Кольцо Гекаты
Шрифт:
Кора Танг, испытывая муки голода и жажды, простояла около часа в облюбованном ею проходном дворе, ничего интересного больше не дождалась и решила ехать в «Самсон».
С помощью различных уловок ей удалось узнать, что дама в шляпе ищет с целью приобретения небольшой загородный домик в тихом, удаленном от шума и суеты месте.
Кора пришла в неописуемое негодование. Старая тетка желает устроить уютное гнездышко для своих мерзких любовных утех! Конечно, вдали от чужих глаз и втайне от своего глупого мужа!
ГЛАВА 11
…О театр! Упоительное, завлекающее лицедейство, полное музыки, света и фальшивых страстей.
Я не буду ее убивать, нет. Разве это убийство, вернуть надменной красавице ее истинный облик? Разбить ее ложную маску, чтобы она явила свое настоящее лицо – тихое, покорное, жаждущее поцелуев и ласк? Нет! Это будет акт воскрешения, возрождения первозданной женской сути. Смерть смывает все следы времени, подобно тому, как реставратор снимает с картины ненужные наслоения, открывая чистые краски, положенные на холст рукой художника.
Красивая женщина – это шедевр природы. Она не может принадлежать кому попало. Красота предназначена для избранных – тех, кто способен оценить ее и поклоняться ей. Так я думал, глядя на Веронику и сгорая от желания.
Узнать ее адрес оказалось несложно. Всего несколько вечеров я потратил на то, чтобы проследить за Лебедевой и установить дом и квартиру. Теперь дело за малым – изучить ее распорядок: кто и когда у нее бывает, какое время она проводит одна, когда приходит, ложится спать. Я изучал жизнь актрисы до самых незначительных мелочей, погружался в нее, как жадная пчела в объятья медуницы. С каждой новой подробностью Вероника становилась мне все ближе и дороже. И наконец, я выбрал день, удобный для того, что я задумал.
Лебедева заботилась о своем таланте и всячески его развивала. Она посещала танцкласс, брала уроки вокала. Ее педагог, бывшая оперная певица, была стара и выходить на сцену уже не могла. Будучи одинокой женщиной, она сблизилась с Вероникой, и та частенько после урока засиживалась у певицы допоздна. Наверное, они болтали, пили кофе или чай, как это водится у женщин, обсуждали новые спектакли, делились своими секретами.
Мне это было на руку. На улице темнело, Вероника Лебедева вызывала такси и уезжала на нем домой. Это происходило в один и тот же день, среду, еженедельно. Такое постоянство благоприятствовало моим планам.
Одно мне казалось странным – мое влечение к Веронике ослабевало, когда я был на работе, и усиливалось, когда приходил домой. Я просто места себе не мог найти, слоняясь из гостиной в спальню, из спальни в кухню, с одной лишь мыслью – исполнить задуманное как можно скорее, погасить пожар, разгорающийся в моем мозгу, отравленном любовью. Что-то словно сжигало меня изнутри, подгоняя и торопя.
Наконец, произошло событие, которое не оставило мне времени на раздумья. Вероника Лебедева обратилась к гадалке. Да!
Мысль об измене Вероники оказалась для меня невыносимой. Проклятая актриса! Она тоже собирается предать меня, как предала меня когда-то Нина. Интересно, кто на сей раз «чемпион по боксу»? Тот чиновник, который бегает за ней по пятам и строит из себя Ромео? Или кто-то из артистов театра? Какая разница!
Я решился. До сих пор каждая мельчайшая деталь того вечера ясно стоит передо мною. Была среда, золотой октябрьский денек, когда в воздухе летают паутинки и под ногами шуршит опавшая листва. Стемнело, и я стоял у дома Вероники, глядя на ее окна. Она, как обычно, поехала на урок вокала и задерживалась. Когда, по моим подсчетам, должно было подъехать такси, я спрятался в подъезде и стоял, не дыша. Почти все жильцы уже спали. Вероника вошла и стала подниматься вверх по лестнице. Я бесшумно двинулся за ней и в момент, когда она открыла дверь, ворвался следом, оглушив ее одним несильным ударом. Потом… произошло то, о чем я мечтал… Она оказалась лучше, прекраснее и естественнее своих героинь, которых ей доводилось играть. Она превзошла мои ожидания. Мертвая, она превратилась в ангела… и без оглядки дарила мне свою любовь. Как жаль, что никто, кроме меня, не мог видеть этого торжественного финала. Не могу передать, что я чувствовал, глядя на ее распростертое тело, рассыпавшиеся по подушке волосы, полузакрытые от страсти глаза!..
Я был в отчаянии, покидая ее. Закрывая за собой двери квартиры, я ощущал такую боль, что едва не лишился сознания. Теперь она потеряна для меня навсегда! Я даже не смогу прийти в театр, чтобы вновь увидеть ее! Она ушла от меня… все-таки ушла… Мгновение счастья сменилось разочарованием и пустотой.
Вернувшись домой, я дал себе слово, что больше никогда не допущу мысли о подобном. Я так долго простоял под горячим душем, что жена забеспокоилась и начала стучать в двери.
– Тебе плохо? – спрашивала она. – Ты жив?
Что я мог ей ответить! Мне было плохо, как никогда. Но все-таки я был жив. Впрочем, можно ли это назвать жизнью?
Ночь прошла без сна, следующая тоже. Никто не догадывался, что Веронику Лебедеву убил я. Время, проведенное вместе с отцом на кафедре патанатомии, чтение его книг и последующая работа в морге многому меня научили. Во всяком случае, я предпринял меры предосторожности: надел резиновые перчатки, воспользовался презервативом. И то, и другое я забрал с собой и уничтожил.
Дни шли за днями, и я постепенно успокаивался. Никому не приходило в голову подозревать меня. Жизнь шла своим чередом, как будто ничего не случилось. Мне и самому начало так казаться. А было ли что-то на самом деле? Может, я спал и видел сон?
Прошел месяц, прежде чем я решился пойти в театр. В фойе висел огромный портрет Вероники в траурной рамке. Значит, не приснилось. Все происходило наяву. В ужасе я кинулся прочь, выбежал на улицу. Холодный ветер швырял мне в лицо мокрые капли дождя. Я не почувствовал, как промок насквозь и промочил ноги.