Колдовские ворота
Шрифт:
И все из-за того, что Барабин не учел очередной нюанс местных обычаев и суеверий, который никак не мог прийти ему в голову.
До начала церемонии этот нюанс не приходил в голову вообще никому, и только насчет одного человека у Барабина были сомнения.
Он не мог поверить, что старый друид, который собаку съел на подобных вещах, способен забыть про эти тонкости.
А если он про них помнил, то ему ничего не стоило выйти из помещения на время церемонии. И тогда получилась бы обыкновенная клятва на Книге Друидов, нарушение
Почему же друид этого не сделал?
Если он хотел добиться абсолютной нерушимости клятвы, то эффект получился не то чтобы обратный, но какой-то совершенно не такой.
Гейшам-то все равно. Их, если что, так и так поразит молния. Зато остальным это ой как не все равно, и присяга рабынь в том виде, в каком она была проведена, стала источником нового брожения в баргаутском войске.
А друид еще и подлил масла в огонь, сказав:
— Этих гейш теперь нельзя убить. Они поклялись умереть в бою за возвращение Турдевана. Их смерть от других причин будет нарушением клятвы.
После этих слов рыцари замолчали, словно пораженные громом, и все услышали слова короля Леона, который прошипел, адресуясь к Барабину:
— Во что ты меня втравил, чародей?!
57
Королевские гонцы скачут быстро. На всем протяжении пути в узловых пунктах их ждут свежие лошади, а для сообщений особой срочности предусмотрена эстафета. Это когда гонца ожидает не только лошадь, но и сменный гонец — так что путь сообщения не прерывается и ночью.
Расстояние от западной границы королевства до столицы Баргаута — треть от тысячи миль. И баргауты уверены, что это далеко.
Еще бы — ведь если ехать не на запад, а на юг, то в каких-то пятистах милях от замка Ночного Вора будет край земли.
Столица Баргаута все-таки ближе края земли, и это не может не радовать.
Дневной переход пешего или смешанного войска составляет максимум 32 мили , а конного — 64. Но гонцы скачут гораздо быстрее войска с его обозами, заводными лошадьми и остановками на привал и ночлег.
Гонцам в эстафете требуется максимум двое суток, чтобы принести сообщение с западной границы Баргаута в столицу королевства — славный город Тадеяс.
Обратно гонцов так скоро не ждали. Король Леон почему-то был уверен, что старший брат не представляет для него угрозы. И другие тоже говорили, что за Родериком никто не пойдет.
По закону и обычаю король Баргаута имеет полное право выбрать наследника из числа своих детей мужского пола. И королевский указ о престолонаследии важнее прав старшинства.
Были, правда, в Баргауте феодалы, которых дон Гедеон объявил вне закона — за соучастие в злодеяниях принца Родерика, за неповиновение королевской воле и за другие преступления.
Некоторые из них сидели в замке Родерика, а другие — по своим собственным замкам, штурм которых король Гедеон считал лишней тратой времени и сил.
Уходя в поход на запад, дон Гедеон наложил опалу на вассалов Родерика, которые отказались последовать за королем. Но даже с ними потенциальные силы старшего принца не шли ни в какое сравнение с потрепанным, но все еще многочисленным войском короля Леона.
Дон Леон полагал, что Родерик вообще не высунет носа из своего замка. И это окончательно поставит крест на его репутации. Родерику не простят, если он не явится на похороны отца.
А если он рискнет явиться, то его тут же и повяжут за мятеж против покойного короля.
Короче, куда ни кинь — всюду клин, и дон Леон был искренне убежден, что старший брат с его притязаниями — это самая малозначительная из проблем, которые стоят на повестке дня.
Поэтому он предполагал, что королева Барбарис, получив известие о гибели мужа, отправится в путь на следующий день вместе с дочерью Каиссой, а впереди себя пошлет не эстафету, а простого гонца с кратким сообщением.
И если под стенами столицы не объявится Ночной Вор с мечом Турдеваном в руке, то время между отправкой известия о гибели короля и получением ответа от королевы должно составить около шести дней.
И когда на четвертый день после смерти Гедеона перед воротами заговоренной крепости Беркат тонко, совсем не так, как у рыцарей, затрубил рог герольда, чуть ли не единственным, кто этому не удивился, был Истребитель Народов Роман Барабин.
Сигнал гонца он услышал одним из первых по той простой причине, что за эти дни в крепости Беркат сменился гарнизон.
Когда друид объявил, что рабынь, давших злополучную присягу, нельзя убить, потому что они поклялись погибнуть в бою за возвращение меча Турдевана, у рыцарей, которые при этом присутствовали, упала планка.
Они решили, что надо наконец прикончить зловредного чародея, который затеял всю эту катавасию вместо того, чтобы спокойно наблюдать, как рабыни королевской стражи режут себя большими ножиками.
Из рыцарей на защиту Истребителя Народов встали только барон Бекар и Кентум Кан. Их оруженосцы и верная Тассименше не слишком усилили отряд. Последним его членом оказался оруженосец Барабина Ян Тавери.
Барабин с надеждой смотрел на спасенных им королевских гейш, но те были полностью дезориентированы. Они не имели ни малейшего представления, на чью сторону встать, и мечтали только об одном — чтобы их поскорее убили в бою за возвращение меча Турдевана.
Разумеется, после всего, что с ним уже было, даже такое положение не казалось Барабину безнадежным.
Если учесть уровень боевой подготовки баргаутских рыцарей, то шанс вырваться был даже теперь. Но это означало, что придется бросить все и заново начинать эпопею с нуля, как тогда, когда он, отбившись от толпы самурайствующих молодчиков, сиганул в море со стены этого самого замка.