Кольцо 2
Шрифт:
— Да не мямли ты, говори нормально! Как нибудь переживу я и «дикий» и «хозяйка», и «раб». В обморок, расчувствовавшись, не упаду.
— В общем, эта штука дает тебе доступ лишь только к мною разрешенному функционалу нейросети. Ну и… сдерживающие функции выполняет(потупившись).
— Ну так чего ждешь? Давай, поскорей «поводок ослабь». В смысле, сделай так, чтоб меня не парализовывало каждый раз, когда решу тебя по попке шлёпнуть, ну и больно не было, когда этого захочу. Ты ж меня любишь, да?
— Да-да, конечно. Готово, милый.
— Давно бы так. Где ты там, говоришь… Ага вижу, — отмахнулся
— Правда? Ты всем доволен? Я тебя так люб…
— Так. Не люблю я эти розовые сопли. Не мешай пока. Я тут поклацаю, а ты… можешь мне массаж пяточек сделать. Там вон, кремик какой-нибудь возьми.
— Ах, это так романтично.
— Ага.
Дежурные по спальне рабыни, что сейчас стояли у изголовья ложа, метрах так в двадцати пяти левее, как раз сразу за каруселью, так вот, эти две красотки слегка охренели, когда наследная графиня Медара Лидан, дочь наместника Бордового сектора королевства Миренга, принялась с восхищением, и периодически умильно вздыхая, жмакать пятки какого-то рува, то есть личного господского раба. Который, в свою очередь, нагло развалился в софе из миргонского натурального шелка, с набивкой из шерсти мохнатых друлей, и всё это на основе из узорчатой кразновой древесины. Да, эта софа стоит больше, чем фрегат 3 поколения, и она поистине достойна принимать в свои ласковые объятия драгоценное седалище великолепной госпожи, что стоит сейчас на коленях пред гадким смутьяном, но никак не для тощей задницы этого наглого выскочки. Возмутительно. Левая даже возбудилась и припомнила, как давеча и сама также стояла, ублажая госпожу.
Ознакомившись с нейросетью, Михаил наконец обнаружил раздел с базами знаний, что имелись на накопителе нейросети и были доступны к изучению. Первой была выбрана база, знакомящая с самой нейросетью, ее возможностями и способами взаимодействия. Периодически отвлекаясь на поглощения плодов, которые напоминали некое подобие персиков, наш томящийся невольник постигал информацию из нее.
— Давай теперь левую, — поменял ногу несчастный раб.
— Тут еще ароматным маслицем надо бы, — робко пропищала жестокая хозяйка. Впрочем, в следующий миг подтвердила это, сразу и не скажешь, но меткое замечане. — Ди, иди сюда, дура! Тащи то масло, которым ты натираешь меня после омовения. Да поторопись, корова!
А Михаил, лишь скосившись на такую разную порой Медару, приступил к базе по какому-то там Единству, неслабо охреневая от того, как тут у этих инопланетян прикольно знания постигаются. Ведь это ж вообще лафа. Лежишь себе, хаваешь нямки, меняешь пятки, пока оно само там всё учится. Красота!
Правда, усвоив информацию, Миша узнал, что не все базы такие же микроскопические, как эта, и что изучение какого-нибудь обширного набора баз для серьезной специальности может занять и месяцы, и даже годы. Во многом всё зависит от специальности, широты ее тем и глубины их освоения. Можно ведь быть разносторонним спецом по множеству направлений и справляться с разнообразными незначительными проблемами, а можно быть экспертом в узком направлении и уметь просто-таки творить чудеса в этой конкретной области. Конечно, круто, когда ты объединяешь
— О-о-о, да. Тут прям ништяк. Не-не, там щекотно, вернись в то место, где до этого мяла. Да-а. Тут. Класс. На чем я там остановился? А. Тэ-э-экс, — слегка отвлекся Миша от «разгрызания гранита науки».
Но снова ему помешали. Проводив заинтересованным взглядом крупненькую Ди с видной такой жопенью, подмигнул ей. Но в ответ внезапно удостоился презрительного, полного ненавистью взгляда этой… ослушницы, не иначе. Ну и решил показать, КТО теперь в доме хозяин:
— Слыш, Медка, а чё у тебя персонал такой не дрессированный? Фули эта толстожопая не склоняет голову пред сиятельным мною? Или ты меня не любишь уже?
— ДИ! — прям заорала ее хозяйка. — Сюда, дрянь!
«Вот так, а то ты видал? Эдак и до яда в суп не далеко. Надо сразу провести профилактику, не откладывая. Как там было-то? А! Раб не хочет свободы. Раб хочет своих рабов», — не стал заниматься самообманом Селин и решил полной ложкой вкусить тех явств, что преподнесла ему судьба.
— Ползи-ка сюда, рыжая. На коленях, ползи! Совсем мозги в жопу стекли? — решил Миша посамоутверждаться да поглумиться над потенциальной угрозой.
— ИСПОЛНЯЙ! — заверещала графинька.
Красивая же рыжая девчонка, что позволила себе лишнего и, похоже, приревновала госпожу к ее новой игрушке, бухнулась на коленки и, виляя обширной попой да корча уничижение, поползла к своей госпоже. Но была немилосердно отпихнута ногой и всё же вынуждена смиренно направиться к ненавистному руву. К этому дестабилизирующему элементу, ворвавшемуся в ее размеренную жизнь. Ведь она понимала, что из ее цепких коготков, а если точнее, то от ее юркого и умелого язычка, которым пролизала себе дорогу от обычной к любимой игрушке госпожи, с появлением конкурента уплывает вся власть, что она так старательно и целенаправленно добывала все эти годы.
— Да ты, я смотрю, интриганка. К власти рвешься? По глазам вижу, что затеяла что-то. Небось и рабынь бьешь? Пусть ответит, Меда, — решил, как говорится, ткнуть пальцем в небо Михаил, усмотрев в поведении рыжей чрезмерную инициативность и своеволие.
— Ты слышала. Исполняй, — присоединилась к Мишиной игре не очень понимающая чё за нафиг Медара.
— Д-да. Наказываю, — даже Мишу удивила своим ответом павшая ниц рыжая.
— Зачем, — искренне удивилась графиня. Но после стала закипать. — Это же МОИ рабы, как ты смеешь брать на себя непозволительное, дрянь!
И Ди перекорежило от боли, из-за, по-видимому, воздействия ее рабской настройки на нейросети. А Миша уяснил, что от этой хрени надо избавляться. Но это после, а пока он еще недостаточно насладился своей властью и решил продолжить ею упиваться. Хотя на самом деле просто боялся и хотел дать понять остальным коллегам рабам, что с ним шутки плохи. Он, конечно, осознавал, ну или, скорее, утешал себя мыслью, что является имуществом стоимостью с линкор, но мало ли. В открытую, понятное дело, никто не посмеет нанести подобный ущерб Мишиным владельцам, а всё тайное он как раз сейчас и стремился пресечь.