Колдовской знак
Шрифт:
Она смело шагнула ещё, но пальцы вдруг начали сползать, а рассохшаяся деревяшка, за которую Джейна цеплялась, — отходить от стены. Она пыталась схватиться за раму, Алекс дёрнулся вперёд, но не успел. Джейна сорвалась с опоры и упала. Проклятье!
Алекс перелез, подтянулся, повис на руках. Качнулся, дотянулся ногами до бревна, куда Джейна не достала, оттолкнулся и спрыгнул.
— Цела?
— Нога... — Джейна с трудом просипела, пытаясь поджать к себе правое колено. Встать сама не смогла.
Алекс подхватил её под плечи и повёл со двора, не давая ступать на повреждённую ногу. Они выбрались на открытое место и оказались окружены жителями, заполонившими всю главную улицу. Сквозь низкие облака пробивалось солнце, но чувство погоды подсказывало — скоро дождь. Жаль не сейчас, а то их слишком хорошо видно. Алекс быстро натянул шляпу ещё ниже. Цепляясь за его плечи, Джейна беспомощно оглядывалась.
Боевая ярость не утихала, заставляла лихорадочно перебирать способы выжить. Бежать? Внимание привлекать нельзя, они и так чужаки. Ещё повезло, что отвлечённые чем-то в центре горожане не тычут в них пальцами. Надо уходить, но тихо. Где Эрик? Хотя через такую толпу и ему не пробиться, тем более верхом.
Неподалёку, расталкивая собравшихся, начали продираться императорские гвардейцы. Какого Тёмного эти здесь делают?.. Людей принялись сгонять в сторону, освобождая место в центре площади. Алекс двинул плечом одного мужика и наконец рассмотрел, что происходит. На невысокий помост вытащили за шкирку двух молодых парней в форме, которые затравленно озирались по сторонам.
Для них уже готовили петли. Так вот о ком спрашивали на рассвете солдаты.
— Что... там? — спросила Джейна, простонав от боли.
— Казнят дезертиров, — осознал происходящее Алекс.
Им везёт как утопленникам — попасть сюда именно в такой момент. Война объявлена несколько дней назад, а уже мобилизировали, похоже, всех пригодных мужчин. Да только таким парнишкам не до войны — вот и вырвались на свободу... Отчасти Алекс их понимал. Раздались плаксивые женские крики, но солдаты быстро утихомирили толпу. Тучи сгущались, точно тоже негодовали, стало темнеть.
Гул в толпе нарастал. К помосту пыталась пройти седая женщина, наверное, мать, но солдаты только крепче сомкнули ряды и не пустили вперёд. Жестоко, но так было всегда.
Дезертирство всегда каралось смертью, Алекс и сам отдавал подобный приказ. Только эта война несправедлива. И сейчас Эван кровью таких вот парнишек восходит на трон своей Церкви, демоны его подери... А Талира во всём ему потакает. Отчаянно хотелось верить, что капитан Расс успеет помочь отцу и мачехе, прежде, чем на Северном Итенском развернётся бойня. Раз Алекс сам всё провалил...
— За нами идут, — обернувшись, просипела Джейна.
Они пригнулись и протиснулись между двух полных мужчин, но далеко уйти не удалось. Людей не отпускали, что-то происходило — Алекс увидел в начале улицы всадников со знамёнами императорских гербов. Малиновые лилии на изумрудно-зелёном фоне, в цвет глаз Талиры.
На сердце похолодело. Процессия была внушительной, как раз такой, как полагается Её Императорскому Величеству. Неужели она?.. Сопровождаемые ропотом и крепчающим ветром, всадники приближались к центральной площади, а люди замолкали. Казалось, всадники едут и тащат за собой тёмно-серые тучи, похожие на ворох грязных парусов.
Джейна выпрямилась во весь рост, положив ладони Алексу на плечо, перенесла вес с больной ноги. Она тоже всмотрелась в императорскую свиту. Что-то не давало отвести взгляд от малиновых знамён — до рези в глазах Алекс ждал их приближения. Надо уходить, а кажется, что уже бесполезно. По толпе как волна прошла: люди замолкали и склоняли головы, приветствуя Её Императорское Величество.
Императора больше нет, Алекс узнал это утром. И теперь ничто и никто не удерживало Талиру от власти. И она явилась, облачённая в неё как в шикарное одеяние. Императрица медленно ехала верхом впереди кареты под защитой тройки гвардейцев рядом с собой.
Подбитый соболиным мехом плащ укутывал плечи и водопадом спадал почти до самых копыт прекрасной белоснежной кобылы, такой ослепительной, что она будто горела в начинавшемся перед дождём мраке. Изумрудное платье-амазонка позволяло Талире сидеть в седле уверенно и легко, и она ехала вперёд, царственно оглядывая жителей Меригоста, скользя взглядом по сотням склонённых голов.
— Алекс... — тихо выдохнула на ухо Джейна, отвлекая, и умоляюще сжала его плечо. Они стояли далеко — и всё же Алекс был уверен, что Талира ищёт его и увидит даже на таком расстоянии. Но голову всё же опустил, а Джейну притянул к себе ближе, перехватив под талию и закинув её руку себе за шею.
— Держись.
Он потянул было её в сторону, но и там не пройти, вокруг слишком много солдат. Все должны смотреть на казнь, ведь надо запугать других. Первые капли дождя смочили едва просохшую с ночной грозы улицу.
Громкий, крепко поставленный голос разнёс над толпой весть:
— Её Императорское Величество, вдовствующая императрица и Правительница-регентша Ивварской Империи, Великая Княгиня Талира да Кавильян!
Пришлось снова отступить, затеряться в толпе. Кто-то справа запричитал, а потом забормотал молитву Покровителю. Редко прорывался из облаков моросящий дождь. Алекс, опустив голову, только и видел, как одинокие капли падали на одежду, на грязные сапоги, штаны Джейны, мочили булыжники под ногами. В наступившем молчании, судя по цокоту копыт, императрица на лошади вышла вперёд и заговорила громко, так, что мелодичный голос разлетался, казалось, до самых гор.
— Вы — мои поданные, слушайте!.. Пять дней назад на Северном острове архипелага Итен близ города Сан-Ковен энарийцы совершили вероломное нападение на храм Ивварской церкви. Они нарушили полувековые устои, убили мирных граждан в самом храме Покровителя, дающем защиту всем, кто её просит. А после не погнушались разграбить и осквернить святые места. На архипелаге Итен, погибают сейчас наши братья и сестры. И если мы — хоть на миг — поддадимся, покажем свою слабость и покорность — Империи не выстоять против врага.