду отчета. До связи.
— До свя… — не успел ответить борец за правду и идеалы свободы с не единственным, как видно, гражданством. Ну или подданством.
Не откладывая, он вызвал на связь своего секретаоря.
— Отправляйте, Лергимо.
— А как же его величество? Без его…
— Лергимо, я не намерен повторять два раза. Обращение в ОЕЕ будет от имени министра сельского хозяйства. Вы вообще читали моё указание? Мне уже стоит начинать искать более компетентного секретаря?
— Никак нет, ваше превосходительство. Всё уже выполнено. Прошу проще…
Дослушивать подчиненого советник его величества короля Миренги не стал. У него было гораздо более важное дело. Он уже планировал стратегию для новой беседы с давним знакомым из деспотии. А беседа эта непременно состоится ввиду такой досадной бюрократической ошибки. Кто ж от лица такого, совсем не профильного министра отправляет-то обращения в ОЕЕ. В ходе же предстоящей беседы Бофонэ был намерен получить не в два раза меньше, а чуть более приближенный к первоначально озвученному вариант. Что касается национальных корпораций, то у Миренги их много, да и родственники у Вениамона еще найдутся.
****
— Ах… Миха… твои крепкие тентакли превращают меня в разнузданную и похотливую игрушку, — задыхаясь в экстазе, прохрипела измотанная красотка, чье прекрасное тело покрывал бисер капелек пота от жарких утех, пока обладатель тех самых, столь успешных ныне в дамской среде тентаклей, активно капитализировал свое влияние с аристократическими потаскухами, перетоптав уже в этом курятнике всех кавалерш и баронесок.
Миша, теша свое рабоче-крестьянское эго, умышленно глумился над трясущимися за свою шкуру и прекрасно осознающими перспективы этими скользкими великосветскими дрянями. Мужики приносили ему невиданные капиталы, покупая «билет в первый класс», так сказать, а дамы умело работали тем инструментарием, что наделила их природа, отрабатывая скидку, но при этом тоже основательно обогащая Селина.
Разумеется, без гиперсвязи доступа к банковской сети не было, но контракты, по которым кавалер Селин оказывал консультационные услуги ОЧЕНЬ за дорого, активно заключались, причем на таких условиях, что аннулировать или обжаловать их уже не выйдет. Юридические базы, кои с невероятной скоростью были «проглочены» Михаилом, весьма способствовали этому.
— А ты куда собралась? — подтащил тентаклей за ногу уже уползающую на четвереньках, чтобы отлежаться где-нибудь в сторонке, роскошных форм, кажется, баронессу, которая уже не способна была чувствовать с той же остротой, как в самом начале, а физическая усталость более не позволяла ей с той же резвостью придаваться порокам.
— Пощады, — проскулила обладательница титула и форм.
— Ага, шаз. Я еще не всё испробовал, — и два розовых блестящих образования, которыми так ловко управлялся с высокопоставленными особами Михаил, устремились к своей жертве.
На Меноре сейчас отчетливо вырисовывалось две силы. Собственно «сила» и «статус». К первым можно отнести тысячи вооруженных и пипец каких опасных вояк с «нижних палуб», и не факт, что сотни гвардейцев и мутные СБ’шники в итоге не примкнут к ним, а останутся верны ее сиятельству. Ну а ко вторым — всех тех, кто живет среди садов, водоемов и под имитацией неба со светилом, ну и, понятное дело, управляют Искинами, а значит, всеми системами яхты.
Особняком тут стоят экипажи тех кораблей эскадры, что и формируют яхту. Не все они, конечно, но немалая часть. Это те специалисты, которым столетиями предстоит обеспечивать функционирование всего, его обслуживание и ремонт, ну и производство множества необходимого в столь долгом полете. Так вот они — будут в максимальной безопасности, в отличие от бесполезных, но предельно опасных силовиков и не менее бесполезных, но управляющих всем тут пассажиров. Хотя правильнее сказать, пассажирки. Ее сиятельства. Остальных можно под нож или в бордель.
Да, на корабле больше мужчин и бордель нужен «уже вчера». Тысячам живущих, пусть и во вполне комфортных условиях, но ни в какое сравнение не идущих с роскошью центральной, пассажирской части корабля, да еще и под гнетом полного отсутствия перспектив — необходимо хоть что-то для поднятия морального духа. Одним подавлением гормонов тут не обойтись.
По уму, стоило бы устроить в роскошной пассажирской зоне, со всей ее природой и просторами, эдакую территорию отдыха для ВСЕХ. Но безопасники не пойдут на это, так как данная зона словно крепость, хотя навряд ли бунты предусматривались конструкторами, но всё же. В масштабах яхты это по-любому стратегической важности зона, превращать в проходной двор которую никто не отважится.
Вступать же в конфронтацию с СБ и гвардией, кои, между прочим, базируются здесь же, серому кардиналу Мише не очень хотелось. Эти-то постоянно начеку и во всеоружии.
Да, обитатели «нижних палуб», безусловно, могут представлять угрозу, но Селин отчётливо понимал, что подтолкнуть Медару к указанию Искинам на их нейтрализацию, пока те еще не ожидают и не готовы, он навряд ли сможет. Ему всё же нужны были вокруг себя тысячи разумных для восполнения резерва. Да и становиться причиной такого количества смертей ему было, мягко говоря, не по себе. Однако он отчетливо осознавал, что без тысяч штурмовиков, десантников, пилотов, техников, обеспечивающих боевой потенциал эскадры, их ныне ковчег вполне себе обойдется. К тому же среди них, как-никак, есть специалисты по спецоперациям и абордажу. Те, кого учили, и за чьими плечами уже немалый опыт захватывать и контролировать корабли противника. И если в такой вот массе выкристаллизуются лидеры, которые решат завладеть яхтой, то каким бы замечательным и современным ни был центральный Искин 4 поколения, какими бы мощными и эффективными противоабордажными и прочими системами безопасности не оснащалась Менора, но кровавая баня и разрушения в итоге если и не приведут к захвату, то превратят дальнейшее существование в, скорее всего, невыносимое.
В общем, выбор Селину не нравился. Был он не самый богатый. Либо взять и, пока есть возможность, а обитатели «нижних палуб» не в состоянии боевой готовности — потравить их, или усыпить, парализовать, расчленить их массы и заблокировать по частям, отрезав от скафов и прочего оборудования, чтобы уже так уничтожить. Либо же, теша свою мораль и чувства — ждать, пока они не придут во всеоружии, и тогда их уже никакие системы безопасности с действиями Искинов не остановят.
Можно, правда, самому сыграть на опережение и возглавить восставших. Хотя Селин прекрасно понимал, что он не хитроумный интриган, и навряд ли сумеет удержаться на вершине в качестве явного, официального лидера. Поэтому в таком случае важно как минимум стать бунтовщикам полезным, чтобы снова «прилипалой» пристроиться при ком-то, лучше даже не главаре, а то сколько их ещё будет.