Колдовские ворота
Шрифт:
Ряды самураев, впрочем, тоже успели сильно поредеть. И они поредели еще больше, когда на выручку принцу бросился Роман Барабин.
Верная Тассименше была с ним, а через все двери в зал вбегали рыцари, оруженосцы, янычары и боевые рабыни, которых зов: «На помощь королю!» — застал в соседних помещениях замка.
Королю было уже не помочь — зато принц еще раз подтвердил свою репутацию заговоренного от гибели.
Правда, по лицу Леона было видно, что в этом для него мало радости.
— Чародей! Где же ты был пять минут назад?! — крикнул он Барабину,
В том, что погиб король, было только полбеды.
Пропал королевский меч Турдеван, и это была беда пострашнее.
Устремляясь по пещерному проходу к колдовским воротам, Барабин и Тассименше никого не встретили, но самураи, захватившие королевский меч, могли вернуться в Гиантрей минутой раньше и затеряться в толпе мечущихся рабынь.
У Барабина даже мелькнула мысль, не королевским ли был тот меч на поясе Ночного Вора, ножны которого так поразили Романа из-за надписи на клейме.
Роман силился вспомнить, как выглядели ножны Турдевана, когда король Гедеон подтверждал его рыцарское достоинство — но память подвела. Тогда Истребитель Народов больше смотрел на Книгу Друидов и на сам сверкающий клинок, а на королевские ножны внимания не обратил.
Пришлось спросить у принца, который в смятении колотил кулаком в бронированной перчатке стену, на месте которой только что были колдовские ворота:
— Какие ножны были у Турдевана? Что на них написано?
Бессмысленный взгляд наследника был ему ответом.
— Какие, к черту, ножны? — пробормотал он. — Что мне толку в ножнах? Ножны — вон они, у отца на поясе. Только меча в них нет.
Королевские ножны и впрямь были на месте. Их украшали изящные золотые буквы, красиво сбегающие вниз по вертикали. Ничего общего со скромными ножнами Ночного Вора в этом роскошном изделии не было — однако ножны без меча лишены всякой ценности. И это, похоже, угнетало принца Леона гораздо больше, чем смерть отца.
— Успокойтесь принц, — услышал Барабин голос майордома королевства Груса Лео Когерана. — Безродный бродяга не сядет на трон королевы Тадеи, какой бы меч он ни держал в руках. Королевское достоинство в крови, а не в железе.
И рыцари, которых в зале становилось все больше, нестройным хором прокричали:
— Да здравствует король!
Леон поднял с пола королевский шлем и, надев его на голову, сел на трон в центре зала. На Барабина он даже не посмотрел и сразу стал отдавать распоряжения об усиленной охране замка.
Оказывается отряд, который через колдовские ворота проник в тронный зал, чтобы убить короля, был не единственным. Еще один немного раньше таким же способом ворвался в мостовую башню и сделал то, что не удалось во время штурма — вывел из строя механизм подъемного моста.
Механизм оказался заклинен в нижнем положении, причем в обеих мостовых башнях. Ту, которая расположена на другой стороне пропасти, ближе к крепости Беркат, в этот момент уже вообще никто не охранял. Там все перепились в честь победы и не ждали нападения ни с какой стороны.
В результате мост оказался зафиксирован в нижнем положении. И это могло означать только одно — сам Ночной Вор или кто-то по сговору с ним собирается атаковать замок со стороны Баргаута.
Но не только это волновало Барабина, когда он слушал распоряжения нового короля, адресованные не ему.
Надпись на ножнах Ночного Вора не давала ему покоя.
— Ты говоришь, что была рабыней Робера о’Нифта? — спросил он у Тассименше. — Может быть, ты знаешь имя его меча?
— Имя его меча все забыли по приказу короля Гедеона, — ответила она.
— Король Гедеон умер. И я буду рад, если ты вспомнишь.
— Я помню. Имя его меча — Мадейнуса.
Она произнесла это слово слитно с ударением на «у», но Барабин был к этому готов.
Он не удивился бы даже, если бы имя самого Ночного Вора, тоже забытое всеми по приказу короля Гедеона, оказалось похоже на «Бэтмен», «Терминатор» или «Человек-паук». Хотя по словам баргаутов, имечко у него было такое, что сходу и не выговоришь.
И тем не менее, бывшая рабыня Ночного Вора, помнила это имя, несмотря на все сложности и королевский запрет. И на вопрос Барабина, как зовут Робера о’Нифта на самом деле, она ответила:
— Леонард Кассиус Теодоракис Джуниор.
«А еще есть такая фамилия — Череззаборногузадерищенко», — подумал Барабин, не зная, радоваться ему или огорчаться.
С одной стороны, Леонард Кассиус Теодоракис Джуниор с 99-процентной гарантией был американцем, потому что ни у кого больше просто не бывает таких имен. А следовательно, он был землянин.
Но с другой стороны, Роман предпочел бы встретить в этом безумном мире не американца, а русского землянина. И желательно, чтобы этот русский был ему другом, а не врагом.
49
Когда Барабин отвлекся от разговора с Тассименше о мечах и именах и снова повернулся к трону, его взгляду открылась не самая приятная для глаз картина.
Перед мрачно восседающим на троне Леоном выжившие гейши из королевской стражи делали себе харакири.
Выглядело это не вполне по-японски — но ведь и в самой Японии знатные дамы не имели привычки вспарывать себе животы. В случае необходимости они просто и элегантно всаживали кинжал себе в сердце.
Боевые гейши баргаутского короля поступали точно так же, только предварительно снимали с себя и аккуратно складывали оружие и одежду.
Церемония тянулась медленно, потому что рабыни подходили к новому королю поодиночке и проделывали процедуру без суеты и спешки.
А вот Барабин поспешил подойти к трону, даже не смотря на риск обратить на себя гнев молодого короля.
— Сир, вы уверены, что это разумно? — спросил он, жестом останавливая очередную гейшу, которая, опустившись на колени, уже поднесла кинжал к обнаженной груди.
Повинуясь этому жесту, она остановила руку, но король Леон тут же поднял на нее глаза, и было в его взгляде что-то такое, из-за чего рабыня вонзила клинок себе под грудь, пожалуй, даже чересчур поспешно.