Колдовской мир: Трое против колдовского мира. Волшебник колдовского мира. Волшебница колдовского мира
Шрифт:
— Пошли!
Она вроде бы согласилась, но, сделав несколько шагов, поняла, что мы идём к тем строениям, против которых предупреждала их Утта. Вероятно, она убежала бы, если бы звук рога с запада не прозвучал ещё раз и гораздо ближе. А путь на восток преграждал колючий кустарник, через который проложить для нас тропу мог бы только огонь.
— Ты хочешь убить нас…
Она попыталась вырвать руку, но ей это не удалось, несмотря на её варварское происхождение и привычку жить в постоянных войнах. Я удержала её и потянула вперёд. Звук рога раздался ещё ближе.
Погоня за человеком порождает в нём страх. Как только мы начали своё отступление, страх возрос и поглотил все остальные мелкие страхи. Айлия больше не протестовала, не вырывалась, а наоборот торопилась, потому что тёмные развалины обещали укрытие.
По дороге я постаралась разъяснить ей, что такие развалины обыскивать нелегко, так что преследователи в конце концов оставят нас в покое. И я добавила, что хотя моя Сила много меньше Дара Утты, она всё-таки достаточно сильна, чтобы уберечь нас от каких-нибудь проявлений Тьмы.
Я, правда, сама опасалась, хотя и не сказала этого Айлии, как бы это место действительно не оказалось во власти Тьмы, но ведь Утта ходила туда и вернулась, а колдунья никогда не рискнёт своим Даром, отправившись в обитель древнего Зла.
Дорога привела нас к двум башням-воротам. Они увенчивались фигурами кошмарного, устрашающего вида. Когда мы ступили между двумя столбами, на которых они скорчились, послышался оглушающий вой. Айлия вскрикнула и хотела было убежать, но я сумела удержать её и резко встряхнула, чтобы хоть часть её страха ушла, и она смогла бы выслушать меня. С таким устройством ворот я была знакома давно. Одни из ворот Эса были снабжены таким же. Звук производился ветром, проходившим через определённым образом вырезанные отверстия.
Не знаю, поверила ли она мне, но то обстоятельство, что я была невредима, а страшные создания всего лишь ревели, но явно не собирались спускаться и нападать на нас, успокоило её, и я снова потянула её за собой.
Как только мы прошли через ворота, бежать нам больше не требовалось, и я пошла медленно, хотя и не останавливаясь и не выпуская руки Айлии. В отличие от посёлка, здесь не было развалин, но, как и в Эсе, веяло глубокой древностью, будто прошедшие столетия легли на массивные камни тяжким грузом и вдавили их глубоко в землю. Сами камни не разрушились, они лишь покрылись паутиной вечного и неизменного существования.
Стены цитадели были очень толстые и, похоже, имели внутри помещения для прохода, закрытые с двух сторон решётками. Возможно, когда-то здесь жили стражники-нелюди, так как уж очень эти комнаты походили на клетки.
Затем мы вышли на мощёную дорогу, поднимавшуюся к высоким башням в центре этого города, окружённым дополнительным кольцом стен. Скорее всего это всё-таки был город, а не крепость, потому что между наружными воротами и замком в центре теснилось множество строений. Теперь они таращили на нас мёртвые глаза окон, разинутые рты дверей. То тут, то там между плитами мостовой пробивались высохшие стебли травы. Снежные сугробы дополняли мрачную картину запустения.
Все строения были одинаково серые, но более светлые, чем в Эсе. И над каждой дверью стоял знак, несказанно обрадовавший меня — он был ярко-голубого цвета, как те камни в Эскоре, поставленные для защиты от окружающего Зла. Поскольку здесь присутствовала такая охрана, значит, когда-то она защищала тех, кто, как я думала, жил здесь, следовательно, мы могли войти без страха.
Внезапно я поняла ещё одно: эта улица, которая полого поднималась ко вторым воротам, была мне почему-то знакома, как будто я давно ходила по ней, а теперь почти позабыла. Но как только мы дошли до вторых ворот, и я увидела вырезанный в голубом камне знак — перекрещённые меч и жезл — я вспомнила. Именно этой дорогой я шла во сне, когда видела, как маг открыл Врата в другой мир.
Теперь я не могла ни свернуть в сторону, ни остановиться, потому что нас потянуло вперёд. Я услышала, как Айлия испуганно вскрикнула. Тогда я обернулась и увидела, что её глаза застыли, и она идёт, как будто под принуждением. На меня оно тоже действовало; но, видимо, не так сильно, как на неё. Я приняла это за притяжение Сил — моей и чужой. По-видимому, тот маг, который когда-то работал здесь, оставил заряд энергии, которому невозможно было сопротивляться.
Мы убыстряли шаг, входили в двери, шли по коридорам, проходили через комнаты и холлы всё быстрее и быстрее. Мы почти уже бежали. Айлия не издавала ни звука.
Наконец мы вошли в высокий зал. Он казался живым, а не мрачным и мёртвым. Здесь не чувствовался груз бесконечных лет, и здесь ощущалось дыхание мудрости и энергии, такой сильной, что, казалось, весь воздух напоен ею.
На стенах ещё сохранились украшения, висели гобелены, хоть и потускневшие, но вытканные с необычайным искусством, местами на нас глядели то лицо человека, то морда чудовища, выглядевшие совсем живыми. Можно было подумать, что это не изображения, а зеркальные отражения, и в этих зеркалах отражаются создания, невидимо здесь присутствовавшие и вечно глядящие на своё отражение на поверхности ткани.
Вдоль стен стояли сундуки с резными крышками. Я узнала символы на них — именно они были записаны на свитках Утты. Кто знает, может быть, Утта как раз отсюда и взяла те два свитка. У меня появилось большое искушение подойти к ближайшему сундуку, открыть крышку и полюбоваться на сокровища, хранившиеся там, но я крепко сжала руку Айлии и повела её в медленный обход вдоль стен этого огромного зала, не рискуя выйти в светлую и пустую середину. У стен тоже было достаточно светло, чтобы разглядеть рисунки, сделанные на цветных камнях или на металлических полосах, которые покрывали большую часть стен.
В пол были глубоко врезаны инкрустированные пентаграммы, магические круги, большие или меньшие отпечатки сильнейших магических фигур. Они лежали чуть в стороне от нашего пути вдоль стен. Но за этими символами — ключами к великому знанию — виднелись и какие-то неопределенные расплывающиеся линии, как будто тот, кто продвигался к центру зала, продвигался и в своих познаниях и не нуждался более в конкретных символах в качестве провожатых. Одни из этих знаков я совсем не знала, другие лишь немногим отличались от тех, которые я видела раньше.