Колдун 3
Шрифт:
– У вас с Мариной будет мальчик и две девочки-близняшки – сообщаю я олигарху, говоря ему прямо в затылок. Он спотыкается, , останавливается, смотрит на меня со смесью испуга и надежды, потом снова прибавляет ходу и глухо говорит в пространство:
– Надеюсь!
Он мне до конца так и не поверил. Впрочем – я и сам себе до конца не верю. Слишком это все невероятно – мое предзнание, вылезающее в самый неподходящий момент, и это излечение от смертельной болезни, как всегда – вызванной смертельным проклятием. Да все, все вокруг меня невероятно – вся моя жизнь невероятна и кажется каким-то сном! Ярким, интересным,
Люба ждала в кабинете, сидя на диване возле окна, увидев олигарха, сделала скорбную физиономию, бросилась к нему, протягивая руки как в дешевом мыльном сериале, но заметив меня – остановилась, глаза ее прищурились, на покрасневших щеках заиграли желваки. Неужели поняла? Хмм…уж не ведьма ли она? Посмотрел ауру – нет, не ведьма. Ведьму я бы сразу узнал. Теперь, когда научился видеть ауру человека – для меня это плевое дело!
– Хочу тебя обрадовать, Любаша! – олигарх тепло улыбнулся – Марина выздоровела!
– Выздоровела?! – Люба побелела, схватилась за грудь – Это правда?!
– Правда… – олигарх внимательно посмотрел на «дубль-Марину», нахмурился, на лбу его пролегла глубокая складка – Присядь, с тобой тут хотят поговорить. Василий Михайлович, можете задать Любе вопросы. Вы же хотели что-то у нее спросить? Спрашивайте, а потом я пойду к Марине. Или может быть вы и без меня обойдетесь, сами? А потом мне расскажете – о чем говорили.
– Нет уж… – усмехнулся я – вы должны послушать. Обязательно!
Олигарх удивленно поднял брови, а Люба прищурила свои серые глаза, в которых плескались ненависть и страх.
– Люба… – начал я спокойно и дружелюбно – Я все знаю. Если хочешь жить – просто скажи, где живет эта колдунья. Или колдун. Я мог бы и сам у тебя узнать, но хочу, чтобы ты рассказала все сама. Ну? Скажешь? Только не говори эту чушь, типа: я не знаю о чем вы спрашиваете! И все такое прочее. Ну так что, будешь говорить?
– Я и правда ничего не знаю?! За что вы меня мучаете?! – с надрывом выкрикнула Люба и залилась слезами. Играла она плоховато, но для мыльного сериала – сойдет. Она могла бы играть в кино. Я видал игру актрис гораздо худших, чем она, но вероятно у них ноги были теплее, чем у Любы. Почему я про ноги? Да анекдот такой есть: у молодой начинающей актрисы спрашивают: как прошел твой кастинг у режиссера такого-то. Она отвечает: режиссер был очень доволен пробой, только сказал, что ноги у меня холодные!
– Прошка, пусть помучается. Но чтобы говорить могла!
Люба схватилась за живот и за грудь. Глаза ее вытаращились, едва не выпадая из орбит, она упала на пол, скрючилась, ее вырвало. Я бы мог посмотреть ее, но хотел, чтобы она рассказала все сама. Чтобы олигарх слышал ее рассказ. И понял.
– Ну что, расскажешь? Или хочешь сдохнуть прямо здесь?
– Скажу! Я скажу! – прохрипела Люба, дергаясь в спазмах рвоты, и я приказал Прошке отпустить свою жертву. Девушка медленно поднялась, села на диван, и не глядя на олигарха, сказала:
– Это ведьма с колдуном. Они мне снадобье дали! Сказали, что гарантированно убьет!
Люба вдруг вскочила с места, плюхнулась на полу, подползла на коленях к хозяину кабинета и стала целовать его ноги:
– Люблю! Я люблю вас! Все ради вас делала! Только ради вас! Маринка отняла вас у меня! Отняла! Я первая, первая с вами познакомилась! А эта сука вас у меня отняла!
– Что сделала? – продолжал
– Да все вы понимаете! – не выдержал я – У них с Мариной случился конфликт, потому что Марина увела вас у подруги. По крайней мере – так думала эта самая подруга. И чтобы извести соперницу – Люба сделала вид, что простила Марину, что она лучшая Маринина подруга, а сама при первой же возможности подливала ей снадобье, которое дали Любе то ли ведьма, то ли колдун. Это снадобье насылает порчу – если попадает на тело жертвы, или тем более внутрь, с пищей или питьем. Фактически она ее отравила. Снадобье вызвало рак. Марина едва не умерла. Если бы не я – Марина прожила бы еще в лучшем случае несколько недель. А то и дней. Тут точнее не скажешь. А пока Марина болела, Люба прокралась в вашу постель, и после смерти Марины заняла бы ее место – уверен в этом. Покопайтесь в себе – вы ведь уже были готовы…хмм…разделить горе с Любой. Горе, и постель. Ведь горевать лучше всего голыми, прижавшись друг к другу!
– Вы циник, Василий Михайлович – вздохнул грустный олигарх и устало потер ладонями глаза.
– Профессиональная деформация – пожал я плечами – бывший мент, а перед этим – вывший вояка. А там где я работал романтичных вьюношей не бывает. Они быстро становятся вот такими – злобными ехидными циниками. Такая, понимаете ли, селяви! Но да ладно. Вы хотите узнать адрес тех людей, кто виноват в смерти вашей жены? Вернее – виноват в отравлении вашей жены, ведь она жива и проживет еще много, очень много лет.
– Я хочу допросить этих людей. И если все так, как вы говорите – они будут наказаны.
– А что будет с ней?
– А что с ней…ничего с ней. Ничего с ней больше не будет…
Голос олигарха был спокоен, как сельское кладбище, и мне вдруг почему-то стало жаль эту злобную дуреху. Пробивалась по жизни как могла, и вот…допробивалась. Сожрут рыбы ее прекрасную кожу, ее мясо, ее внутренности…раки будут выгрызать в ней норы, шевеля острыми зазубренными клешнями. Брр…отвратительно! И жаль такое прекрасное тело. Душонка-то здесь убогая, но тело…
– Я могу сделать так, что она будет абсолютно вам лояльна, и никогда больше не нанесет вреда. Жалко было бы терять такое…хмм…тело.
– Эстет… – хмыкнул олигарх, на несколько секунд задумался, посмотрел на меня – Двести тысяч. Долларов. И чтобы слушалась как собачка! Чтобы полы вылизывала по первому требованию! Чтобы умерла, если я пожелаю!
– Любой каприз за ваши деньги – пожал плечами я, раздумывая о том, что как аукнется, так и откликнется. Нет худшего предательства, чем предать доверившегося тебе друга. А раз ты пошла на это мерзкое дело – значит, гореть тебе в аду. Но прежде получи ад и на Земле. И вообще – для нее это самый лучший исход, иначе…
Десять минут – столько занимает промывка мозгов. После этого девушка рассказала все в мельчайших подробностях, все, как она додумалась, как задумывала преступление, как его осуществила. Можно было бы сделать это сразу – подчинить ее себе – но тогда олигарх мог подумать, что все ее рассказы о колдунах, о том, как она отравила Марину – какие-то мои далеко идущие планы. То ли поднять свою значимость желал аферист-колдун, то ли ввести в заблуждение уважаемого человека – с непонятными целями. В любом случае – он мне мог не поверить. А теперь – точно поверил.