Колдовской мир — 2 (Поворот): Бури победы
Шрифт:
Она печально покачала головой.
— Если не считать усталости и шока, ни один из них не пострадал так сильно, как ты.
Тарлах только кивнул. Ее ответ лишь подтвердил то, о чем он и так догадывался.
Уна направилась к двери.
— Тебя очень хотел видеть твой лейтенант. Послать за ним?
— Да, конечно, иначе он решит, что я серьезно ранен. И поторопись с лошадью. Не хочу доставлять жителям дома лишние хлопоты.
Когда Бреннан вошел в комнату, командир был почти одет.
Он натянул
— Наверно, еще хотя бы денек, не следовало этого надевать.
Бреннан сочувственно рассмеялся.
— Радуйся, что вообще смог это сделать, друг. Как ты себя чувствуешь?
— Больно, — признался тот, — но в целом я здоров.
— Рогатый Лорд был с тобой, — серьезно произнес Бреннан.
Тарлах посмотрел на него.
— Как была ранена леди Уна?
— Разве она тебе не рассказала? Ну, конечно.
Лейтенант описал все, что произошло на верхнем карнизе.
— Прежде чем мы добрались до нее, веревка разрезала ей руки до кости, — закончил он. — Чудо, что не пострадали нервы и сухожилия и она не осталась калекой. А так у нее будут только шрамы.
Он покачал головой с невольным восхищением.
— Мало у кого из наших хватило бы мужества на такое.
Командир сел на кровать. Лицо его побледнело.
— Что я за человек? — прошептал он. — Держал ее здесь всю ночь, тогда как она сама ранена.
Бреннан пожал плечами.
— Ты больше всех нуждался в ее уходе, да она и сама захотела.
— Я не заметил, что она ранена.
— Ты был не в состоянии что-то замечать.
Послышался стук, и, получив разрешение капитана, к ним присоединился Рорик.
— Леди Уна приказала оседлать твою лошадь и привести к дому.
Он критично разглядывал командира.
— Рад заметить, что ты выглядишь лучше, чем вчера вечером.
— Полагаю, что еще есть возможности для дальнейшего улучшения, — сухо отрезал Тарлах.
Он набросил на плечи плащ.
— Пошли. Мы доставили достаточно забот хозяевам дома.
Тарлах на мгновение остановился в дверях, осматриваясь.
Море по-прежнему волновалось и выглядело разгневанным, но все остальные признаки бури исчезли. Ярко светило желтое солнце; несмотря на свежий ветер, воздух был поразительно чистый и Теплый.
Все краски словно усилились: многочисленные уцелевшие цветы, яркая голубизна неба, поразительный изумруд полей.
Поля казались в неплохом состоянии, сады и пастбища тоже, за исключением тех, которые были затоплены. Высокие стены надежно защитили небольшие участки земли. Жителям Морской крепости не придется голодать зимой.
Тарлаха сразу узнали из-за его перевязанной руки, и, как только офицеры фальконеров вышли, все взгляды устремились к ним.
Его собственные солдаты, застыв в приветствии, улыбались, но помня, что они не одни, воздерживались от возгласов.
Жители долины держались в стороне, но казалось, не могут оторвать от него своих глаз, и в этих взглядах было восхищение.
Если бы он действительно был лордом-чужаком и благодаря браку овладел бы долиной, ему не нужно было тревожиться об отношении населения к нему.
Он с досадой отогнал эту мысль и проклял себя за слабость: это желание никогда не осуществится.
Чтобы отвлечься, он быстро сел на лошадь, пустил ее рысью и скоро подъехал к входу в Круглую башню.
Глава шестнадцатая
Тарлаха тут же познакомили со спасенными моряками, со всеми, кроме капитана, и он догадался, что сам капитан теперь у леди долины, в одной из ее комнат. Судя по времени в столовой. Уна редко обедала в большом зале. Только по необходимости, когда какая-либо церемония требовала ее присутствия там.
Его предположение тут же подтвердил Руфон, он пригласил Тарлаха присоединиться к леди и ее гостю за столом.
Фальконер сразу направился туда. Он в долгу перед человеком, чья сила помогла ему удержаться на разбитом корабле, и хотел выразить благодарность за это, как и сочувствие по поводу потерь.
Когда он вошел в комнату, салкар встал со своего места слева от Уны и заторопился ему навстречу.
Это был внушительный человек, с правильными чертами лица, прекрасно сложенный. Несмотря на свой большой рост, он производил впечатление очень подвижного человека. Его светлые волосы от постоянного пребывания на солнце и море стали платиновыми. На фоне его загорелой кожи они казались совсем белыми. Глаза голубые.
Он крепко пожал Тарлаху руку.
— Рад, что ты здоров, командир. Меня зовут Эльфторн, я капитан «Прекрасной русалки».
Наемник ответил на его рукопожатие.
— А я рад видеть тебя и членов твоего экипажа.
— Мы живы благодаря тебе. Благодарю тебя от своего имени и от имени своих товарищей.
Воин поморщился.
— Жаль, что я не мог организовать более приятный прием.
— Главное, что нас удалось снять с этой проклятой скалы.
Голубые глаза потемнели от боли. Она не скоро оставит его.
— Мне не следовало так говорить о «Русалке», — негромко сказал он. — Надо заметить, что даже после своей гибели она пыталась послужить нам.
— Это был прекрасный корабль. Я вместе с вами сожалею о его гибели.
Капитан заставил себя улыбнуться.
— Ну, а что спасемся я и часть моего экипажа, мы этого и не ожидали.
«Для таких слов нужно иметь мужество», — подумал Тарлах. Салкары плавают целыми кланами, женщины работают рядом с мужчинами, дети учатся морскому делу, еще не умея ходить. Так должно было быть и на борту «Прекрасной русалки».