Кольцо Атлантиды
Шрифт:
— Держитесь! Я бегу!
И тут же выдернул из кармана плоский револьвер, с которым никогда не расставался, зная, что ему предстоит поздняя прогулка. Он дважды выстрелил в воздух в надежде, что стрельбу услышат в домах этого слишком тихого квартала. Почти сразу же послышалось ругательство, потом топот ног. Добежав до цели, Альдо обнаружил, что злоумышленники уже удрали, оставив лежать на земле неподвижное тело, одетое в одну лишь рубашку и нижнее белье.
Увидев кровь, сочившуюся из груди жертвы, он на мгновение решил, что перед ним мертвец, но слабый пульс еще прощупывался в этом неподвижном теле. Альдо замешкался: дом его был совсем рядом, а пожилой на вид мужчина
2
От «fascio» (итал.)— пучок, связка, объединение. В более узком историческом смысле под фашизмом понимается массовое политическое движение, существовавшее в Италии и 1920-е — начале 1940-х гг. под руководством Б. Муссолини. (Прим. перев.).
3
Светлейшая Республика Венеция — название Венеции с VII в. по 1797 г. (Прим. перев.).
Наконец решившись, он нагнулся, чтобы поднять раненого и отнести его в дом. Его накачанные мышцы справились бы с этой ношей, но когда он попытался приподнять мужчину, тот вдруг воспротивился.
— No!.. Too late! [4] — слабо выдохнул он.
— Откуда вам знать? Я хотел перенести вас к себе! Я живу тут неподалеку, во дворце Морозини.
Альдо проговорил это по-французски, потому что на этом языке они обычно разговаривали дома. Глаз раненого приоткрылся, он попытался восстановить ускользающее дыхание:
4
Нет!.. Слишком поздно! (англ.)
— Моро...зини! Слава... богу! Поищите... там... — добавил он, вытянув дрожащую руку в сторону своей левой ноги без ботинка.
— На ноге? В носке? — переспросил Альдо, нагибаясь и всматриваясь в темноту. Протянув руку к обтянутой черным шелком ступне, он ощупал ее и вытащил из носка замшевый мешочек, тоже черного цвета.
Не открывая, он хотел сразу же вложить мешочек в ладонь раненому, но тот оттолкнул его руку:
— Ос... оставьте себе! Этт... о-очч...ень важно! И уходите!
Раненый выдыхался, казалось, он вот-вот умрет. Альдо собрался было осмотреть свою находку, нащупав что-то твердое, но тут умирающий, невероятным усилием воли ухватившись за его кисть, зашептал чуть слышно:
— Ас...суан! Свя...тилище! Царица... Неизвестная... Ибрагим!
Затем его речь оборвалась. Рука раненого ослабила хватку, а приподнявшийся было человек вновь откинулся на камни мостовой. Альдо бережно опустил тело и встал. Ему нужна помощь! Немедленно! А вокруг по-прежнему царила тишина мертвого ночного города. В ярости он крикнул:
—
Но не успел он договорить, как, к его великому облегчению, полиция вдруг материализовалась в лице ее комиссара Сальвиати, человека открытого, доброго нрава и при этом хорошего работника. Слава богу, хоть не приспешник фашио, а честный полицейский старой закалки: он хорошо был с ним знаком еще со времен ограбления кузины Орсеоло.
— Само небо вас послало! — обрадовался Морозини. — А то я уже начал думать, что оказался на чужой планете. Добрый вечер, комиссар!
— Добрый вечер, князь. Небо тут ни при чем. Просто нас вызвал красильщик с Сан-Поло.
— Мог бы и сам прибежать на подмогу!
— Не мешало бы вам знать, что в нынешние времена люди понимают, что следует соблюдать осторожность. Ну, что тут произошло?
Альдо вкратце поведал ему о случившемся. Сальвиати выслушал его, не перебивая, после чего приподнял край шляпы, почесывая макушку.
— Странная история! Если я правильно понял, получается, что этого человека убили, чтобы завладеть его одеждой? Какая-то неувязка...
— Я бы предположил, что те, кто на него напал, что-то искали, и времени у них было в обрез. Так что они его сначала избили, потом раздели и удрали... Он почти сразу же и скончался.
— Я придерживаюсь того же мнения, — заявил судебно-медицинский эксперт, прибывший одновременно с комиссаром и сейчас на коленях осматривавший труп при свете лампы, которую держал полицейский в форме. — Если смерть и не наступила мгновенно, то уж наверняка не заставила себя долго ждать. Он и прожил-то всего несколько минут. А ничего не сказал?
— Нет, — без колебаний соврал Альдо. — Я вот все думаю: кто бы это мог быть?
Белый луч света упал на бородатое лицо мужчины лет шестидесяти: тонкие черты его лица исказила гримаса тревоги, но в спокойном состоянии его образ можно было бы назвать красивым. Тело, на котором остались только кальсоны и рубашка, выглядело более мужественным, чем лицо.
— Я вот что хотел бы знать, — задумался Сальвиати, — что ему было делать в этих переулках в такой поздний час? Он явно нездешний. Я бы сказал, скорее... ливанец... или сириец, а может быть, египтянин.
— Раньше их здесь было очень много, — вздохнул доктор Дориано. — Надо будет показать в гостиницах его фото, а то лежит, как новорожденный, без документов.
— Будьте любезны, доктор, занимайтесь своим делом, я сам решу, что мне нужно предпринять, — раздраженно оборвал его комиссар. — Мне необходимы результаты вскрытия.
— Ну да, понятное дело: все срочно, все впопыхах! — проворчал тот, поднимаясь. — Вскрытие не терпит спешки, иначе можно получить неправильные результаты. Унесите... А вам еще людей опрашивать... Видимо, присутствие полиции вселило в обитателей квартала определенную смелость, и внезапно пустынный перекресток вдруг, как по волшебству, заполнился народом. Взглянув на толпу и на комиссара, который уже устал от суеты, Альдо предложил ему:
— Ваши люди справятся без вас. Пойдемте ко мне, выпьем кофе. Мы в двух шагах от моего дома.
— Благодарю, но я на службе. Не зайдете ли завтра с утра в отделение подписать свои показания? Часикам к одиннадцати, а?
— Обязательно.
Они пожали друг другу руки, и Альдо, попрощавшись и с судебным медиком, отправился наконец домой. Он вошел туда через заднюю дверь, встретив на пороге Ги Бюто в халате и в шлепанцах, но с шарфом вокруг шеи: тот явно собирался выйти на улицу.
— О, Альдо! Наконец-то! А что происходит? Я слышал крики, шум и решил пойти вас поискать.