Колдовские сказки
Шрифт:
– Тебе вообще лучше не высовываться, – порекомендовала она. – Нечего людей пугать. – Но Ириус подозревал, что та просто боится позора, скрывая наглядные доказательства своих промахов. Поэтому заартачился.
– Люди уже давно ничего не боятся. Меня видели, и никого это не тронуло. Так что я могу разгуливать, где хочу, в крайнем случае, представишь меня как заморское домашнее животное.
– Ой, ну хорошо, – сдалась колдунья. – Потом не жалуйся, если кто-то на лапу наступит.
– А зачем жаловаться? – криво ухмыльнулся он (другие усмешки из этой пасти не получались). – Укушу,
– Не думай, что я буду потом тебя защищать!
Словом, договориться удалось, как всегда. Они вместе вышли из дома и отправились на улицу Надежд. Забавно, но в этот раз название улицы неплохо согласовывалось с их настроением. Кратчайший путь туда лежал через улицу Гадалок, и Ириус немного нервничал: а вдруг там по-прежнему скрывается в переулке Трущоб вчерашний ужас.
Ночная буря улеглась, а обещанный снег так и не выпал, даже стало теплее. Солнце просушило мостовые, и прохожие в их разноцветных разлетающихся накидках улыбались; казалось, что события этой ночи были просто страшным сном, из тех, что имеют значение только первые секунды после пробуждения. Но сон безжалостно напомнил о себе, отстаивая свою реальность. Произошло это именно на улице Гадалок.
– Анта Блефрет, – фыркнул Ириус, когда они приближались к вывеске, над которой он издевался ночью.
– Флебрет, – поправила Гилана. – Я ее знаю. А почему вдруг ты вспомнил?
– Именно Блефрет, – весело возразил он. – Я со всеми этими чудовищами совсем забыл тебе рассказать о ее вывеске.
– А что не так с вывеской? Она заказала неверный текст?
– Точно, неверный. А я его исправил.
– Как исправил? – безразлично спросила Гилана. Ее мысли были слишком далеко и от вывески, и от гадалки, и от этой улицы в целом.
– Силой воли, конечно. Я научился колдовать, представляешь?
– Нет, не представляю, – хмыкнула она. – Извини, но ты в этом деле – полный ноль. Так что хватит рассказывать сказки.
– Какие сказки? – возмутился Ириус. – Я серьезно! Хочешь, докажу?
Он пробежал немного вперед, но, оказавшись в начале дорожки, ведущей к парадной двери дома Анты, замер. Потому что дверь была распахнута настежь, а сорванная вывеска валялась на земле бесполезным куском картона.
– Ой! – сообщил он приблизившейся Гилане.
– Что это такое? – в ее голосе прозвучала такая тревога, что Ириус прекрасно понял, что она уже обо всем догадалась. Но счел нужным подтвердить:
– Я встретил чудовище прямо здесь, напротив ее дома.
– Ой! – согласилась она с его выводами. А потом решительно шагнула внутрь.
– Стой! – Ириус даже зашипел. – Гилана! Ты куда? А вдруг эта зверюга все еще там?
– Что ей там делать? – пожала плечами девушка и бесстрашно прошла вглубь помещения. Зверю ничего не оставалось, как следовать за ней.
– Ну, я не знаю, – проворчал он. – Спать после сытного обеда, например.
– Это было ночью, – задумчиво произнесла Гилана. – Где могла находиться гадалка ночью?
– В постели, разумеется, – фыркнул Ириус.
– А вот и нет! – сообщила она, словно радуясь, что удалось его подловить. – Вчера какое было число? Вот-вот!
– А что за число такое? – удивился он.
– Не знаешь? Вчера была Ночь Большого Круга. Особенная ночь. Звезды и все такое… Тонкостей не знаю, я не гадалка. Но только ни одна уважающая себя колдунья из представителей этого ремесла не ляжет спать в такую ночь. Она была в кабинете, могу поспорить.
– Да что ей там делать-то? – по-прежнему ничего не понимал Ириус.
– Гадать, что же еще! – рассмеялась ведьма. – Пошли-ка, посмотрим.
– Ох, да это совсем не смешно! – растерянно произнес Ириус, когда они замерли на пороге рабочего кабинета гадалки.
На полу лежал скелет. Он казался ненастоящим, настолько чисто он был обглодан. Мясо просто слизнули с костей, бесследно. Где-то хлопнула на сквозняке створка, холодным воздухом потянуло по полу, и этого слабого веяния оказалось достаточно, чтобы скелет рассыпался в пыль. Друзьям даже показалось, что и кучка праха начинает медленно, но верно исчезать, растворяться в воздухе. Не сговариваясь, они одновременно метнулись к выходу.
Оказавшись на вольном воздухе, оба вздохнули с облегчением. Здесь, снаружи, где сияло солнышко, играя бликами на пестрых крышах, где мерцали вывески, ходили люди, звучали голоса, шелестел листьями ветер, – словом, здесь было не так страшно. Почти не верилось в то, что они только что видели. Но оно было, и это означало, что монстр действительно существует, Ириусу не померещилось. Хотя в это очень хотелось верить даже ему самому.
– Мебель была сдвинута, ты заметил? – отдышавшись, проговорила Гилана. Ириус помотал головой: он вообще ничего, кроме скелета, не увидел. – Они дрались, – продолжила она. – И зверь победил. Какой кошмар: он от нее вообще ничего не оставил!
– А было бы лучше, если бы оставил? Даже тот труп, который выглядит, как живой, от этого не становится менее мертвым.
Друзья с недоумением воззрились на человека, с иноземным акцентом произнесшего эти слова. Вопрос, откуда ему известен предмет разговора, отпал сам собой: он вышел из дома гадалки. Он был из той породы людей, возраст которых невозможно определить без дополнительных подсчетов. Иными словами, ему могло быть сколько угодно: от двадцати до бесконечности. Стройное юношеское тело, морщинки на лице происходили исключительно от лукавой усмешки. А глаза и вовсе потусторонние. Он был закутан в длинное бурое одеяние, спадающее свободными складками, перехваченное по талии грубым ремнем, на котором висел довольно незамысловатой отделки кинжал.
Ириус шарахнулся от него подальше и зарычал. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что это не может быть человеком. А чудовище здесь, кроме него самого, может быть только одно – то самое, с которым он столкнулся ночью на этом месте. Незнакомец устремил на него свой пристальный и насмешливый взор.
– Надо же, человек в звериной шкуре, – удивился он. – И так бывает!
– Ты откуда знаешь, что человек? – совсем ошалела Гилана.
– Так видно же, – спокойно отозвался он. – Людей я насквозь вижу. Тем более, что в большинстве случаев и видеть-то нечего. Это только у вас, в Городе, какое-то разнообразие, а так…