Кольцо приключений. Книга 3. Кольцо России
Шрифт:
Мне отвели комнатку в одном из гостевых флигелей. Вот это уже действительно было похоже на келью. А что же вы хотели, уважаемый? Апартаменты со всеми удобствами? Скажите спасибо, что флигелек ваш крайний к опушке лесной и скворечник недалеко от дома находится. За время проживания в Сибири я практически отвык от того, что туалет может быть комфортабельным и теплым. Суровость обстановки предполагает развитие перистальтики органов пищеварения и мочеиспускания. Как у птички. Вскочил, сел, опорожнился и обратно в хату, особенно в самые сибирские
Кормежка была не с царского стола, но готовилась для прислуги, которая питалась просто и добротно. Щи да каша – пища наша. А для меня еще: терпение и труд – все перетрут. Главное – не проявлять поспешности.
Кухарка, что приносила мне еду, вероятно, где-то надорвалась. Было видно, что у нее неладно с позвоночником, потому что ходила она тяжело, и не было гибкости в теле, несмотря на ее досорокалетний возраст.
В один из приходов ко мне с подносом с пищей, я сказал, чтобы после ужина она пришла ко мне вместе с мужем, так как мне нужно переговорить вместе с ним по одному серьезному вопросу.
Вечером они пришли ко мне оба. Честно говоря, я бы ее не узнал, если бы встретил где-то в одежде, которую она носила в повседневной жизни. Это была приятная дама вместе с симпатичным господином с усиками и с бородкой в сером костюме и рубашке с галстуком. Вот тебе и прислуга.
– Простите меня за то, что я, не будучи вам известен, пригласил вас к себе для разговора. У вашей жены, сударь, похоже на смещение позвоночного диска, вызванного поднятием тяжести и, если это не подвергнуть лечению, то болезнь может принять хронический характер и привести к потере трудоспособности, – сообщил им я.
– Да, батюшка, уже почти год маюсь. Одна хватила котел с водой, да что-то в спине и треснуло, – сказала женщина. – Мази мне давали, мазала, вроде бы и помогало, а потом снова стало болеть.
– Я пригласил вас вместе с мужем, потому что лечение потребует обнажение спины и мне, как лицу духовного звания, в одиночку это делать не пристало, – сказал я. – Кроме того, муж должен видеть это и дать согласие на лечение своей супруги. Слово за вами, уважаемый?
– Да что вы, батюшка, какие здесь могут слова мои, – сказал мужчина. – Вы уж помогите нам, а мы в долгу не останемся.
Я не хирург, но в анатомии немного разбираюсь и имею начальную медицинскую подготовку где-то так на уровне сельского фельдшера, но операции делать не могу.
Женщину положили на коврик на полу на ровную и жесткую поверхность. Пальпацией нижней части позвоночного столба действительно нашлось утолщение в межпозвонковом пространстве. Нажал.
– Больно? – спрашиваю женщину.
– Ой, батюшка, больно, е чуть не в крик говорит она.
– Тогда стисни зубы и терпи, – сказал я.
Насчет болезненности процедуры сказал просто, чтобы человек был готов к боли, хотя ее вообще-то не должно быть.
Я аккуратно промассировал больной участок спины, показал мужу, чтобы он наложил ладони на указанные мною места на позвоночнике и по моей команде
– Давай, полежи, голубушка, а мы с мужем твоим чай попьем, – сказал я.
Чая, конечно, не было, но с мужем ее мы поговорили. Работает конюхом на царской конюшне. Готовит лошадей для выездов, ухаживает за ними, чистит, поит, кормит. Говоря о лошадях, мужчина оживился, видно, что работу свою любит и к лошадям относится так же, как и к людям. Так незаметно прошло минут пятнадцать. Дав наставление не поднимать ничего тяжелого и сегодня лечь спать на твердую и ровную поверхность, я проводил своих гостей.
Результаты лечения проявились уже в том, что на следующее утро новая кухарка подала мне не царский, а прямо скажем, архиерейский завтрак. А к вечеру пришла в гости дама. Царская фрейлина В.
– Здравствуйте, батюшка, пришла познакомиться, – сказала церемонно она. – Господин У. сказал, что привез он славного человека из Сибири и человек этот особенный. В чем же особенность ваша, святой отец?
– Да не святой я отец, Аннушка, я просто монах-затворник. В лесу жил, старца слушал и от старца учился. А тебе беречься надо. В 1915 году попадешь ты в железнодорожную катастрофу и кроме меня тебе помочь тебе некому будет, – сказал я, припоминая, что о ней в исторических хрониках написано.
– Это что, мне всего десять лет жизни осталось? – расстроилась В.
– Что ты, голубушка, ты долго жить будешь, восемьдесят лет, день в день, но поберечься тебе не помешает, – как можно ласково сказал я.
– А ты, говорят, и людей лечить умеешь? – снова поинтересовалась фрейлина.
– Что ты, матушка, я никого лечить не могу, это Господь лечит, в мои руки силу вкладывает, – наставительно сказал я.
– Говорят, и счастьем женским наделить можешь? – улыбаясь, спросила В.
– Могу, силушкой Господь не обидел, и я никого не обижал, зато Божья благодать на людей нисходит и счастье им приносит, – с улыбкой ответствовал я. – Не хочешь ли, матушка, отведать благодати, я человек не жадный, не обижу.
– Уж больно ты скор, батюшка, даже чаю не предложил, баранок с конфектами, а сразу о благодати Божьей заговорил, – засмеялась В.
– Дак ведь болезнь-то у тебя не сильно сложная. Скоро вот выскочишь замуж за моряка, узнаешь почем морская болезнь и благодать на тебя снизойдет. А вот мальчик малый мается ежечасно, и никто ему помочь не может, вот о чем у меня душа болит, – я решил не играть из себя скромника, а сразу сказать и о благодати, и о том, что Господь в лечении мне помогает, зная набожность царской семьи. – Иди, матушке российской скажи, что будущее России у нее в руках, и чтобы не мешкала с ее сохранением.