Колдовской мир: Трое против колдовского мира. Волшебник колдовского мира. Волшебница колдовского мира

Нортон Андрэ

Тела у них были человеческие, у иных — закутанные в длинные балахоны, скрадывавшие их очертания. Да, тела были человеческие… но лиц не было! Головы — едва обработанные круглые глыбы с глубокими глазницами — такие же, как на скале снаружи.

— Пойдём! — волоча за собой сетку с раковинами, Орсия двинулась по галерее. Она шла, не глядя на фигуры, направляясь прямо к маячившей впереди тёмной массе.

Я не отставал от Орсии, и у меня было такое ощущение, что через эти глазницы за нами наблюдают — безучастно, но неотступно.

Я споткнулся и понял, что передо мной лестница; она вела на широкую площадку, посреди которой возвышалось какое-то строение: в сумраке трудно было определить его размеры. В стенах неясно виднелись темные бреши, судя по всему — окна и двери, но выяснить это без света было невозможно. Я сказал Орсии, что, похоже, её светильник действует только в воде.

— Ты прав, — согласилась она, — но жди и смотри.

Мы вместе поднялись по лестнице и… Я ахнул от изумления. Стоило нам ступить на площадку, как от неё полился слабый свет, не ярче мерцания раковин, но его было достаточно, чтобы осветить нам путь.

— Здесь какая-то магия, — объяснила Орсия. — Нагнись, приложи ладони к камню.

Я сделал, как она велела, и она сама сделала тоже самое. Там, где мои ладони касались каменной поверхности (да и был ли это камень?… на ощупь, во всяком случае, — нет), свет становился ярче.

— Попробуй босиком! — Орсия прыгала на одной ноге, стаскивая гибкие чехольчики, служившие ей обувью. — Так ещё ярче.

Я стоял в нерешительности, но Орсия уверенно пошла вперёд и вопросительно оглянулась на меня. Я стащил свои лёгкие башмаки и взял их в руку. Орсия была права: когда мы пошли по площадке босиком, свечение усилилось, и мы смогли разглядеть сооружение, темневшее перед нами.

Стоя перед пустыми окнами и зияющим проёмом дверей, я пожалел, что при мне нет меча, который остался на берегу реки. У меня был нож с восьмидюймовым хорошо отточенным лезвием, но в таких местах воображение сразу рисует опасности, встречать которые нужно с более серьёзным оружием.

Вокруг пустых проёмов не было ни резьбы, ни какой-то другой отделки — ничто не нарушало сурового вида голых стен. Когда же мы отважились войти внутрь, свет у нас под ногами вспыхнул вдвое ярче. Мы очутились в пустом помещении. В длинной противоположной стене было десять дверей, все они казались плотно запертыми, но никаких запоров я не заметил. Орсия подёргала одну из них, но дверь не поддалась.

— Раньше я не заходила сюда, — сказала Орсия. — Тогда на этих стенах лежало древнее заклятье, а сейчас оно исчезло.

— Но ведь мы безоружны! — меня возмутило, что она чуть не привела нас в ловушку.

— Это было очень старое заклятье, — отозвалась Орсия, — и оно отвечало не на наши, а на и х защитные слова.

И тут мне пришла в голову мысль. Окинув взглядом ряд запертых дверей, я произнёс два слова из тех, что узнал в Лормте.

Глава 11

Это были не те Великие Слова, на которые я однажды получил ответ, но они служили для испытания и оберегали от зла.

Они эхом прокатились по длинному помещению, и свет у нас под ногами засиял так ярко, что Орсия негромко вскрикнула. Вслед за эхом раздался оглушительный треск и отдалённые раскаты грома. При ослепительном свете я увидел, как дверь, которую до этого дёргала Орсия, раскалывается и распадается на куски. Орсия отскочила в сторону, и обломки, рухнув на пол, рассыпались в прах.

Это произошло только с одной дверью, словно прикосновение Орсии послужило каналом для магической энергии. Мне даже показалось, что дверь раскололась как раз в том месте, которого коснулись пальцы Орсии.

Затем последовал ответ — что-то вроде пения; оно быстро оборвалось, и я не разобрал ни слова.

— Что это?

— Не знаю, — Орсия покачала головой, — но это такая древность! Некоторые звуки… — Она снова покачала головой. — Нет, не знаю. Тут была какая-то защита, теперь она снята. Мы можем идти, бояться нечего.

Я не разделял её уверенности. Орсия сделала шаг к дверному проёму, я не успел удержать её, и она решительно прошла вперёд. Мне ничего не оставалось, как идти следом.

Нас окутало облако золотого сияния, пронизанное яркими отблесками. Мы оказались в квадратном помещении, в центре которого на возвышении в две ступени стоял трон с высокой спинкой и широкими подлокотниками; на троне кто-то сидел. В памяти всплыла история о том, как мой отец, Корис и уцелевшие при кораблекрушении гвардейцы обнаружили в горах Карстена пещеру легендарного Вольта, который вот так же сидел на троне, держа на коленях свой огромный топор. Кориса охватило желание обладать топором, и когда он взял его, останки Вольта рассыпались в прах, словно он только и ждал прихода отважного сильного воина, способного владеть оружием, выкованным не для обычного человека, но для того, кто почитался полубогом.

Сидящего перед нами мы не могли разглядеть — его окутывал столб голубого света, за которым лишь угадывалась неподвижная, словно окаменевшая фигура. И я понял: это склеп, такой же, как пещера Вольта.

Я не почувствовал ни страха, ни отвращения, наоборот, меня так и тянуло подойти поближе… Осознав свои ощущения, я был поражён.

— Кто это? — вглядываясь в столб голубоватой дымки, Орсия сделала вперёд шаг, другой, третий; она была уже совсем рядом с возвышением.

— Тот, кто не причинит вам вреда, — донеслись до моего сознания слова из ниоткуда.

Вокруг помоста стояли ветхие полуистлевшие ларцы, в них сверкали несметные сокровища, но мой взгляд сразу скользнул на верхнюю ступень — туда, где отдельно лежал ярко освещённый меч.

Я почувствовал, как нетерпеливо шевельнулись пальцы и рука сама потянулась к нему. Металл не отливал голубизной, как хорошая сталь, а казался золотистым — возможно, на нём просто лежали отсветы золотого сияния, наполнявшего помещение. Рукоять была словно высечена из цельного куска жёлтого кварца, на ней вспыхивали, как в дымке, красные, золотые и голубые искры. Меч казался немного длиннее обычного и совсем не был тронут временем.